На сцене Екатеринбургского театра оперы и балета в совместной работе хореографа Сергея Вихарева и дирижера Андрея Аниханова "Тщетная предосторожность" объединились гении Августа Бурнонвиля, Мариуса Петипа, Льва Иванова, Эдгара Дега и Винсента Ван Гога. О чистой красоте балетного спектакля рассказывает наш корреспондент Екатерина Нечитайло.
"Сладкий", "медовый", "ягодный", "пряничный", "освежающий", "сочный", "свежий", "карамельный" - эпитеты, которые первыми приходят в голову после просмотра "Тщетной предосторожности", единственного дошедшего до нашего времени балета классического репертуара, в котором герои были современниками зрителя дней премьеры. Никакой музейности, никакого уныния, никакой скуки. Только незримая связь с прошлым, только юность, только театр в театре. Легкий, как воздушный крем, тонкий, как ткань летнего сарафана, яркий, как вишенка на торте, образец 2015-го года без труда может заменить плитку шоколада, стать таблеткой от всех стрессов, обрушиться прохладительной влагой в знойный день. С активного импульса автора идеи Павла Гершензона, уверенной руководящей руки дирижера Андрея Аниханова, хореографа Сергея Вихарева, обладающего мощной объединяющей и реконструирующей силой, на сцене Екатеринбургского театра оперы и балета в одном пшеничном поле встретились гении Августа Бурнонвиля, Мариуса Петипа и Льва Иванова. Здесь под бирюзовыми небесами танцуют с серпами и вилами, старательно и аккуратно тянут носочки в балетном зале с белыми колоннами, кружатся в вальсах и проносятся галопом, оживляя нетленные полотна Эдгара Дега и Винсента Ван Гога.
"Обманутые предосторожности", "La Fille mal gardее", "От худа до добра один шаг", "Плохо сбереженная дочь", "Обманутая старуха", "Лиза и Колен", "Неудачные опасения", "Любовники, застигнутые врасплох", "Балет о соломе" - сложно найти произведение, которое окажется более многоликим, чем "Тщетная предосторожность", чья история создания уходит корнями в 1789-й год. За многолетнюю жизнь у балета было несколько вариантов партитур, сюжет о Лизе и Колене, любви которых активно мешает Мамаша Марцелина, периодически обрастал новыми подробностями, хореографический текст порой менялся до неузноваемости. Опус первого постановщика, французского балетмейстера Жана Доберваля произвел в свое время настоящий переворот в балетном мире: на сцену впервые были выведены не боги и не эфемерные существа, а представители народа, обычные люди с их недостатками и пороками, страхами и желанями, бытовой неустроенностью и семейными конфликтами. Через десять лет после французской премьеры балет появился в Москве под именем «Обманутая старуха». В версии же Петипа-Иванова и с названием "Тщетная предосторожность" спектакль возник в 1885 году в Санкт-Петербурге. Однако, чтобы дорасти до такого балета, являющегося жемчужиной мирового репертуара, танцовщикам нужно пройти пройти отбор, осилить серьезную школу - дивертисмент в классе консерватории аутентичного датчанина Августа Бурнонвиля.
Однажды Дега, отвечая на вопрос, почему он любит писать балет, пробурчал: «Меня называют живописцем танцовщиц; не понимают, что танцовщицы послужили мне предлогом писать красивые ткани и передавать движения». Первая часть спектакля, в которой труппа исполняет фрагмент хрестоматийной бурнонвильской "Консерватории"(1848), бережно перенесенной Диной Бёрн Ларсен, точно и со вкусом оживляет мир одного из великих импрессионистов. Пастельно - белые тона, строгие колонны, станки, большие окна, раздувающиеся облака шопенок. Скоро начнется отчетно - показательный концерт выпускников балетного училища. В пространстве класса танцовщики и танцовщицы со старанием держат линии, педантично меняют позиции ног, с улыбкой склоняют головы, аккуратно замирают в атиттюдах, опрятно заглядывают в кисти плавных и округлых рук. Все движения исполняются как бы «между прочим», без нажима, со спрятанной выучкой, активно стремятся к исполнению заветов датского мастера.
