Романист Игорь Переверзев родился в 1984 году. Писательскую карьеру он начинал не с художественной литературы. Его первым крупным опубликованным произведением была электронная книга о копирайтинге «Как превратить буквы в деньги», написанная на основе собственного опыта. Эту книгу можно найти на Литресе и в большинстве книжных интернет-магазинов. Она приобрела большую популярность, так что автор стал известным несколько раньше, чем всерьез занялся художественной литературой.
И занялся успешно: только в середине декабря вышла его новая книга – роман «История Андрея Петрова», а он уже выдвинут на премию им. Л. Толстого «Московской международной премии».
Познакомиться с Игорем можно на его странице https://www.facebook.com/parvenu1984
А его книга есть здесь http://www.litres.ru/igor-pereverzev/istoriya-andreya-petrova/
Сегодня с ним беседует писатель и журналист Лидия Рыбакова.
– Роман «История Андрея Петрова» – ваша первая художественная книга? Печатались ли вы прежде? Где и как?
– Года два назад я написал небольшой учебник, созданный на основе моей деятельности в области копирайтинга (продающих текстов). Он неплохо продается, и, кроме того, активно скачивается бесплатно, что меня радует и вселяет оптимизм. Для меня это был первый опыт. Тогда я хотел рассказать людям то, что, как и многое другое привезенное в Россию из-за океана, реально работает везде, а основные понятия, используемые у нас обычно на свой лад, применяются на практике совсем не так, как мы привыкли думать. Короче говоря, просто хотел поделиться тем, что узнал, и что принесло результат.
В общем, я кое-что заработал на этой книге и потом про нее забыл.
Спустя некоторое время случилось вот что. Я получил теплое письмо от одной женщины, в котором она поблагодарила меня за сделанную работу и не забыла сообщить, что ее жизнь после моих рекомендаций в корне изменилась. Она уволилась с работы и стала писать статьи на заказ. Я, онемевшими от счастья пальцами, тут же написал ей ответное письмо. Той ночью заснуть мне так и не удалось. Я все ворочался, думая о том, что есть, оказывается, в мире человек, жизнь которого мне удалось изменить и сделать лучше! Какой тут сон?!
Копирайтингом тогда я уже почти не занимался… Несмотря на это, получил потом еще несколько десятков подобных писем – и, не скрою, мне было приятно. Это, наверное, именно то, ради чего стоит писать, жить и дышать.
Стоит добавить (может и не стоит, но я все равно добавлю!), что еще я печатался в нескольких не самых плохих журналах и периодических изданиях. И, хотя платили мне недурно, весь этот опыт оказался не более, чем попытками попробовать себя во всех возможных областях в мире создания текстов, чтобы однажды понять, как и в какой форме мне нравится писать больше всего.
В общем, сейчас у меня вышел роман, я с ума схожу по своей работе, а это значит – понял все правильно.
– Почему вы начали именно с романа? Считаете ли вы этот жанр более сложным, чем прочие, или он легче, или при выборе дело было вообще не в этом?
– Начал с этого жанра просто потому, что сам люблю читать подобные романы. Особенно написанные от первого лица. Исторические виды данного жанра, детективы, к примеру, или всякую любовную чушь я не читаю, фантастику тоже не очень люблю. В общем, мне ближе классический роман от первого лица, только безо всяких многосложных любовных восьмиугольников и заранее читаемых фальшивых сюжетов, в которых картонные персонажи попадают в такие же картонные ситуации.
А поводу того, легко это все пишется или нет… Конечно легко, мне ведь это нравится, хоть частенько приходиться заставлять себя не сбавлять оборотов …
Сложно – это, наверное, писать фантастику, как это делают ребята из-за океана, как Стивен Кинг, Герберт Уэлс или Олдос Хаксли. Те самые книги, читая которые сложно сказать, что это за жанр… Да и вообще, читая интересную книгу, разве мы о всякой ерунде, типа жанров, атрибуции диалога и прочего в этом роде, думаем?!
А еще, я недавно понял слова Кинга о том, что писать истории, где главный герой ты сам (как и все мы в жизни), действительно не просто. Разумеется, если брать в расчет, что автор не боится говорить правду.
– С какого возраста вы пишете, Игорь? Сразу ли вы осознали, что в душе вы – писатель?
