Знаменитый Ромео Кастеллуччи провел мастер-класс в Электротеатре "Станиславский" и рассказал о "Человеческом использовании человеческих существ" в рамках Международного театрального фестиваля "NET" (Новый европейский театр). В рамки репортажа ассамбляж из символов, ходов и тайн режиссера составила наш корреспондент Екатерина Нечитайло.
6 декабря в Электротеатре "Станиславский" состоялся мастер-класс итальянского режиссера Ромео Кастеллуччи, предваряющий премьеру спектакля "Человеческое использование человеческих существ", которая состоится в марте 2015 года. Наивно было полагать, что этот холодный интеллектуал и блестящий эстет, не имеющий в своей творческой вселенной табуированных тем и запретных ходов, выложит перед собравшимися все карты, откроет тайны работы и расскажет, в чем же смысл жизни и суть бытия. За три часа диалога и, как выразился модерирующий беседу, художественный руководитель электротеатра Борис Юхананов, "класса того, как Мастер рассуждает", отчетливо стало ясно, что для создания эстетики апокалипсиса и вселенской трагедии нужны самые простые подготовительные действия и приемы, о которых мы с постоянством забываем, находясь в вечной погоне за веретеном слов и ложной многослойностью.
Спектакли Кастеллуччи всегда больше, чем театр. Художник по образованию, окончивший отделение сценографии и живописи Академии изящных искусств в Болонье, который сначала изрядно хулиганил, учась в аграрном колледже, куда пошел от любви к красоте животных, на сегодняшний день без закавычивания и преувеличения является одним из самых востребованных и экспрессивных режиссеров с мировым именем.
В 1981 году он вместе с сестрой Клаудией Кастеллуччи и женой Кьярой Гвиди основал театр «Общество Рафаэля» и, совмещая работу с занятиями живописью, подготовил ряд выставок, осуществил большое число постановок как автор, режиссер, сценограф, художник по костюмам и по свету, звукорежиссер. Среди работ: "Санта-София – Кхмерский театр" (1986), "Гильгамеш" (1990), "Исида и Осирис"(1990), "Гамлет. Неистовая внешняя сторона смерти моллюска" по Шекспиру (1992), "Орестея. Органическая комедия" (1995) по Эсхилу, "Юлий Цезарь" по Шекспиру (1997), "Генезис. Из музея сна" (1999), "Tragedia Endogonidia" (2002), "Hey Girl!" (2007), "Божественная комедия" по Данте (2008, Авиньонский фестиваль), "Парсифаль" по Рихарду Вагнеру (2011), "О концепции лика Сына Божьего"(2011), "Ресторан "Времена года"" (2012, Авиньонский фестиваль), "Гиперион. Письма террориста"по Гёльдерлину (2013). Его работы сердят и приводят в восторг, вызывают недоумение и осознаются через несколько дней, всецело отвергаются, становятся легендами и даже провоцируют агрессивные акции протеста, а он не имеет (или говорит, что не имеет) какого-то чудодейственного рецепта по созданию своих полотен, смещенных от театра в сторону перформанса, смотрит немного поверх голов, но видя каждого, не позволяет себе ни одного пустого или безразличного снисходительного взгляда, немного смущается от восторгов, досконально изучает мир, структурируя атмосферу и всех присутствующих:
"...Мне самому не ясно, как рождается спектакль. Надо отодвинуть привычку и навык, начать работу с чистого листа. Моя работа - смотреть на то, как я смотрю. Надо быть внутри картины и знать, что без меня этой картины не сложится. <...> Я записываю каждый день в блокнот все то, что меня поражает и трогает в реальной жизни. Это похоже на работу писателя. Я занимаю позицию внимательного наблюдателя. <...> Актеры - это не кисти и не краски, это холст. Метода у меня нет, тренинг актерам я не даю. Я прибегаю к обратной педагогике : я пытаюсь понять, чему я могу у них научиться, что я могу понять в них..."