После успешного окончания урока можно без опасений переходить к спектаклю, в котором дается возможность показать все навыки и знания, приобретенные за время учебы, к той самой "Тщетной предосторожности". Выкатывается гардероб с костюмами, рабочие разбирают станки, начинается предпоказная суета. Энергично в светлое романтичное пространство буквально врывается буйство красок постимпрессиониста Винсента Ван Гога: колонны обрастают желтыми стогами сена, цветные лестницы устремляется к небу на наших глазах, ирисы расцветают над головами, маленькие домики виднеются на фоне гор, "Ночное кафе в Арле" ждет своих посетителей, дух оживленного дворика Франции витает в воздухе. Область на карте, созданная художником - постановщиком Альоной Пикаловой, буквально пышет жизнью, пронизана запахами, наполнена звуками среды обитания. Это не зримая действительность, не сиюминутное впечатление, а постоянное ликование, желанная утопия, место отдыха, где в почете спокойствие, улыбки и размеренность. В центре сюжета - бойкая молоденькая девушка Лиза (Елена Воробьёва) и ее статный возлюбленный Колен (Александр Меркушев), соединению которых мешает жаждущая удачного и доходного брака для дочери Мамаша Марцелина, которую по традиции танцует мужчина (Виктор Механошин). А на горизонте уже маячит богатый и властный откупщик Мишо (Михаил Рафальсон), который давно не против женить своего сына Никеза (Игорь Булыцын) на тоненькой и стройной Лизе. Воробьёва в этой партии демонстрирует чрезвычайную технику и редкостную выдержку: она то проворно семенит на носочках пуант, то ловко крутит фуэтэ, то осторожно порхает по сцене, то смело взлетает на руки партнеров. Невесомые дуэты ее и Меркушева пронизаны эмоциональным током, обоюдным любопытством, оставляют ощущение зависания в нескольких сантиметрах от планшета сцены. Механошин, танцуя солидную рыжую даму с мужскими повадками, устраивает на глазах у зрителя подлинную актерскую феерию: пантомима соединена с движениями, гротеск и ирония сопрягаются с переживанием, прыжки уходят в потешную походку женщины-уточки.
Второй акт все больше погружает присутствующих в праздничный предсвадебный водоворот: бравые молодцы вышагивают с охапками сена, букеты колосьев летают над головами, Лиза и Колен выплетают ногами красивейшее па-де-де из балета Бурнонвиля "Ярмарка в Брюгге"(1849) в постановке Николая Хюббе, девочки-куколки в бирюзе кружатся в вальсе с букетами цветов. Густо, рельефно, стильно, картинно. Работа художника по костюмам Елены Зайцевой - отдельный предмет искусства, изощренная цветопись, игра с настроением. Аль первого акта находится рядом с белизной третьего, горох соприкасается с полосками, острая работа ног исполнителей в черных колготках подчеркивается бирюзовыми и красными пуантами. Оркестр под руководством Аниханова одинаково удачно и сбалансировано справляется и со строгим ритмичным сочинением Хольгера Симона Паулли, и прочно включает внутренний двигатель в удалой, резвой, стремительной третьей музыкальной редакции балета от Петера Людвига Гертеля.
Своей "Тщетной..." Вихарев предлагает зрителю кроссворд с разными уровнями сложности: кто-то сможет почувствовать себя знатоком, узнав оригинальные кусочки, кто - то сравнит увиденные сцены с постановками других хореографов, кто-то с его помощью только начнет учиться азбуке балета. Он, органично соединяя лучшее, не боится домысливать фрагменты, которые не дошли до наших дней, не надумывает, но предлагает, создает новый холст, который вроде знаком, но при этом наивен и чист, как глаза ребенка. Спектакль - мимолётность, спектакль - впечатление, спектакль - маленький кусочек сладкого, способный творить чудеса. Поэтому прежде, чем от него отказываться в пользу успокоительного, стоит несколько раз подумать. Ведь попробовав однажды сладкое угощение, жизнь на длительный период станет лучше, а осязаемые пилюли могут так никогда и не понадобиться.
Понравился материал? Пожертвуйте любую сумму!
А также подпишитесь на нас в VK, Яндекс.Дзен и Telegram. Это поможет нам стать ещё лучше!