– Осознал не сразу. По крайней мере, что-то не припомню случая, чтобы хоть раз мама, рассматривая мои детские фотографии, сказала: «Ой, до сих пор вспоминаю! До сих пор не верится, не успел крикнуть, а уже заявление: «Ребята, агу-угу, имейте в виду, я – Писатель!»». Если без шуток, то я счастлив и благодарен судьбе за то, что осознание своего дело пришло, когда я молод и полон сил! Может быть, это случилось год назад или около того. Наверное, с тех пор я и решил стать писателем. Относительно срока давности – пишу лет пять. За это время перепробовал почти все, что можно: от статей на заказ и аналитических обзоров в журналы, до копирайтинга, включая самые дорогие его разновидности. Но, надо сказать, что хотя все это мне нравилось и за это хорошо платили, но где-то внутри я чувствовал, что писать книги куда увлекательнее и веселее. А главное, я знал, что только там можно говорить правду сколько влезет. Я, вероятно, просто боялся возможных последствий такого решения (что и произошло), ну, и ясное дело, прекрасно понимал: чтобы научиться писать хотя бы сносно, работать придется долго и много…
А когда именно проснулось желание писать?.. Возможно, это случилось в тот самый день, когда я написал открытку на двух листах формата A-4, подготовленную в честь празднования 25-того дня рождения моего любимого братишки Женьки Переверзева. Я сидел на кухне и старался, как мог, и только за полночь дописал эту историю-поздравление. Перечитал в последний раз, и мне вдруг пришла мысль, что вышло-то довольно сносно! А еще подумал, что если хорошенько потрудиться, я вполне смог бы написать книжку! Выходит, что с той самой поздравительной открытки все и началось.
– Вы, как и все мы, – не только писатель, но и читатель. Каково значение литературы для вас?
– Я считаю, что писатель – это по определению страстный читатель. Он просто не сможет хорошо писать, не читая. Это все равно, что занимаясь биатлоном, любить стрелять по мишени, а тренировки по лыжам ненавидеть.
Книги для меня – это мой маленький рай, и мне сложно сказать, что лучше: писать или читать? Вот я сейчас отвечаю на этот вопрос, а сам сижу на взводе, представляя, что вечером меня ждет очередная интересная история.
Знаете, книги на меня очень повлияли и, наверное, дали в жизни почти все, что я имею.
Поначалу я, как и все, просто читал все подряд. По большей части всякую развлекательную ерунду. Чуть позже я начал примерять на себя роли того или иного характера, образ мыслей героев из любимых книг, сравнивать людей, ситуации и поведение. И еще чуть позже, я отчетливо понял, что книги – это штука очень серьезная, и это надолго…
А вообще, если сказать со свойственной мне скромностью, то сформулирую так: Мир управляется книгами! Я действительно так думаю – и считаю, что на этот счет не поспоришь. В моей жизни книги – это то, без чего не проходит ни одного дня, и я часто ловлю себя на мысли, что какой же это кайф, просто уметь читать!
– Кто ваши любимые писатели? Как вам кажется, они на вас как-то повлияли?
– Наверное, все кого я прочел, – любимые. Каждая прочитанная книга чему-то, да научит. Но все же есть несколько авторов, повлиявших на меня особенно сильно.
Джек Лондон, который на примере своего героя, Мартина Идена, развеял все сомнения по поводу того, получится у меня стать писателем или лучше продолжать пробовать силы на 148 месте работы.
Вне всякого сомнения, это Стивен Кинг, который своей невероятной работой «Как писать книги», научил меня большему, чем все, прочитанное по этой теме прежде. Читая эту книгу, я столько раз подчеркивал и перечеркивал текст, что теперь знаю его практически наизусть.
Старина Ирвин Шоу, читая которого однажды теплым летним вечерком, я вдруг осознал, что впереди еще столько работы над своей прозой, что надо думать о продлении жизни.
И, конечно же, это мой учитель – Лев Толстой, у которого я учусь по дневникам и книгам, не рекомендованным, к сожалению, к прочтению в средней школе… Его тексты меняют так, что ты в отчетливо понимаешь, каким же кретином был раньше, и удивляешься: как можно было столько времени валять дурака перед самим собой и не понимать этих простых истин? Его книги заставляют думать и переосмысливать всю жизнь, учат скромности и любви, и хоть я находил моменты, когда не соглашался с классиком, все же отмечу, что со дня его кончины прошло уже больше ста лет, но то, о чем он говорил, все так же важно. Просто невероятный человек!
