О «Месяце в деревне» Бориса Мильграма, представленного на сцене Пермского академического Театра-Театра, читайте репортаж нашего корреспондента Екатерины Нечитайло.
Наталья любит Беляева, но у нее есть муж Аркадий. В Наталью влюблен Ракитин, но у нее есть муж Аркадий, а еще она увлечена Беляевым. Беляев по сердцу Верочке, но она является юной воспитанницей Натальи. Наталья хочет выдать Верочку замуж за Большинцова, потому что они обе влюблены в Беляева. В истории есть еще масса персонажей, но они мало что проясняют. А теперь, внимание, вопросы: «Кого любит Беляев?»/ «Кто виноват?»/ «Будет ли кто-нибудь из них в финале счастлив?». Решением этой непростой задачи занялся режиссер Борис Мильграм, объединившись с художником Екатериной Никитиной, музыкальным руководителем Татьяной Виноградовой, пригласив на помощь целый зал Пермского академического Театра-Театра. На все про все у них есть шесть произведений Иоганна Себастьяна Баха, два часа и один «Месяц в деревне».
«Несценическая» пьеса Тургенева, в которой невооруженным глазом видны параллели и с драмой Бальзака «Мачеха», и с жизненной ситуацией самого писателя, что значился «другом семьи» своей возлюбленной Полины Виардо, была создана в 1848-м году. Но свет она увидела несколько позже, сменив 2 названия («Студент» и «Две женщины»), уточнив персонажей, на которых автор решил сделать акцент, претерпев поправки, связанные с цензурой. Актов - пять, персонажей - больше десяти, в центре - русское дворянство, события разворачиваются в течение четырех дней. Борис Мильграм же текст существенно ужимает, отказывается от густонаселенности, не ставит во главу угла ни молодого мужчину, ни пару соперниц. В его спектакле без определенного температурного режима, полива словами по часам, защиты от раздражителей, что могут быть самыми непредсказуемыми, не продержаться ни одному герою. Белый пол, шесть вращающихся табуреток, на одной из которых за роялем сидит Музыкант во фраке (Анна Шарпе), в глубине сцены во всю ее ширину выстроена оранжерея - туннель с живыми растениями. Перед этой конструкцией будут картинно замирать герои, по ней весь спектакль станут прогуливаться второстепенные персонажи, через ее стекла все однажды увидят то, чего знать бы не хотели. «Месяц...», лишенный условностей конкретной эпохи, начинается уже при входе зрителей в зал: звучит Бах, элегантная Наталья Петровна (Анна Сырчикова) в современном вечернем платье приглашает всех занять свои места, Ракитин (Александр Гончарук) с платком на шее читает ей «Графа Монте - Кристо», периодически переговариваясь с собравшимися, гордо расхаживая по площадке, прилюдно выключая свой мобильный телефон. Как только они начнут, так почти сразу возникнет ощущение, что в этом вроде бы открытом пространстве, созданном не то для сохранения, не то для спасения, не то для уничтожения, душно, жарко, бескислородно. В этом саду говорят и показывают о любви, снова говорят, говорят громко, говорят просто, говорят витиевато, говорят по делу и без него. В этом доме ходят и вскакивают, ломают руки и запускают змея, постоянно что - то выясняют и ничего не слышат. В этих четырех стенах много разговоров и от этого всем совершенно нечем дышать.
