Весна в Петербурге – самое время для прогулок по городу! Можно бродить бесцельно, а можно составить интересный маршрут. Мы предпочли оказаться в начале прошлого столетия, когда над всеми стилями главенствовал модерн. А наш новый гость, Фёдор Грибков, перенёс нас в Петербург той эпохи и стал нашим гидом по модерну Лидваля, одного из самых известных архитекторов этого направления в Северной столице.
Фёдор заканчивает филфак СПбГУ, а в свободное от написания диплома время водит экскурсии по петербургскому модерну. Показывает остатки роскошных интерьеров заброшенных особняков и усадеб, парадных жилых домов и даже квартир. Рассказывает не хуже университетских лекторов, да и в его знаниях сомневаться не приходится: кажется, он помнит все модерновые здания Питера наперечёт и с лёгкостью поведает вам про любое. Перед нашей экскурсией по Лидвалю Елизавета Дземяшкевич побеседовала с Фёдором в арт-кафе «Книги и кофе».
— Когда ты заинтересовался архитектурой?
— Это случилось не в детстве, а скорее, уже в подростковом возрасте. Естественно, архитектуре предшествовало искусство: передвижники в какой-то мере, импрессионизм. Но где-то в 2007 году мне стала интересна архитектура именно Петербурга. С детства я жил на Петроградской, поэтому мама и папа пытались привить любовь к модерну Петроградской стороны. И им это удалось. Из окна нашей квартиры был виден прекрасный доходный дом по адресу Ленина, 28. Я обфотографировал этот вид практически со всех ракурсов. Наконец, мне стало интересно, где можно найти информацию об этом доме – и тут я понял, что информации почти нигде нет. В это время только начал зарождаться сайт citywalls.ru – архитектурный сайт Петербурга. Я принял в этом непосредственное участие: создал несколько форумных веток, пару публикаций о домах эпохи модерна и фотовикторину.
Читайте также
— Твои родители как-то связаны с искусством?
— Мои родители вообще познакомились в Консерватории – оба связаны с музыкой. Мой дедушка – художественный руководитель Детского хора телевидения и радио Санкт-Петербурга, папа пошёл по его стопам. Мне тоже пытались привить любовь к музыке, так что я играю на фортепиано, даже периодически собственные сочинения, но архитектура мне каким-то образом ближе.
— И чем же привлёк модерн?
— Во-первых, именно малоизвестностью. Потому что у нас даже в детских учебниках по истории города в основном нахваливают барокко, классицизм, но почти не уделяют внимания эпохе начала ХХ века. Конечно, мы знаем в какой-то мере Лидваля и Леонтия Бенуа, но совершенно не знаем весь этот пласт прекрасных гражданских инженеров, так повлиявших на облик города.
А во-вторых, необычностью. Геометрия, плавность линий, неповторимые декоративные детали.
—Ты любишь именно северный модерн или питаешь страсть к модерну в принципе?
— Северный модерн, честно говоря, я не очень люблю, потому что он в Петербурге вторичен. К нам это пришло из Хельсинки, из Выборга, и Выборг – единственный город в России, где можно посмотреть первозданный северный модерн, каким его придумали финны в самом начале ХХ века. Потом, уже в 10-е годы, случился пик его развития уже у нас в городе. Такие люди, как Бубырь и Претро, занимались стилизацией, пытались перенести северный модерн на русскую почву, взяв за основу финскую архитектуру. В Петербурге в большей степени развит декоративный модерн, который пришёл из Бельгии и Франции. Декоративный модерн, который немного смешался с классическим направлением, — это, я бы сказал, единственное уникальное, что есть в Питере. Например, дом с лягушками в парадной на Марата, 31, дом с парадной в виде сада на Серпуховской, 36, периодические стилизации под готику, как на Большом, 69 (дом Алюшинского) или дом, возможно некогда принадлежавший моему прапрадеду, на Зверинской, 31 с египетской символикой внутри и снаружи.
— Все необходимые знания тебе пришлось получать самому. Кто для тебя главный эксперт в петербургском модерне?
— Борис Михайлович Кириков, конечно, оказал влияние. Я был счастлив познакомиться с ним лично, пожать ему руку на чтениях по градостроительной защите. Мы с ним даже поговорили о перспективах модерна. Но меня порадовало, что я всё-таки копаю глубже. Пусть это не будет звучать чересчур самоуверенно: Кириков, безусловно, знает все архитектурные детали (я не знаю их все), но я копаю архивы. Мне нравится раскапывать то, о чём ещё никто не знает. Тем не менее, Кирикова я считаю своим учителем.
