Московский театр «Сатирикон» заехал буквально на час, а точнее всего на несколько дней. В рамках проекта «Сатирикон» в дороге прошли гастроли и встреча с художественным руководителем — Константином Райкиным. Привезли диковинный «Государь-стендап» — главную модную постановку Москвы. Все «свои» посмотрели в субботу, мы же пришли в воскресенье.
Сцена, оформленная художником Филиппом Шейном, напоминает и «Игру престолов», и чёрно-белого «Гамлета» со Смоктуновским в главной роли. Телевизоры показывают какие-то отрывки с семью темными фигурами, какофония из разных радиоволн пересекает зал. В отдалении гроб в цветах. В импровизированную «могилу» воткнуты мечи, символизирующие тризну. И только выделяется огромное полотнище — плакат из какого-то старого американского мультика. Голоса из радио вторят: «Раньше была хорошая литература», и тут же: «...любил синтез...». Позади за спектаклем наблюдает сам Константин Райкин.
Фото: Милана Романова, Александр Иванишин
Под сумасшедший рок с барабанами и гитарами на сцену выходит робот-помощник Марфуша (Алина Доценко) — почти Маруся или Алиса. На секунду будто переносимся в стародавние бары вроде «1703» на Лиговке, и точно сейчас начнётся стендап из 3024 года под аккомпанемент группы «Dead Platon» — заранее стоит сказать, что спектакль представляет собой рассуждения, реакцию на цитаты из «Государства» Платона и «Государя» Никколо Макиавелли.
Почему панк-рок правит балом? В 3024 остался только дурацкий шрифт с футболок наподобие групп «Ария» и «Kiss». Надписи выводятся на экран позади — теперь молоко и даже шаурма («шаверма» тут же поправляется Марфуша, осознавая петербургскую публику) выглядят нелепо и забавно. Сам Государь (Даниил Пугаёв) выбегает со стороны зрителей, залезает на колонны, и почему-то этот человек будущего, русский человек, кажется обыкновенного маргинала с ирокезом. Странная вещь — все, кто надевают трико с начёсом и лампасами, отдалённо напоминают Сергея Шнурова. Государь зовёт себя Никколо Макивелли. На протяжении всего спектакля его образ странный и одновременно притягивающий. Единственный государь, попытавшийся разобраться и осмыслить происходящее в его стране. Листает свою же книжку, а выведенный портрет автора одноимённой книге сравнивается с худруком театра Аркадия Райкина — Юрием Гальцевым.
«Государь-стендап» в прямом смысле вневременной. Мы оказываемся в разные диктаторские неспокойные времена в России — Иван Грозный, Петр Первый и Сталин. Каждый «эпизод» сопровождается эпиграфом из Макиавелли. «Наточите колья и не забудьте избить жену», — говорит нам герой Даниила Пугаёва. В принципе самое тяжелое в жизни государя — стрелы со всех сторон. Примитивность, нелепость и жестокость Средневековья воспринимается зрителем как забавная шутка, задается вопрос: «Разве можно вернуть убитого молитвой?».
Оправдание насилия любого государя, уничтожения тысячи людей во имя какой-то одной ему понятной цели — сначала весёлая вещь, но когда речь заходит о Петре — святой святых всех сидящих, народ напрягается. Государь надевает огромные ходули-сапоги, называя их «кроссовками», а вместо царской мантии срывается тот самый плакат из американского мультика. Всё, чем гордятся консерваторы — кофе, картошка и даже «Вкусно и точка» — присуждается государю-основателю. Прекрасная Зимняя Венеция издевательски переключается на катаклизмы любой из наших зим — беда ли в реформе ЖКХ или нет, не уточняется. «Сосули» повисли. И через абсурдистский образ конюха Пантелеймона (Ярослав Медведев), живущего глубже кротовой норы, где нет окон, но в центре стоит икона — образ искусства в спектакле, осмысляют причину, зачем Пётр I приоткрыл Европу. Русский народ живет в грязи и в темноте, но тянется со своей самобытной душой к прекрасному, к комфорту, к достижению мировой культуры и жизни. Действие разбавляется гомерически смешной пародией на русский Новый год, но уже в 3024 — водка позеленела, а пьют с тобой теперь киборги, напевая «пясни» — смесь песен и басен, среди которых «Пчела и портал времени», исполняемая Марфушей. Актриса филигранно точно обыгрывает образ голосового помощника с лёгкой иронией — её механическая пластика, голос, доведённый до виртуального идеала, поначалу вызывает недоумение — неужели, кроме робота Алешеньки в нашей с вами жизни андроид теперь есть и в театре? И эта электронная версия Барбары Брыльски поёт пясню «Синичка и железный человек»: вне зависимости от достижений человечества, природа и жизнь побеждает.
Но это еще полбеды. Когда СССР представляется как Apple, а Сталин — великим создателем в чёрной водолазке — очевидная аллюзия на Стива Джобса — как-то становится не по себе. Современный цинизм и холодность смешивается со страхом неотрефлексированного прошлого репрессий или «увольнений». Слово «расстрел» заменено на «увольнения», и обезличенность ещё больше пугает. Кто-то из зала отвечает, что проект Сталина «1937», его менеджмент был «отличным». И теперь совсем жутко. Сам образ героя наталкивает на мысль, что невозможно из века в век жить по старым законам, и считать нормой средневековые методы управления. Человек не может продолжать существовать по принципу организованной обезьяны или типичного обывателя. Сострадание не выросло при браваде и издевательстве над личностью и самой собой за пару тысяч лет.
Фото: Милана Романова, Александр Иванишин
После Сталина, конечно же, ирония над нашими представлениями о современности. Режиссёр и автор сочинения издевается над человеческими потребностями — кроссовки, кофе, а чтобы истолочь напиток и сделать обувь, нужны миллионы, захваты и аннексии земель. А к кризису изобилия прибавляются журналисты и SMM-щики, театроведы, и вот нас уже почти девять миллиардов. Под техно Алина Доценко делает бит голосом, напоминающим солистку ICEpeak, и стаканчики кофе заполоняют наше сознание.
Последняя сцена — апофеоз нашего существования. Старенькая «копейка» въезжает на сцену, и земляне будущего делятся секретом, как были закрыты все тюрьмы и отменены казни (в будущем у людей отнимают право на эмпатию и в принципе эмоции). Вот только слова об «операции», проводимой государством, неправда. И слова скорее о нас, обезличенных и безразличных к миру и самим себе.
Фото: Милана Романова, Александр Иванишин
Полтора часа «Государь-стендап» как будто вторил словам Бодрова: «В Москву ехать надо», поскольку большинство иммерсивных петербургских экспериментов было дискредитировано. Это не скучное письмо в 21 век с криком: «Люди, что же вы творите?!». И играющие, и сидящие в зале понимают, что будущее наступает, а множество исторических проблем не отрефлексировано, а понятие государства убивает личность. Таблетка и технология не вернет нам чувства и совесть. Мы больны, и не хотим признаваться и лечиться, в какие бы времена не творились пошлость и беззаконие. В душе есть светлая надежда , но мы слишком устали раскапываться, подобно крестьянину Пантелеймону. Нам всем надо отдохнуть от такой жизни, навязанной любовью к отеческим гробам и постулатам. Не как в «Дяде Ване» — «Мы отдохнем», а «Нам надо остановиться и все обдумать», чтобы мерилом был прогресс и изменение, а не усталость.
Понравился материал? Подпишитесь на нас в VK, Яндекс.Дзен и Telegram.
