27 апреля самая искренняя группа Санкт-Петербурга «Зимавсегда» играет концерт-презентацию своего альбома «Всеоружие». Собственно альбом стал достоянием общественности ещё 3 марта…Но – столько дел, столько дел…
И официальный день рождения был отодвинут почти на два месяца. Незадолго до этого волнительного события Евгений Кубынин, мозг и сердце «Зимавсегда», побеседовал с нами. И рассказал, в чём измеряется успех, о чём писали «Аргументы и Факты» в 1997 году и что же такое «всеоружие»…

— Для лёгкой точки входа в разговор расскажи, что происходит у тебя на голове. Стрижёшься всё короче. Если я не ошибаюсь – года с 2012 ты отращивал волосы.

— А, ну да. Потом постригся по-модному… Хотя хвостик тоже был модным. С волосами вообще какая-то особенная тема…Я люблю бриться наголо. Это сильно. Причёску же нужно носить. А иногда хочется ничего не носить. Я знаю, что мне бритая голова не идёт. Но то состояние, в котором ты оказываешься после – оно важнее, чем мнение окружающих. Поэтому я практикую периодически.

— Раз в пять лет, получается?

— Получается так. До того было чаще. И, может, теперь буду регулярно это делать. Обновление волос. Это не связано ни с какой мистикой. Просто ощущения классные.

— В шоу-бизнесе многие любят связывать изменения в имидже с переменой творческого вектора.

— Может быть. Я к счастью не в шоу-бизнесе.

— А где же?

— Дело в том, что у меня нет контракта, по которому я должен обязательно выдавать песни или где-то обязательно появляться. У меня нет обязательств перед кем-либо. То есть я, например, могу вести своё сообщество «ВКонтакте» и развлекать аудиторию, а могу не вести. И мне ничего не будет за это. Если я почувствую, что я вырос из этого – или по каким-то другим причинам – я просто не буду этого делать. И меня никто не заставит.

— То есть вы по-прежнему «инди-группа» в исконном смысле слова? И у вас договора ни с одним из лейблов?

— Лейбл «Nikitin» занимается дистрибьюцией, то есть распространением.

— Только распространением?

— Да.

— Крутяк. Это осознанный выбор?

— А я не понимаю, зачем нужно иначе. У нас в стране нет среднего, компромиссного варианта. Точно есть продюсеры, которые делают продукт, удобный для телеканалов. А есть группы, которые просто делают свою музыку. И вот они не попадают в ротацию. Нет, например, человека, который может адекватно продюсировать альбом «Tequilajazz». В Англии это совершенно нормальная ситуация: ты впускаешь человека, который имеет опыт и сможет услышать твою музыку как бы «со стороны». Он сможет подсказать, указать на ошибки, но вы как группа при этом двигаетесь к своей цели. И эта цель – не обязательно эфиры. Целью может быть творчество само по себе. А у нас примерно так: «О, это может выстрелить. Давай займёмся». А если не «выстрелить» - то никто и заниматься не хочет. Хотя есть, например, саунд-продюсер Андрей Кравченко, который сводил песню «Я счастлив». Он может просто помочь сделать качественную вещь. Если ему нравится материал, но нужно что-то поменять – он в силах это сделать. И меняет он смело, иногда даже без участия группы. Но делает именно для того, чтобы конечный результат соответствовал высоким стандартам.

— Хм. А он вообще с какими артистами работает? Я имею в виду – не пытается ли он вас тоже притянуть к каким-то своим эталонам…

— Нет…Я знаю, что он сводил последний трек Диджея Огурца.

— О боже…

— Нет, у него масса хорошего – он сводил оба альбома Videatape. И был, кстати, там гитаристом. А потом предпочел звукорежисуру.

— В общем, «Зимавсегда» - один из примеров того, что и без вмешательтсва «акул шоу-бизнеса» можно чего-то достигнуть?

— Конечно. Интернет открыт для всех.

— Хорошо. Уж если про «достигнуть» - скажи, существует ли для тебя какая-то точка (и может быть, ты как раз сейчас находишься в этой точке), когда ты можешь уверенно сказать: «Да, это успех. У меня получилось»? Не в том смысле, что можно остановиться и ничего не делать, а, может, какие-то итоги подвести?