— Сколько лет тебе понадобилось на постижение этой темы?
— Ну, примерно года четыре – чисто на изучение. Потом, первые два курса университета, был некий творческий кризис по части архитектурной и краеведческой деятельности, а на третьем я увидел в газете объявление о том, что кто-то проводит экскурсии. И тут что-то щёлкнуло в голове: а почему бы не продолжить заниматься этим, только от теоретической деятельности перейти к практике и показывать это людям?
— А сколько уходит времени на подготовку одной экскурсии?
— У меня над кроватью висит расписание, где каждый вторник в 9:30 утра – городские и пригородные практические исследования. Я не люблю разбрасывать всё на несколько дней. Поэтому стараюсь готовить одну экскурсию целостно, так что иногда на это уходят целые сутки: днём – практика, вечером – теория. Иногда, конечно, в один день не укладываюсь. Бывает, компоную одну экскурсию из того, что уже было ранее, но вообще стараюсь не повторяться. Мне нужно постоянно изучать что-то новое, иначе я начинаю чувствовать деградацию.
— В Питере проводят много экскурсий на самые различные тематики. Как ты борешься с конкурентами?
— Дело в том, что у нас у всех разный подход. Вот Рома Везенин, прекрасный фотограф, постоянно находит что-то новое, но у него это направлено на людей, на массу: он показывает таинственный, загадочный Петербург. У экскурсионных агентств тоже массовый подход. Я стараюсь сделать подход профессиональный. Хотя, конечно, часто наступаю на эти грабли, потому что на некоторые экскурсии про отдельных никому не известных архитекторов почти никто и не собирается. Но, к сожалению, я не могу делать то, что нравится всем: всё равно ухожу в степь того, что нравится мне.
— Чтобы провести группу в то или иное здание, нужно договориться с кучей людей. Как тебе это удаётся?
— Иногда, если честно, я не договариваюсь, и на этот случай у меня есть две связки замечательных универсальных ключей. Но бывают и невзламываемые домофоны, тогда приходится договариваться с жильцами – это что касается жилых домов. А я ещё люблю ходить по особнякам, по заброшенным банкам, по заброшенным дачам в пригородах. Тут я обычно даю визитку, говорю, что мы устраиваем краеведческие чтения и что обязательно поделюсь информацией. Иногда предлагаю деньги. Вот, собственно, так и удаётся договариваться.
— В какое самое труднодоступное место тебе доводилось проводить экскурсантов и в какое – пролезать самому?
— То, в которое мне так и не удалось провести – особняк заводчика Экваля, который находится в Красногвардейском переулке, недалеко от станции «Чёрная речка». Это такой особнячок в духе штукатурного модерна, построен архитектором Лидвалем, расположен на территории завода. Я туда проникал с целью посмотреть оставшиеся печи и камины. Особняк сейчас совершенно никому не нужен, завод там устроил полную разруху (ещё с советского времени никакой хлам там не убирался). Мне удалось найти на последнем этаже осколки керамических вставок по собственному проекту Лидваля, и я их, конечно, утащил, поскольку собираю коллекцию петербургской керамики начала ХХ века. Естественно, я не рискую туда привести людей: нужна договорённость с заводом, а через собачью дырку, через которую пролез я, я просто не могу вести своих культурных экскурсантов.
Сложно было договориться с заброшенным банком. Это Садовая, 34, дом Второго общества взаимного кредита, оттуда съехал два года назад Балтийский банк. Удалось договориться за достаточно большую сумму денег, но это того стоило: старые сейфы, подлинная лестница – людям очень нравится.
Ещё непросто договориться с детским садом, который сейчас занимает дом Дернова. Туда водит замечательная Ирина Петровна Бурлакова, но у неё, к сожалению, мало времени, да и детский сад редко санкционирует эти экскурсии.
— Бывает ли такое, что на экскурсиях задают всякие заковыристые вопросы, на которые ты не можешь ответить?
— Отвечать стараюсь на всё. Вопросы, как правило, такие: не подскажете ли, кто построил такой-то дом напротив моего? Я обычно отвечаю, потому что в периоде начала ХХ века ориентируюсь. А если это не мой период, то рекомендую посмотреть на архитектурном сайте. Ещё спрашивают часто по поводу здания: родные ли это лифт, двери, перила – на это я тоже могу ответить.
— Знаешь какие-нибудь легенды про здания эпохи модерна?
— Есть такая легенда, касающаяся дома на Декабристов, 52: якобы там, в шахте лифта замурованы трупы со времён блокады. Жильцы на этом буквально настаивают. Аура в парадной действительно не очень хорошая, поэтому я перестал водить туда экскурсии, особенно в вечернее время.
