До недавнего времени в репертуаре «Небольшого драматического театра» были лишь спектакли художественного руководителя Льва Борисовича Эренбурга или его многолетних соратников Кирилла Сёмина и Вадима Сквирского, поставленные преимущественно с выпускниками его актёрских курсов, сначала в БИИЯМСе, а затем и в главном театральном вузе Санкт-Петербурга. Однако в новом сезоне получили возможность проявить себя сразу два выпускника режиссёрских курсов мастера. Мария Скачкова воплотила на сцене «Миф о Светлане», а Артём Злобин поставил одноимённый спектакль по пьесе «Магазин», о котором пойдёт речь далее.
«Магазин» — яркий образец современной драматургии, созданный в 2014 году Олжасом Жанайдаровым — уроженцем Казахстана, много лет проживающим в Москве. Пьеса посвящена судьбе девушки Карлыгаш, родившейся и выросшей в Шымкенте, которая однажды, подгоняемая иллюзорными мечтами и банальной нуждой, поехала покорять столицу России. Она надеялась увидеть прекрасный город, раскинувшийся вокруг Кремля с рубиновой звездой, город, в котором она реализует свои мечты, а оказалась в положении рабыни в круглосуточном магазине своей соотечественницы, лишённая даже паспорта и мобильного телефона.
В спектакле три актёра. Вспомогательную роль «анау-мынау» («то да сё» в переводе с казахского) играют попеременно Михаил Тараканов и сам режиссёр Артём Злобин. У этого персонажа нет своей истории, он лишь помогает визуализировать сюжет. Карлыгаш в исполнении Анны Шельпяковой мало меняется по ходу спектакля: это наивная девочка с чистыми помыслами, которая совершенно безропотно, но в то же время с потрясающей душевной и физической стойкостью выносит все испытания, выпавшие на её долю. Образ Зияш — хозяйки того самого магазина — более многогранный, хотя и не перестающий от этого быть исключительно негативным. Воплощать его доверили одной из ведущих актрис НДТ Ольге Альбановой.
Зияш производит впечатление человека совершенно парадоксального. В ней одновременно уживается стремление накопить деньги на постройку мечети и готовность продавать детей на органы. Она хочет выдать Карлыгаш замуж, потому что жалеет её и не хочет, чтобы той приходилось заниматься проституцией, при этом совершенно не считает, что регулярно совершаемая ей продажа сексуальных услуг собственных сотрудниц — в принципе деятельность неприемлемая. Здесь, кажется, мы наблюдаем не столько историю глубочайшей безнравственности, сколько полную потерю нравственных ориентиров, которая выражается в чудовищном поведении при абсолютной уверенности в собственной правоте. Её трудная судьба, пережитые лишения в первые годы пребывания в незнакомой среде наложили на эту женщину столь тяжёлый отпечаток, что она превратилась в чудовище, и вместо помощи другим людям, оказавшимся в столь же сложной жизненной ситуации, стремится нажиться на их беде.
Спектакль натуралистичен, что, конечно, характерно и для многих других постановок из репертуара НДТ, но в данном случае, кажется, запредельно: зрителю суждено испытать не только психологическое, но и физическое отвращение к происходящему. На сцене много крови. Она появляется, когда Зияш проводит огромным ножом по ноге Карлыгаш, а потом молодая девушка и вовсе выносит целое блюдо с тёмно-красной жидкостью, которую разбрызгивает во все стороны. В спектакле присутствует сцена, в которой героиня пропускает свои волосы (к счастью, накладные) через мясорубку, ощущая при этом страшную боль. Возникают также сцены изнасилования и избиений, сопровождаемые нравоучениями Зияш, что бить нужно до тех пор, пока не прольётся много крови. В качестве едва ли не основного светового решения в спектакле используются мигание двух прожекторов синего и красного цвета, имитирующих мигалки полицейских машин, и свет фонарика в темноте, не предвещающий ничего хорошего.
Читайте также
Сложность задачи, стоящей в таком спектакле перед актёрами, в первую очередь связана с необходимостью пропустить через себя столь сложный и отталкивающий материал и при этом не вынести на сцену собственные эмоции, разрушив тем самым воплощаемый образ. И исполнители с этой задачей, безусловно, справляются. Все остальные моменты актёрской работы кажутся здесь вторичными.
В фоновом режиме к основному повествованию в спектакле возникает попытка осмыслить возможные причины горьких судеб, как у Карлыгаш. Эти поиски главным образом связаны с обращением к тексту Корана: к истории пророка Аюба, который был вознаграждён Аллахом за свою небывалую стойкость и терпение, а также законам Шариата, связанным с телесными наказаниями. Возможно, развитие этого философского направления в спектакле можно было бы сделать более глубоким, а театр — более психологическим, избежав столь линейной натуралистической подачи материала, лишающей возможности зацепиться восприятием за фрагменты и полутона.
Впрочем, существует один очень весомый аргумент в поддержку правильности избранного стиля постановки. История, рассказанная в спектакле, — не жестокий вымысел драматурга, а вполне реальная история российской криминальной хроники. И если все усилия гуманистов и философов до сих пор не привели к искоренению жестокости, одной из высших форм которой является рабство, и не снизили уровень равнодушия общества к подобным проблемам (а эта тема, к слову, раскрывается в спектакле с помощью образа покупательницы Ирины, которая любит магазин за дешёвые цены, а сбежавшую Карлыгаш, пытавшуюся найти у неё укрытие, сдаёт в полицию), то, возможно, говорить об этом так, как это делают в спектакле — запредельно жёстко и прямолинейно, — и есть единственно верное решение.
Хотя сам спектакль настраивает на почти безусловный негатив, хотелось бы сказать и том прекрасном, что может ускользнуть из поля зрения на фоне такой трудной истории. Прекрасно, что в НДТ появляются молодые режиссёры, наследующие традиции своего наставника, а на сцену выходят артисты разных поколений, которых объединяет одна актёрская школа. Такая сплочённость и преданность своему делу — явление в театральном мире крайне редкое, особенно в нынешнее непростое время.
Фотограф Елена Батурина
Понравился материал? Пожертвуйте любую сумму!
А также подпишитесь на нас в VK, Яндекс.Дзен и Telegram. Это поможет нам стать ещё лучше!