В общем, таких особенных книг наберется с десяток, и я обязательно расскажу о них в следующей своей работе. Там будет все то, чего я никому еще не говорил, но давно хотел сказать. Думаю, получится не скучно, точнее, я сделаю для этого все, что смогу.
– Кто вам близок из писателей-современников? Как по-вашему, важна ли для общества работа писателей, тем более в такое непростое время, как наше?
– Наверное, и нет таких. Да я особенно и не слежу за современными авторами. Конечно, иногда покупаю что-нибудь новенькое. В надежде на чудо. Книга американского романиста Каннингема недавно понравилась – к сожалению, не помню названия. Или вот «Книга Джо», другого американского прозаика, Джонатана Троппера – интересная вещь. Это, пожалуй, все, что первым пришло на память.
Разумеется, я интересуюсь литературным процессом, и это естественно для автора. Особенно сейчас, когда моя проза напоминает барахтающегося на мели ребенка, а там дальше, за буйками, плавают взрослые, причем, лежа на спине или того хуже – брассом. Знаете мало просто написать книгу, и даже мало постараться написать книгу хорошо, ее ведь надо еще издать и рассказать всем о ней. Этому тоже нужно учиться и понимать, что там и как.
Мне бы, конечно, хотелось, чтобы быстрее пришла пора, когда мой будущий литературный агент (это при условии, что они вообще будут у нас в России) займется всем этим. Я написал бы очередную книгу, позвонил ему, мы бы встретились и я бы сказал:
– Вот, старик, держи! Кажется, вышло неплохо, ну, дальше сам знаешь, что с этим всем делать!
Он взял бы стопку листов формата А-4, немного помятых и с пятнами от виски, повертел бы ее в руках, разумеется, с видом того, кого может интересовать в жизни что-то еще кроме денег, и ответил:
– Это не твоя забота, парень! Выпей стаканчик за меня, и вроде тебе пора постричься!
Добавлю, если можно, несколько слов по поводу важности работы писателя для общества. Вы знаете, работа любая для общества нужна и важна, но только если сделана она на совесть. В данном случае, она важна, если книги покупают и читают. Даже если книга просто развлекает – это уже очень много. Я уже не говорю о тех писателях, книги которых меняют судьбы и мир.
Время у нас всегда было непростое (так говорить – это русская привычка, наверное), а наши писатели обычно только тем и занимались, что подчеркивали и описывали это самое непростое время, вместо того, чтобы изменить его хоть в чем-то. Может, как раз поэтому, у нас писатель больше чем писатель, а герб нашей страны имеет странный вид – орел с раздвоенной головой… наверное, поэтому у нас жена – это шея, которая управляет головой-мужем (это при том, что мозг отдает команды остальным органам, и не секрет, что мозг – припрятан в голове); наверное, поэтому-то у нас большая часть поговорок – это бесполезный набор слов, совсем не призывающий хоть к какому-то действию, а наоборот, нацеливающий человека на ожидание следующего дня или предупреждающий о фатальности спешки в принятии решений. В общем, мое мнение таково, что если писатель просто записывает то, что видит вокруг в свои «ужасные времена», вместо того, чтобы подать какие-то идеи о помощи или о предупреждении таких времен, то такой автор не слишком важен для общества. Если кто-то вдруг проснется через сто лет и обнаружит, что тут так же пьют и воруют, то и что с того! Ложись спать, приятель, отдыхай дальше. Это и так понятно.
– Как вы оцениваете роль умения в писательском деле – или достаточно одного вдохновения, как вы считаете?
– Про вдохновение скажу вкратце: штука эта хорошая, но навещает писателя не так часто, как бы хотелось. Хотя я заметил: чем больше работаешь, тем чаще оно появляется.
Не знаю ни одного автора, кто бы на одном вдохновении написал книгу. Все это просто миф и стереотип. Писательство – это монотонная, напряженная работа. Причем не только ума, но и тела. Порой у тебя болят колени, пальцы и спина, а бывают случаи и того хуже: проработаешь несколько часов подряд, выйдешь на балкон, стоишь, всматриваешься вдаль и думаешь: «Что это там вдалеке, похоже на второе пришествие»… Но чуть позже огромное желтое сияющее пятно превращается в маленькие квадратики светящихся окон многоэтажки – и ты понимаешь, что это просто «немного» устали глаза.
