Книги современных авторов отличны ошеломительной, почти наглой честностью. На страницах несложно найти эпизод с подробным описанием вылавливания фекалий из больничного туалета, а спустя главу вникать в рассказ о глубокой и уже привычной боли. Художникам стало свойственно вести разговор с читателем настолько откровенно, что излишний пафос считается моветоном. Это течение принято называть «новой искренностью». Именно она стала отличительной чертой нового витка культуры — метамодерна. Рассказываем, что это за явление, почему оно появилось и что с ним делать.
Истоки: коротко о постмодерне
Атмосфера: конец истории, весь мир — иллюзия, ирония
Новая искренность появилась как ответ постмодерну. Его исторические и социальные истоки кроются во времени, тяжёлом для мира и кровавом: мировые войны, Великая депрессия, изменение климата, финансовые спады. Настало время, которое преждевременно назвали «концом эпохи». Любые потрясения требуют внимания и рефлексии, чтобы люди могли вновь вернуться к психологической стабильности и приспособиться к дивному новому миру, но тогда изменения глобальной обстановки происходили настолько часто и резко, что общество не успевало реабилитироваться. Вера в идеалы, свойственная довоенной эпохе, испарилась.
Виктор Пелевин о трактовке термина пишет:
— Что это такое — постмодернизм? — подозрительно спросил Стёпа.
— Это когда ты делаешь куклу куклы. И сам при этом кукла.
Читайте также
Характерная черта постмодерна симулякр — кукла. Бодрийяр, французский философ-постмодернист, ввёл этот термин как обозначение копии, у которой нет оригинала. Идеи, которые не имеют в основе фундаментальной глубины, заполнили информационное пространство. Они представляют аллюзию на реальный мир, иронизируют над ним, и подобный защитный механизм был необходим обществу. Только через насмешку, отстранение и копию возможно было пережить палаческую реальность.
Источник фото: Milada Vigerova on Unsplash
Из особого типа культурного производства постмодерн перерос в особый тип мышления, который влиял и на поведение. Это отразило тотальное состояние общества, и уже побочным его продуктом стали произведения искусства. Нарративом стала потеря веры в некие коллективные интересы, в движение истории, прогресс. Постмодерн согласился с модерном в тезисе «Бог умер».
Литературу заполнили нигилистические идеи, идея смерти автора и релятивизм, ирония, постирония, цинизм, стилизация и отречение от общих концепций. Постмодерн можно считать системой декодирования, которую можно понять, только если учитывать контекст, отсылки и всеобщую парадигму мышления. Постмодернист = читатель. Когда текст переводится в эстетику тотальной несерьезности, тогда он прочитан как постмодернистский.
Смену культурной эпохи обычно провоцируют два фактора: технологический прогресс + развитие общественной мысли. В настоящее время постмодернистское отношение к миру перестало быть актуальным. Всё больше людей усомнились в безальтернативности мира и бесконечности абсурда; несмотря или вопреки ощущению сиротства, авторы возвращают идеи модерна об искренности и надежде.
Метамодерн: как и о чём он рассказывает
Атмосфера: сочетание наивности и прагматизма, иронии и искренности, апатии и влечения.
Если постмодерн возник как антитеза пафосному и одухотворенному модерну, то метамодерн нельзя считать эволюционным преодолением прежних культурных основ. Напротив, он строится на сочетании противоречащих концепций постмодерна и модерна. Это порождает его главный принцип — колебание.
Источник фото: Thomas Gaertner on Unsplash
Приставка «мета» происходит из платоновского термина metaxis, который подразумевает существование между двумя противоположными понятиями. Голландские культурологи Тимотеус Вермюлен и Робин ван дер Аккер предложили использование термина «метамодерн» в 2010 году в научном труде «Заметки о Метамодернизме». В работе он рассматривается как возрождение идей модерна в сочетании с инструментами постмодерна.
«…Это романтизм поколения, выросшего в 90-е на диете из “Симпсонов” и “Южного парка”, для которого постмодернистская ирония и цинизм — нечто само собой разумеющееся, по умолчанию присутствующее в самом способе видения мира, и, несмотря на это, или скорее именно из–за этого, стремящегося к искреннему и конструктивному, прогрессистскому самоосуществлению», — Е. С. Григорьева.
Метамодерн рассматривает принцип маятника как единственный возможный способ существования, потому что именно колебание между противоположными идеями приводит мир в действие. Вермюлен и Ван дер Аккер видят это не как принцип жизни, а как чувственное мироощущение, которое и рождается при помощи новой искренности. Это стремление к возрождению и поиску кристальной истины.