— Во всяком случае я всегда смогу сказать, что занимался тем, чем хотел. Был честен с собой и слушателем. Наверно, для меня это самое главное. У меня были загоны: мне казалось, что я делал что-то не так. Сейчас эта болезненная самокритика в прошлом. Например, вчера на концерте ко мне подошёл человек и сказал, что мои песни помогли ему в трудной жизненной ситуации.

— Это дорогого стоит.

— Да. Думаю, это и есть настоящий успех. А в более приземлённом смысле всё проще: ты занимаешься продвижением своей музыки – ты на плаву и тебя слушают. У тебя есть своя публика. А перестанешь заниматься – всё уйдёт. Это постоянный процесс: как только ты выключаешься из него – всё. На самом деле даже на концерт Depeche Mode собрать кучу людей – это большой труд. Несмотря на то, что они культовые.

— Откуда у тебя такая информация?

— А что, ты думаешь, легко шестидесятилетним дядькам лететь в Америку, чтобы выступить на Шоу Джимми Фэллона? Не спать, бегать куда-то, давать интервью на радио? Это никому не интересно. Все хотят лежать на диване. Но – издержки профессии.

— Ты сказал о «своей публике». Скажи, имеет ли значение, насколько велика эта публика? Лучше иметь десять верных и «темных» фанатов и оставаться собой и не угождать никому? Или слушателей – чем больше - тем лучше?

— Ну, идеи моих песен достаточно просты…

— А форма?

— И форма проста. Ничего «заумного» я не излагаю, и потому такая музыка может нравиться многим. И если у меня будет большая аудитория – я буду счастлив.

— Думаю, она и сейчас не мала.

— У меня был период, когда я думал, что я никто. Но я огляделся и увидел, что много имею.

— Это важно ценить то, что есть.

— Этому нужно учиться. У меня получилось.

— И всё же если представить, что завтра ты просыпаешься и понимаешь, что ты хочешь делать совсем другую музыку. Неформатную, которая никуда не вписывается. Но ты понимаешь, что так ты потеряешь 90% своей аудитории. Останутся десять человек, которые скажут: это круто. Ты готов пойти на это?

— Ну это невероятная ситуация. Не потому что такое невозможно, а потому что ты не даёшь никаких обстоятельств. Те же Radiohead через это прошли. Но в каких они были обстоятельствах? Они уже были миллиардерами.

— Они могли себе это позволить?

— Да. И они сделали альбом «OK Computer», про который даже «Аргументы и Факты» написали. То есть о нём говорили в любой точке планеты. Это настоящие художники и умные люди. Но ситуации бывают совершенно разные и всегда важно принимать во внимание обстоятельства.

— Оставим в покое сферических коней в вакууме и поговорим о новом альбоме. Состав «Зимавсегда» постоянно лихорадит. Отслеживать людей, которые появляются и исчезают – уже невозможно.
Штатных музыкантов на сегодняшний день трое, не так ли?

— Да, три К – Карпов , Кунавин и Кубынин.

— А остальные, приложившие руку к альбому – сессионники?

— Скорее, друзья. Мы не играем с сессионными музыкантами. Несколько раз я пробовал, но увы…

— …потому что наёмники?

— Да, и это люди другой философии и другой…энергии. Это дело пожирает их не заметно для них самих. Они меняются и не замечают этого. Тебе звонят с предложением, а ты сразу спрашиваешь, сколько платят. Мало кому удаётся сохранить трепетное отношение к делу. Но им всем кажется, что у них всё в порядке. С одной стороны, ты не становишься хуже как музыкант. Но для меня важна атмосфера группы.

— А ты не задавался вопросом, почему так получается? Есть группы, которые десятилетиями сохраняют неизменный состав, а есть – «Зимавсегда».

— Наверно, потому что так сложилось: я сам пишу песни, сам их аранжирую, а потом приношу группе.

— Может быть, ребята, с которыми ты начинаешь играть, чувствуют себя «за бортом»?

— Ну в каком-то смысле так и есть. Я пробовал делать так, чтобы группа создавала музыку вместе. Но по сути, я это делал только для того, чтобы никто не чувствовал себя «за бортом». Вообще же, я сам всё могу делать.
«Зимавсегда» - это проект.

— One-man band?