Что касается обучения писательскому мастерству, тут все просто: я следую советам тех, у кого это получается лучше всех. Много пишу и много читаю, уходя постепенно от собственных ошибок и сомнений, которые, как говорил Стивен Кинг, только и ждут подходящего случая. Раньше я читал по теме писательства все подряд, но уже давно действую иначе. Зачем ждать толковых советов от тех, кто на этом поприще ничем меня не удивил и чьи книги никому не нужны?! Читая брошюру о писательстве Стивена Кинга, известной в нашем переводе под названием «Как писать книги», кроме того что я просто получал кайф от чтения, я очень многое понял и применил в своей работе.
Знаете, когда человек учится сам и на собственных ошибках, хороший результат случается чаще, чем у тех, кого учили делать «как положено». Например, знаменитый прозаик Фолкнер обучился своему мастерству, работая в почтовом отделении. Итог: Нобелевская и Пулитцеровская премии.
Роль умения в писательском ремесле, как и в любом другом – не менее важна, чем желание делать свою работу хорошо. Уровень мастерства должен расти постоянно, это ведь и определяет качество прозы. Каждый день ты должен напоминать себе, что всегда найдется парень покруче, и если ты надумаешь задирать нос, лучше сразу засунуть эти мысли себе… поглубже в карман – и работать дальше.
– Долго ли создавался ваш роман?
– Около пяти месяцев. Тут, как ни рассчитывай сроки и все такое, все же случаются, как и у всех, паузы в работе, всякие проблемы рабочего и бытового характера и прочая ерунда. Когда я писал эту книгу, меня часто атаковала лень (улыбается). Плюс, как назло, добавились неприятности, вроде случившегося тогда развода с супругою Татьяной, а также мешали несколько невыплаченных кредитов и поиск нового жилья. В общем, вроде бы пустяки, не имеющие отношения к делу, но отвлекали от работы так, что будь здоров!
– Ваш герой, Андрей, чем-то неуловимо напоминает вас самого. Он молод, энергичен и чувствует призвание к писательскому труду… Есть в романе элемент автобиографичности?
– Знаете, в любой книге есть элемент автобиографичности. И действительно, немало в герое моего романа авторских черт. Но это же нормально. Ничего удивительного. Похож во многом – это да, разве что я чаще влюбляюсь, и у меня нет пожилого друга, с которым мы бы шутили, обсуждали серьезные темы или выпивали бы в баре по субботам.
У меня на этот случай припасены двое других ребят, которых я очень люблю: мой брат Женька и сын Артем. Со вторым, признаться честно, я не выпиваю, потому как моему сынишке всего шесть лет (смеется). Зато, этот мальчишка шутит так, как не умеет ни один мой взрослый знакомый. В общем, вы правы: похож Андрей Петров на меня, наполовину уж точно.
– Обычно в центре классического романа – любовная история. Порой даже не одна. Вашу книгу явно не отнесешь к категории «производственных романов», но в то же время именно взаимоотношениям Андрея с девушкой Инной уделено заметно меньше внимания, чем, скажем, с другом, Штейном. Почему? Может, вы считаете, что важность любви в жизни человека несколько переоценивают?
– По поводу отношений с девушкой Инной, верно: ей в книге досталось совсем немного места. Но это ведь ситуация такая же, как в жизни. С другом Андрей Петров проводит больше времени только потому, что он, как мы с вами, на работе бывает куда дольше, чем дома. А учитывая тот факт, что друг главного героя является заодно его начальником и собутыльником, тут уж по-другому просто и быть не могло. А с той Инной, девушкой Андрея, знаете… все это обычная влюбленность, которая случается с каждым, и длится, между прочим, у кого сколько. По-разному бывает.
Я себе позволю поумничать и скажу кое-что. Толстой говорил, что рассуждение о любви уничтожает любовь. Любовные романы, безусловно, кому-то интересны, но, как правило, эти истории пишут либо незамужние женщины, либо ребята вроде Шекспира, которого Толстой считал автором… я наверное, даже цитировать не буду, каким именно он того считал автором. Тем более что и так все это знают.