Наконец «новая искренность»
Атмосфера: сочетание романтического понимание мира, надежды и иронии, неприятной правды.
Модерн + постмодерн = новая искренность.
Понятие новой искренности в русской литературе предложил Дмитрий Пригов в середине 80-х годов ХХ века. Он был уверен, что человеку нужны идеалы и заметил стремление авторов к исповеди через текст. Метамодерн предстает как эпоха залечивания ран, реабилитации.
Переход от коммунистической идеи и сталинизма заметил критик Владимир Померанский в статье «Об искренности в литературе», где он утверждал, что искренности и не хватает современным книгам и пьесам, и, более того, неискренность — это не обязательно ложь; неискренна и деланность вещи.
В попытке российских авторов всё-таки найти подлинное, рассказать о чувствах, культура справляется с постсоветской травмой. Особенности человеческих взаимоотношений осмысляются через категории искренности и доверия. Хайдеггер и Бодрийяр в ХХ веке описывали эту концепцию как «заботу о себе», которая предполагает ограждение от всякого «псевдо», начинается с себя и расширяется до заботы о других.
Источник фото: Jon Tyson on Unsplash
Шум мегаполиса искажал реальность, словно калейдоскоп сквозь призму времени. В этом бесконечном лабиринте сознания и мнений, я был путешественником, исследующим грани своего существования. Слова и образы становились непохожими, словно их вдохновлял хаос. Я погружался в артерии города — метро.
Работа забрала, кажется, последние мои силы. Интересно, как «я» может вмещать в себя тысячетонную усталость. Осторожно, двери закрываются. На меня ввалилось непонятное пьяное существо. Как только мы покинули станцию, оно не выдержало — видимо, хотело пронести свое головкружительное бремя до дома — и облило меня фонтаном склизкой блевоты. На ботинках я даже различал кусочки еды. Она стекала с меня, а я стоял и почему-то странно спокойно на это смотрел. Мне не хотелось ни реагировать, ни что-то делать. Может, так и должно было быть — действительно, подумал я, — как хорошо живется, когда ты просто спокоен. Тебя не может вывести из блаженного равновесия ничего, даже блюющий мужик в магическом ночном метро.
Этот текст сгенерировала нейросеть, чтобы показать общую атмосферу подобных текстов. Конечно, они не все пропитаны романтичным флером. Есть и более остросюжетные и откровенные работы.
«Ингредиенты» новой искренности. Ищите в тексте:
- Атмосферу. Как читатели, вы точно можете уловить и объяснить вайб книги — обычно ей уделяется много внимания;
- Стремление автора понять мир, раскрыть тайну о людях/себе;
- Откровение. Обычно оно шокирует или удивляет читателя прямолинейностью;
- Иронию, самоиронию;
- Ранимость главного героя;
- Герой признает, что может чего-то не знать.
Эти приемы можно использовать, чтобы создать текст, который отнесется к метамодернистскому течению. Классикой подобного жанра считается «Бесконечная шутка» Дэвида Фостера Уоллеса.
© АСТ
Из свежих книжных дропов мы можем порекомендовать «Фоторужье» Евгения Алехина. Легкое чтиво, взгляд бежит по строкам, настигает ощущение пустоты и безвременья. В таком безвоздушном пространстве текста Алехин рассказывает о детском страхе остаться без жены, рассказывает о неудачах, борьбе с собой же. Вся эта книга — путешествие в страну мыслей писателя — лирический герой исчезает вместе со всеми личными местоимениями — в которой можно столкнуться с нелепостями, страхами, безумием и самоиронией. Мы можем застать его как во время секса с двумя женщинами, так и вылавливающим собственные фекалии из больничного унитаза.
«Короли Кайфа» Лёхи Никонова шокируют не меньше. В основе сюжета лежит история о парнях, которые в 90-е решают переходить на приемлемую в то время валюту — заняться продажей запрещенных веществ. Это бесконечное устрашающее приключение. Как на американских горках, читатель не может предугадать ход событий, когда перевернет страницу. Откровение и откровенность, эйфория и смерть. Кто переживет такой градус безумия? Здесь шокирует честность в изображении событий и изложении мыслей самого героя. Никонов отчасти жесток с читателем, потому что рисует подробно и кроваво, не оставляя возможности «зажмуриться»: живой язык доставляет удовольствие, но ужас от происходящего описан так же ярко.
Источник фото обложки: Florian Klauer on Unsplash
Понравился материал? Пожертвуйте любую сумму!
А также подпишитесь на нас в VK, Яндекс.Дзен и Telegram. Это поможет нам стать ещё лучше!