— One-man band – это скорее когда один человек на всём играет…

— Ну хорошо, теоретически «Зимавсегда» может быть One-man band?

— Да, я же концерты часто играю один. Это возможно. В группе «Аквариум» тоже постоянно меняется состав, но БГ всегда говорит о ней как о своём коллективе. Это такое нестереотипное восприятие группы. И это прекрасно. Но на самом деле, все, с кем я когда-либо играл, для меня дороги. Я никогда никого не выгонял.

— А как отношения между вами за рамками группы? С Сашей Карповым всё ясно – вы почти женаты… в лучшем смысле слова…

— Да, к счастью…Но, кстати, он тоже уходил из группы…Мутные были времена…Мы все, конечно, общаемся – и с Колей (Николай Кунавин, барабанщик и перкуссионист группы), и с Сашей. Семейные люди всё же много времени проводят в семьях и в делах семейных. Но всякий раз, когда мы встречаемся – это классно. Мы коллектив.

— Расскажи, пожалуйста, о названии нового альбома. Нет такого слова - «всеоружие».

— Так получилось в моей голове: «Во» отвалилось, осталось слово «всеоружие». Я посмотрел на него и понял, что оно звучит.

— Оно просто звучит или несёт какое-то послание?

— Несёт, бесспорно. Кстати, слово такое есть – где-то в библии встречается словосочетание «всеоружие божье». Я не вкладывал в название альбома религиозного смысла. Может показаться, что оно ассоциируется с агрессией. Но если вдуматься – это не так. Для меня «всеоружие» - это состояние. Состояние полной готовности.

— Состояние? У тебя есть ощущение, что тебе каждую секунду нужно защищаться от жестокого мира? К этой мысли, кстати, некоторые строчки песен альбома подводят…О том, что нужно искать другую планету и всё такое…

— Это ты про «Ищи ещё» говоришь? Дело в том, что я прочёл «Маленького принца» Экзюпери. Так принц говорит: «Что за чёртова планета? У себя на планете я могу стул передвигать и закат видеть всё время». А у меня как любителя научной фантастики сразу же появилась идея для фильма или романа: планета, настолько огромная, что два человека, всю жизнь идя навстречу друг другу, не могут встретиться. Стругацкие могли бы написать роман об этом – 250 континентов, 35 океанов…. А я, конечно, никогда не сниму такой фильм. А песню написал об этом. Вообще в альбоме есть и другие отсылки к Экзюпери. Но хочу сказать, что мне никогда не хотелось паразитировать на известных книгах.

— У тебя ещё хватает времени и на чтение?

— Иногда даже заставляю себя. Потому что это нужно делать постоянно.

— В альбоме ещё нередко встречаются «шахматные» образы. Откуда они? Какие у тебя отношения с этой игрой?

— Я люблю шахматы. Я в детстве играл много, с отцом в том числе, в кружок ходил. Я понимаю игру. Вокруг меня давно что-то «шахматное» ходит.

— А ещё у «Зимавсегда» постоянно встречаются песнях морские образы. Откуда это? Какая-нибудь детская мечта?

— Да нет. Это просто образ, символ чего-то огромного и чистого. Почти как космос….

— Хорошо. Ещё один вопрос о новом альбоме. На нём есть песня, которая, как мне кажется, никак не увязывается с остальным материалом. Я говорю о «Исчезну». Она будто лишняя кость в скелете…

— Не функциональная?

— Нет, я так не думаю. Но будто бы не отсюда. Она мрачная…

— Ну, на альбоме немало мрачных песен. А эта песня – результат психологического самокопания. У меня был трудный период. Мы часто ругались с женой, но в итоге разобрались. Кстати, я хотел назвать эту песню «За миллиарды километров отсюда»…Но потом решил назвать попроще. В этой песне главное – текст. Для меня обычно песня – это симбиоз музыки и слов. А «Исчезну» –это повествование. Это такая «негативная мантра».

— Вопрос, который, уверен, уже возникал не однажды и который ты ещё не раз услышишь: какого чёрта новый альбом на 40 % состоит из песен, эксгумированных из прошлого??