«Не знаю-с, что вам сказать», - с иронией произносит в финале пьесы один из ее персонажей. Собственно, именно речь, проясняющая и определяющая, становится главным действующим лицом этого спектакля, обращенного в разговорную драму. Наталья Петровна и Ракитин - представители старшего поколения, люди другого времени, почти музейные экспонаты, что плетут из слов кружева, говорят огромными массивами текста, наслаждаются тирадами друг друга. Верочка и Беляев изъясняются коротко, рублено, незамысловато, почти односложно. Особняком стоит фигура Аркадия Ислаева (Вячеслав Чуистов), мужа Натальи, что возникает лишь в финале. Чуистов, появляясь буквально на несколько минут, выдает неожиданный и меткий монолог, нашпигованный точными паузами, очаровательный в своей сбивчивости, состоящий из процесса подбора слов здесь и сейчас. Наталья - Сырчикова - обеспеченная женщина, живущая прошлым, хрестоматийно томящаяся в русской усадьбе, тоскующая «о балах, о пожарах, вереницах карет». Она хочет сильного переживания, но явно боится открыть дверь, за которым оно обитает. Сырчикова точнейшим образом работает с громадными фразами, ловко складывая их во внятный и понятный текст, из беззащитной птички моментально превращается в манипулятора, заключенного в клетке. Из ее уст предложения, размерам которых позавидовал бы сам Толстой, звучат правдиво, узорчато, не красивенько, но красиво, даже современно. Влюбленный в нее «друг семьи» Ракитин - Тригорин за несколько лет до «Чайки», что еще пылок, взнервлен, рассудителен. В исполнении Гончарука он, образованный и воспитанный, напоминает сразу всех героев русской классики ХIX века, подкупает романтичностью образа, моментально располагает к себе зрителей. Со второй парой героев дело обстоит сложнее: в погоне за простотой и легкостью они явно проигрывают старшим товарищам. И говорят - то вроде предложениями, что в пять раз короче, но чаще всего текст идет вхолостую, и сценического времени на них отведено меньше, но складывается ощущение, что они постоянно рисуют примерно одной эмоциональной краской. Вера (Ева Шейкис) - не то и правда неопытная девочка, не то вполне себе стервозная барышня, что издевается над Натальей, прикидываясь дурочкой; Беляев (Иван Вильхов) - неуклюжий простоватый парень, лишенный дымки поэтичности, который очаровал хозяйку чем - то, что так и останется для всех загадкой. Настоящая ловушка встает на пути исполнителей во втором акте, когда надо шустро разруливать любовные треугольники, принимать решения, расставлять точки над «и», работать на полутонах и четких переходах. Весь юмор заканчивается, уровень драматизма взлетает на огромной скорости, температура повышается до критической отметки, по щелчку на всех должно обрушиться глобальное потепление. Надо сказать, что «взрослые», бесконечно притягательные в своей якобы неестественности, справляются с этим фокусом чуть ловчее, чем «молодежь», с которой, кажется, совершенно ничего не происходит. Однако не исключено, конечно, что все это объясняется поколенческой толстокожестью и нарочитой юношеской невосприимчивостью, сопряженной с разморенностью от жары под сводами теплицы.
Динамичными и бодрыми произведения Тургенева нельзя назвать даже с огромной натяжкой. Бессобытийность Мильграм выводит на первый план, позволяя музыке Баха, исполняемой в режиме реального времени, отображать то, что происходит внутри персонажей. Клокочет негодование - вот вам Маленькая прелюдия с-moll, разливается спокойствие - Инвенция b-moll, сжимается сердце - Органная хоральная прелюдия f-moll. «Пять пудов любви» неподъемны и невыносимы, все собравшиеся в этом пространстве - честные и неплохие люди, домик в деревне с вишневым садом в безопасности, Чехов вот-вот начнет писать свои «комедии». Спектакль Мильграма - не месяц, но несколько дней прощания с прекрасной эпохой, неспешный двухсерийный разговор, в котором довольно мощно провисает вся вторая часть, речевая игра, что возникла не от скуки, а от пустоты, страха, невозможности продохнуть. Разговоры говорятся, деревья растут, жизнь летит, а любить не на словах никто так и не хочет учиться. Потому что для этого необходимо, наплевав на все запреты, правила, возможности заболеть, постоянно держать окна открытыми настежь.
Фото Тимур Абасов
Понравился материал? Пожертвуйте любую сумму!
А также подпишитесь на нас в VK, Яндекс.Дзен и Telegram. Это поможет нам стать ещё лучше!
