Поймав за рукав Григория Воскобойника за 15 минут до концерта, нам удалось поговорить не только о джазе, но и о классической и барочной музыке, проекте-посвящении Чарльзу Мингусу и сотрудничестве с Василием Бархатовым.
– У нас не так много времени, мне бы очень хотелось узнать, в каких проектах вы сейчас участвуете?
– Основное – это музицирование. Я далеко не самый молодой контрабасист. И я понял, что мне нравится всякая музыка - главное играть. Даже не обязательно, чтобы были люди. Это какое-то сумасшествие.
– Это вариант композитора?
– Это такое мироощущение. Первый проект, про который я могу рассказать, – это посвящение Чарли Мингусу. В коллективе: Сергей Богданов (баритон-саксофон, он пишет аранжировки), Андрей Половко (тенор-саксофон), Игорь Тимофеев (альт-саксофон)., Евгений Пономарев (пианист). Душа проекта - Антон Боярских, тромбонист. Он сейчас уехал учиться обратно в Голландию. Он занимается аранжировками в основном. Очень хороший барабанщик Женя. Петр Михеев еще, и я на контрабасе. Женя, Петя и Андрей выступают с Александрой Алмазовой (постоянный состав). У них по-моему концерт в «Космонавте» скоро. В общем, мы из разных все историй. Но Мингус – это джаз: есть ноты, есть аранжировка – все родится концерте. И там же умрет.
Читайте также
– В чем особенность Чарльза Мингуса?
– Знаете, чем трагичнее у человека судьба, тем интереснее получается музыка. У благополучных музыкантов и композиторов, как правило, хорошей музыки не бывает. У Мингуса была очень тяжелая судьба, поэтому у него такая интересная музыка. И, конечно, он очень талантливый человек.
Джаз не может быть у благополучного музыканта. Настоящий джаз вы можете услышать ночью, когда клуб уже закрыт. Или есть некто, кто хорошо играет и постоянно находится в этом состоянии, - как Майлс Дэвис.
Сейчас очень модно - счастье, музыка, но на самом деле этого нет. Ты всегда обращаешь внимание на тот фильм или музыку, где есть что-то, что тебя заставляет чувствовать себя неуютно, что тебя задели. Музыка для счастья - это музыка для бега.
– А что вы скажите про импровизацию в классической музыке? Вы же учились как классический музыкант.
– Нет, я всегда шел параллельно. Мой отец играл на контрабасе и играл джаз. Попутно с контрабасом я учился играть на виолончели. И во мне всегда боролись эти два начала. Игра в оркестре: фрак, Сен-Санс, цветы, Консерватория - как у Жванецкого. С другой стороны у меня всегда был контрабас и трубка моего отца. И это другая была история.
Поймите, классический музыкант никогда не будет хорошо играть джаз. Есть прекрасный пианист Кей Джарет. Его джазовые записи несколько подозрительны. Или пример японского виолончелиста Йо-йо Ма. В какое-то время появилось много записей «Йо-йо Ма играет джаз». Но джазом там и не пахло.
– Что вы испытываете, играя в оркестре?
– В хорошем оркестре играть хорошо. И не важно, какой это оркестр. У нас в Питере два фантастических оркестра: Заслуженный Коллектив Республики, второй состав, конечно, тоже и оркестр Мариинского театра. Оркестр - это когда ты падаешь с байдарки в водопад и тебя несет, или когда мчишься на джете. Ты несешься, но море тебя держит. Когда играешь в оркестре - ты летаешь, особенно, если это какая-то романтический музыка: Берлиоз, Чайковский. Как только она становится концептуальной, как у Шостаковича, например, -ощущения другие - там бегут мурашки - там конструкции, она полуджаз, жирная, ее можно потрогать. Оркестр позволяет тебе использовать другой слуховой анализ, когда переносишься на маленький коллектив, на маленькую сцену. Ты слышишь, чего тебе не хватает, что надо добавить «низа», надо привести мелодию, хочется какой-то фразировки. Старинная музыка - совсем другое дело, она более медитативная. Там уже более зависит от тебя, так как коллектив небольшой – 4-5-10-15 человек. В симфоническом оркестре бывает состав до 200 человек. Чтобы играть старинную музыку, нужно интересоваться историей средневековья, историей Екатерины.
В частности, мы сотрудничаем с фестивалем барочной музыки Earlymusic. Его руководитель - Андрей Решетин. В рамках фестиваля мы недавно давали концерты в Феодоровском соборе возле московского вокзала. Потрясающий собор, в византийском стиле.
Еще один проект с пианистом Алексеем Филимоновым. Он работал в Москве, потом плавал на кораблях дальнего плавания. В Малом зале Филармонии у нас был концерт «Мой испанский Брамс» . Алексей переделал Венгерские танцы Брамса в стиле фламинго .
