Музей современного искусства «Эрарта», не так давно расширивший свои границы в сторону музыкальной сферы, из месяца в месяц приятно удивляет указанными на афишах именами. Талантливый подбор исполнителей – реальных творцов современного звукового искусства, уютная сцена, на пути к которой можно приобрести репродукцию, словно созданную для пустующей дома стены, чудесный запах кофе в залах ожидания – все и не только это выгодно отличает новую музыкальную площадку от любой другой в Петербурге.
Событие, достойное особого внимания, – выступление виртуозов «ВолковТрио» вместе с их старым другом и коллегой Сергеем Старостиным, было намечено в музее на 13 мая. Увидеть подобную коллаборацию вживую – удача редкая, а потому в строю расставленных в зале стульев практически не наблюдалось просветов. А тем, кто по каким-либо причинам добраться до концерта не смог, осталось только с грустью вздыхать, воображая, как глубоко и бесповоротно пронзает сердце чистейший народный голос Сергея Старостина и как захватывает дух от безумных вихрей гитары, виолончели и ударных коллектива «ВолковТрио».
В качестве лирического отступления вспоминаются массовые походы классом в филармонию. Тебе «надцать» лет, на улице хорошая погода, в плеере клёвая музыка, у соседа полно забавных историй, а вместо всего этого приходится часа два наблюдать постные лица музыкантов в трауре. Звук тихий, сидения неудобные, мелодии скучные, а лампочек на угрожающе нависающей позолоченной люстре 384. К чему это. К тому, что стулья в «Эрарте» тоже не из бархата, музыкантов на сцене раз в 10 меньше, а как в одну секунду пролетело время с 20:00 до 23:00 и какие лампы освещают зал, ты не имеешь ни малейшего понятия. И не потому что тебе уже «дцать», а потому что выступающие на сцене – немыслимые кудесники и инструменты их хранят свои тайны.
Трудно поверить в то, какие звуки может издавать привычная гитара, даже если своими глазами видел, как колдует Святослав Курашов над своей, вертя-крутя ее в разные стороны, изматывая струны, сделанные, по-видимому, из адамантия, ибо выдержать такую нагрузку ни одному существующему металлу не под силу.
Читайте также
Так же сложно представить, как давно и близко нужно быть знакомым со своим контрабасом, чтобы, как Владимир Волков, приплясывая вокруг него, не глядя заставлять инструмент выдавать чудные и невероятные мотивы. Мы привыкли, что контрабас – это лишь ритм, глухо существующий на задворках мелодии, но контрабас Владимира Волкова – статный и яркий солист, самостоятельно срывающий у публики аплодисменты. Это и бешеный, хитро выстраивающийся ритм, и сочувствующие смычковые подвывания, и яростный рёв, и что только не.
Что касается ударных, то это настолько гармоничные, настолько неназойливые и приятные ударные, что к установке Дениса Сладкевича в какой-то момент потянулись все музыканты разом, а Владимир Волков умудрялся играть на двух инструментах одновременно.
Звучащие каждый сам по себе, в индивидуальном экстазе, инструменты удивительным образом создавали хаотично прекрасную, но все-таки единую музыку – минималистичный самобытный джаз, не годящийся для фонового саундтрека – только для полного погружения с задержкой дыхания. От восхищения, конечно.
И, естественно, отдельная – особая – песнь о Сергее Старостине с его гуслями, дудочками, рожками и главным инструментом – голосом. Вышел исполнитель на сцену спустя три инструментальных композиции, примостился в теньке на стульчике и скромно так начал что-то мурлыкать в такт музыке. А потом как затянул «Вольному воля» в абсолютной тишине, что сердце сжалось, мурашки сковали тело – и не можешь вздохнуть, как бы не разрыдаться. В какой-то момент закрываешь глаза и четко видишь его – русское бескрайнее. Как позже сам заметил Старостин, это ведь уникальное явление, что русский народ выделил страдание в особый музыкальный жанр. Печальный, пронизывающий, честный и глубокий.
Что трогает человека больше всего? Его любовь, его горе и его родина. Прикоснувшись ко всем этим темам, Сергей Старостин и «ВолковТрио» закрались глубоко и крепко в душу, задев самые чувствительные ниточки – так, что «Браво» вырывалось из груди само собой, а для аплодисментов не хватало дополнительных рук. На бис вышел только Старостин, заявив, что и страдать нужно уметь правильно – художественно и с иронией. Подкрепил певец свои слова весьма ироничными частушками под воображаемую гармошку.
Инструменты в отрыве от голоса, акапелла или же сплетение слов и музыки – все звучало неповторимо и непередаваемо. Никакими словами. И даже музыкальными носителями. Потрясающе настолько, что в ночь из «Эрарты» публика вышла задумчивая и, несомненно, одухотворенная.
Фотографии Юлии Тисленок.
Понравился материал? Пожертвуйте любую сумму!
А также подпишитесь на нас в VK, Яндекс.Дзен и Telegram. Это поможет нам стать ещё лучше!