Ещё говорят, что в знаменитом доме с совами (Большой, 44) лежат кости владелицы дома, Путиловой – прямо под порогом! Хотя по православным канонам никого нельзя было хоронить под порогом. Но кто его знает, чем они занимались в начале ХХ века!
— А есть у тебя любимый дом в Питере?
— Мы сейчас как раз находимся на Гагаринской – мой любимый дом виден прямо из окна кафе. Дом акционерного общества «Строитель» на Гангутской улице, построен архитектором Вильгельмом Шаубом. Он отлично иллюстрирует смесь бельгийского модерна и неоклассицизма, без которого ничего в Петербурге не обходится, потому что Академия художеств очень сильна, несмотря на постоянные споры с Институтом гражданских архитекторов.
Вообще, любимых домов в Питере много. Пожалуй, вот несколько самых:
- - узкие дома на Лиговском, построенные по проекту Зонна;
- - мой дом на Ленина, 25, с готическими башенками;
- - Большой Казачий, 4 – закат петербургского модерна и начало ар-деко. Представьте себе такие необычные архитектурные детали: ангелочки с серпом и молотом в руках.
—Наверняка во время городских исследований или экскурсий с тобой происходили забавные случаи. Расскажи один из них!
— Расскажу интересный случай про здание военкомата на Английском проспекте. Это бывший особняк Гильзе фан дер Пальса, нидерландского консула. Дело в том, что мои экскурсанты всегда любят экстрим. (Однажды я их свозил в Комарово, и я очень недоволен этой экскурсией: всё было разрушено, рассказать было нечего, а кое-что я вообще перепутал. Но они полезли в какую-то заброшенную библиотеку 60-х годов, и им всё понравилось.) Так вот, военкомат обычно закрыт, а мы хотели посмотреть дворовый корпус. И в этот день там по случайности были открыты ворота! Люди сразу: ну давайте, Фёдор, не бойтесь, зайдите! А мне нет ещё 27, поэтому военкомат представляет некую опасность, хотя у меня есть военный билет. И вроде я числюсь в СПбГУ – какой тут страх? – но всё равно военкомат не внушает доверия. Но вот, мы зашли. Люди уже начали подниматься на оранжерею… И тут сзади кто-то громко кричит: «Кто у вас здесь главный?!» Это первый мой самый трусливый поступок – я просто сказал: «Никто, мы все здесь своим ходом». В итоге нас отпустили, но экскурсии туда я больше не вожу.
Жаль, что туда особо не попасть, потому что этот особняк – самое ар-нувошное здание Петербурга. Посмотреть интерьеры особняка можно в фильмах «Господин оформитель» и «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона: ХХ век начинается»
— Ты хотел бы жить в эпоху модерна?
— Модерн для меня – безвозвратно ушедшая эпоха, которую ещё изучать и изучать. А жить в предреволюционные годы не очень хотелось бы. И в Первую мировую тоже. Поэтому я бы предпочёл жить в современности.
— Немного о планах на будущее. Планируешь остаться экскурсоводом или хочешь пойти дальше?
— Очень хочу развиться до собственного экскурсионного агентства. Сейчас я сотрудничаю с другими экскурсоводами: это замечательная Людмила Юрьевна Сапрыкина, которая водит нас в особняк Нейдгарта, и Ирина Петровна Бурлакова с домом Дернова, и Наталья Павловна Озеркова с особняком Брусницыных. То есть, в одиночку мне, конечно, всё это не потянуть. Но один я очень люблю устраивать пригородные экскурсии, например, Приозерск и Вырица – мои нововведения.
В будущем я планирую расширять регионы и нанимать людей по части петербургской архитектуры. В ближайшее время хочу охватить Тверскую область и Карелию – там тоже есть модерн. Когда-нибудь, может, будем ездить в Эстонию, Финляндию…Ну, про Бельгию и Францию не говорю, хотя было бы здорово до этого дорасти.
САМОЕ-САМОЕ по мнению Фёдора Грибкова
Песня
Donald Fagen – Walk Between The Raindrops
Фильм
«Дикая охота короля Стаха». Студии «Беларусьфильм» удалось снять мистический хоррор с детективным началом, напоминающий «Собаку Баскервилей».
Книга
«Мастер и Маргарита» Булгакова
Беседовала Елизавета Дземяшкевич, фотографировала Анна Линкиль.
Понравился материал? Пожертвуйте любую сумму!
А также подпишитесь на нас в VK, Яндекс.Дзен и Telegram. Это поможет нам стать ещё лучше!