Но чтобы понять другого, нужно понять себя, не бояться быть таким, какой ты есть. "Меня зовут Ромео Кастеллуччи" — с этих слов, произносимых вышедшим навстречу зрителям автором спектакля, начинается спектакль "Ад" по тексту Данте "Божественная комедия", после которых на него в самом прямом смысле спускают свору собак. Его работы существуют вне категории времени и не имеют окончания: это всегда путь, поток мыслей и концепций, апокалипсические инфернальные истории, в которых горят рояли, льется вода, выходят кони и собаки, люди бьются в стекла окон, лик Спасителя смотрит с репродукции картины Антонелло да Мессины «Благословляющий Христос», мальчик перерезает старику горло, а на светящихся экранах телевизоров "звезды"("etoiles") превращаются в "тебя"("toi").
"...Реальное - это что-то более глубокое. Действующая сила в реальном. Она не может быть выражена через язык, это сила подсознательного и поэтому перед лицом реального эти действия становятся более сложного..."
Спектакли, которые он создает, одновременно выталкивают из реальности и втаптывают в нее еще сильнее, имеют насильственную природу, представляют собой хирургическое вмешательство. Кажется, что тебя резко разворачивают к самому нелицеприятному и не дают возможности уйти. В спектакле "Юлий Цезарь. Фрагменты" видеокамера помещена в трахею актера, показывая в режиме реального времени процесс за рождения человеческой речи, в "Трагедии, рождающейся из себя самой" количество крови на единицу населяющих сцену субъектов выше всяких датчиков. Одна из самых сильных сцен спектакля "Чистилище" - сцена физического насилия отца над шестилетним ребенком, ежедневное уничтожение личности в недрах семьи - вынесена за пределы площадки, оставляя зрителя на пять минут наедине с голой сценой и однозначными звуками и стонами. Пять минут реального тактильного ощущения насилия. Пять минут ада в Чистилище, при том, что ни единого слова из самой "Божественной комедии" не произносится:
"...Я считаю крайне опасным искать спасение в тексте. С моей личной точки зрения это слишком дву х мерно, слишком простое использование такой сильной вещи как театр. Надо выдумать язык. Выдумать язык театра. <...> Театр брюхат, беременен будущим, в будущем большая часть, мы еще не так много открыли..."
Практически во всех его спектаклях идет работа через теологический ключ, игра с концепцией антологического насилия создателя над созданным им существом и раболепного прощения человеком своего Отче. Тема коммуникации, возможности говорить поднимается и в новом спектакле "Человеческое использование человеческих существ", разыгрываемом на языке Женераллисимо, созданном в 1985 году содружеством Рафаэля Санти, и, в частности, Клаудией Кастеллуччи. Основой театрального высказывания стал труд Раймонда Луллия «Ars Magna», переработка нумерологии в универсальную лингвистическую систему, а также исследования креольских языков, рожденных из грубоватой речи детей-рабов.
В своей новой работе, созданной в ко-продукции электротеатра и "Kunstenfestivaldesarts"(Бельгия), Кастеллуччи моделирует ситуацию, где Лазарь, который согласно Евангелию от Иоанна был жителем Вифании, братом Марфы и Марии, воскрешенный Иисусом Христом через четыре дня после смерти, вступил при воскрешении в диалог с Сыном. Божьим, получил право слова, право на мнение, право на нежелание.
В "Человеческом..." Ромео Кастеллуччи абсолютно верен себе: он продолжает свои дерзкие поиски в области нового языка театра, активно заливает площадку аммиаком, щипцами вытаскивает из подсознания личный страх каждого, а сам шутливо называет эту работу "Брыкучий Лазарь".
Почему? Станет ясно в Электротеатре "Станиславский" на премьере 14 и 15 марта.
Фотографии предоставлены пресс-службой Электротеатра "Станиславский"
Понравился материал? Пожертвуйте любую сумму!
А также подпишитесь на нас в VK, Яндекс.Дзен и Telegram. Это поможет нам стать ещё лучше!