— Это песни, которые вошли в разные EP. Когда я их выпускал – я и хотел, чтобы впоследствии они стали альбомными. Я наблюдал за судьбой своих альбомов с одной стороны и всяких синглов и EP с другой. И понял, что альбомы – это главное. И если нужно «приютить» песню, дать ей дом – она должна быть в альбоме. И выяснилось, что эти старые песни вписываются во «Всеоружие». Мне хотелось сделать альбом разным.

— Это же вечный вопрос: если творческий человек возвращается к тому, что было создано прежде – не кризис ли это?

— У меня нет такого ощущения. У меня за год рождается пять-шесть важных песен. И что бы я ни делал – эта цифра всегда одна. Таким образом, если во «Всеоружии» оставить только новые песни – их будет как раз шесть. Альбом – это всегда некий временной срез. Это ты знаешь, что эти песни старые, а кто-то слышит нас впервые. И я как артист должен принимать во внимание обе позиции. Я всегда должен понимать, что есть люди, которые пришли в первый раз на концерт или для которых наш альбом – первый. Это ответственность.

— Это же идеальная формула – пять песен в год, значит новый альбом – каждые два года. Это оптимальный режим, при котором ты не закармливаешь слушателя, но и не даёшь о себе забыть?

— Так и есть.

— Недавно ты сказал, что никакого вдохновения не существует. А существует только постоянный труд.

— Ну можно сесть с карандашом и ждать вдохновения – но оно не придёт. Труд в том, что ты постоянно читаешь, заставляешь работать мозг, узнаёшь что-то новое, слушаешь новую музыку. Постоянно ставишь себя в ситуацию, где ты не пассивно воспринимаешь, а трудишься. Так создаётся «ствол дерева». А песня – это капля, которая появляется, когда ты втыкаешь в этот ствол нож, чтобы добыть сок. Эта капля не появится, если ты не насыщаешь всё дерево.

— И всё же: веришь ли ты, что художник может быть неким медиатором, посредником между чем-то неизъяснимым и этим миром? Гумилёв о своём стихотворении «Заблудившийся трамвай» говорил, что ему его будто кто-то надиктовал. Насколько серьёзно можно по-твоему к этому относиться? Может, это просто легенда красивая?

— Каждый волен рассказывать свою историю. Сути произведения это не меняет.

— Но контекст интересен. Это то, о чём мы в начале говорили…

— Узнав, как появилось это стихотворение, ты всё равно не напишешь такое. А вещи необъяснимые бесспорно существуют. И всё же – чтобы сделать флакончик духов, нужно собрать очень много цветов. Бывают порывы – и вот написалась строчечка. Но потом всё равно нужно над этим работать. У меня накопилось очень много набросков. К некоторым из них я уже не чувствую той страсти, которая была, когда я их только написал. И я понимаю: нужно было заниматься этим именно тогда.

— Расскажи, как тебя занесло в рекламный фильм «Питер by Буше».

— Моя песня очень подходила к образу уличного музыканта в исполнении Гаркуши. А вообще: если вычесть бренд – это неплохое кино. Время такое: все большие художники уходят в рекламу.

— А у тебя самого не было опыта уличного музицирования?

— Нет пока...Я хотел бы дать концерт на улице. На Большой Конюшенной, например…И снять всё это на видео…

— Ты можешь в трёх-пяти словах охарактеризовать альбом «Всеоружие»?

— Страсть, трагедия…избавление, очищение…обретение силы.

— Может, это откроет перед кем-то новые стороны альбома…

— Хорошо, что альбом даёт пищу для размышлений и поисков и разговоров. Мне вот кажется, что предыдущий альбом не был таким. Он был каким-то упражнением в стиле, но безыдейным, слишком лёгким, наверно. Хотя и на нём есть вещи, которые мне очень нравятся до сих пор.

— Нам остаётся только порекламировать ближайшие концерты. Может, мировые фестивали какие-нибудь?

— Для крупных фестивалей, наверно, время пока не пришло… А ближайший концерт состоится 27 апреля в музее современного искусства «Эрарта». Мы будем не без удовольствия играть весь альбом «Всеоружие». К нам придут друзья – группа «Malinen» и «Дунаевский Orchestra».

— Отлично. Спасибо тебе за беседу.

— Тебе спасибо.

Основательно подготовился и побеседовал Алексей Нечаев
Чудесные фото – дело рук Данила Никонова
Спасибо Место Встречи Казанская, 7 за феерическую атмосферу и гостеприимство.