В данный момент готовится опера «Евгений Онегин» в большом составе в Москве и, может быть, в Питере. Там - измененное либретто, повествование ведется от другого персонажа. Пока не скажу! Постановщиком будет Василий Бархатов. 5 или 6 человек на сцене и изменен порядок действий. Музыка Чайковского, но тоже немножко изменена. 5 декабря в Петербурге начнутся репертиции. В конце декабря два спектакля в Москве и, возможно, один здесь. Помимо всего прочего мы сотрудничаем с иностранными артистами RNB и HIP-HOP. В Петербурге есть такой продюсер Миша Полежаев - он привозит по одному исполнителю: Нэта Джеймса, Джони Келвина. Это такие звезды, может, непревзойденные величины, в топе, очень кайфовые, здорово поют и двигаются, выступают на Ибице. 3 октября будет концерт в клуб Zima-leto с одной певицей, известная барышня, негритянка.
– Где еще вас можно в Петербурге послушать?
– На пароходе, каждое воскресенье в 7 часов проходят джазовые концерты. Мои друзья открыли джаз-бар на Жуковского Marcus: в пятницу и в субботу у нас там концерты. Еще, конечно, в клубе JFC. 10 октября в «Доме 7» будет концерт. 9 марта в Малом зале Филармонии концерт, посвященный женщинам. Мы будем играть с прекрасным пианистом Станиславом Чегодаевым и замечательным кубинским перкуссионистом Гленном Гонсалесом.
– Где должен учиться джазовый музыкант?
– Он должен научиться инструменту, не джазу. Сначала - академическое образование. Училища при консерватории достаточно. Лучше учиться в Джульерди, чем в Беркли. При этом кто-то умеет играть джаз, обучаясь в Петербурге, а кто-то не умеет в Штатах. Джаз - это не то искусство, где важен педагог. В классической музыке есть педагог, который научил тебя играть, и ты раз и - в Мариинском театре – у тебя все получилось. Джаз - это конкуренция. Это отсутствие денег. Это не самая высоко оплачиваемая карьера.
– В одной статье о вас есть интересная вещь: «он учился в консерватории. А зарабатывать деньги начал там-то». Забавная формулировка.
– Это Марк де Мони писал про меня. Очень интересный человек! У него нет ни одной профессии, и он может все. Это человек с богатой судьбой: то он издает англо-русские словари для бизнеса, то он на приеме английской королевы. И это он с Решетиным придумал Earlymusic. Сколько лет прошло, а фестиваль продолжается - они многое сделали для Питера.
– Расскажите про то, как вы сочиняли музыку к кинофильмам.
– Когда-то давно мне позвонила моя нехорошая знакомая, но очень хорошая женщина. И сказала, что ей нужен композитор для сериала. Я сказал: "да!" Я вообще не понимал, о чем речь. Я посмотрел, что мне нужно сделать. Купил компьютер. Сразу скажу, что компьютер для музыки - это стоимость автомобиля или его половины. Не получится заниматься музыкой с ноутбуком или планшетом. Я имею в виду, у нас не получится - ты должен выдать все: от процесса создания до постпродакшна. Я начал писать музыку, но я не композитор. Я нахожу музыку по кадру. Я озвучиваю то, что вижу. Я пытаюсь представить, что видит и чувствует человек в кадре. Я счастливый человек - у меня богатый багаж: от классики до джаза. Я не сижу в поту и не сочиняю два такта. Технологии очень помогают - не надо записывать, достаточно просто сыграть.
Из последних проектов: мы закончили высоко художественный материал "Наставник". Это заказ компании НТВ. Режиссер Григорий Жихаревич.
– Вопрос, который мы задаем всем – посоветуйте молодым людям, что обязательно нужно почитать и послушать.
– Стивен Кинг – для меня это образец. Потом Владимир Сорокин
– О! Вы знаете, что сейчас на Новой сцене Александринского театра выходит спектакль "Теллурия" по одноименному роману Сорокина?
– Да! Обязательно пойду! Из музыки – Чайковский «Франческа да Римини», «Ромео Джульетта», Шостакович «Леди Макбет Мценского уезда». Надо послушать русскую оперу. Мусоргского. Из джаза – Хэрби Хэнкок, с ним никто не может сравниться. Из современных - пианист Роберт Гласпер. Андрей Кондаков пишет фантастически красивую музыку. Он, кстати, еще симфонический композитор. А про поп-музыку я бы сказал, что сейчас стирается грань между попсой, джазом, хип-хопом, соулом. Так появился новый стиль неосоул. Роберт Гласпер может быть как джазовым музыкантом, так и хип-хоп исполнителем.
Фотографии Филиппа Чистякова
Понравился материал? Пожертвуйте любую сумму!
А также подпишитесь на нас в VK, Яндекс.Дзен и Telegram. Это поможет нам стать ещё лучше!