Думаю, когда действительно любишь, это видно, и рассуждать об этом – то же самое, что при росте 2 м 30 постоянно размышлять: какой же я высокий!
А вообще, повторюсь: я полгода назад развелся, прожив с бывшей супругой в законном браке без малого 10 лет. Все это время рядом крутились какие-то молодые семьи, так что у меня есть много наблюдений из жизни. Это кроме прочитанных на эту тему книг. Думаю, что могу квалифицированно заявить, что переоценка значения любви в жизни человека если и есть, то переоценку эту делал оценщик-халтурщик. Если иметь в виду под понятием «любви» то, что принято называть семейными отношениями – то мое мнение таково, что это скорее подкрепленная документально форма проституции (Бальзак это первым сформулировал или Бэкон – неважно, гораздо страшнее то, какой масштаб это явление сегодня имеет). Даже в публичном доме меньше фальши и все гораздо честнее, чем все эти «семьи», больше похожие на воскресный рынок.
Мое мнение таково, что настоящая любовь – скорее недооценена. Точнее, большинство людей вообще не думает о любви, и даже не знает, что это такое. Толстой говорил, что любить – значит жить жизнью того, кого любишь. Я считаю, что только это и есть любовь. Все остальное – сплошной обман и личная выгода, где люди удовлетворяют свои животные потребности и где ради достижения своих целей идут в ход любые средства, даже дети.
Приедешь иной раз на праздник в гости, и зайдет разодетая пара (про таких еще говорят «хорошо смотритесь вместе»), а я смотрю на их лица и думаю: правда ваша – смотрятся они метров с 50-ти довольно недурно, а только сядут напротив и становятся похожим и на пугало, найденное нами когда-то в детстве, в отцовской мастерской моего школьного приятеля: голова из оргстекла с приклеенными глазами-пуговицами, и нарисованные черным маркером две горизонтальные черточки, отвечающие за линии рта.
Кстати, как-то Михаил Литвак, психотерапевт и автор неплохих книг по данной теме, сказал, что из двенадцати тысяч наблюдаемых им семей, счастливых он видел то ли три, то ли четыре. Не густо, верно? Итак, вооружившись калькулятором и логикой, несложно смекнуть, что любовь не то чтобы переоценена, а о ней вообще не знают, и более того – знать не хотят.
– Вы считаете себя счастливым человеком? Что, по вашему мнению, вообще является необходимыми составляющими человеческого счастья?
– Счастье – это радость отдавать, а не брать, и быть готовым научиться прощать, забывая обиды и предупреждая их. Личное счастье – дело жизни и личная обязанность каждого. Думаю, не ошибусь, если скажу, что большая часть счастья человека связана с его осмысленной деятельностью, от которой есть польза людям. Как правило, при таком подходе человек находит свое счастье – я сам проверял и это работает.
Лично для меня счастье – это делать свою работу хорошо… и быть всегда недовольным собою, учиться меньше говорить и делать больше добрых дел, радуясь, что у тебя есть такая возможность.
А еще, я счастлив, когда иду по улице и смешу сына, да так, что прохожие крутят пальцем у виска, а я их даже не замечаю.
Счастье – это собрать дома близких людей и знать, что они и правда – близкие.
Счастье – это когда рядом столько любимых братьев, это наблюдать, как растет мой сын, счастье – знать, что они всегда со мной и улыбаются. А еще я счастлив, когда папа позвонит, скажет что-нибудь хорошее… и я на седьмое небо улетаю, когда мама говорит, что любит меня. Счастье – это услышать вдруг, что тебя любят.
Могу сказать точно: я – счастливый человек.
– Что для вас важнее в писательском труде: сам процесс, результат, читательское внимание? Интересует вас слава и признание, или важнее то, что вам надо высказать себя, дать чему-то новому, созданному вами, войти в мир?
– Вы знаете, сам процесс, конечно, очень важен, но думаю, не будет правильным считать, что он важнее результата и читательского внимания. Мне кажется, вы очень верно расположили слова, описав то, что должно происходить по порядку, когда ты свою работу любишь и делаешь ее на совесть.
Процесс написания книги – это не только создание текста, а бесконечные исправления, вычеркивания, удаления и постоянные сомнения в себе, переписывания и, конечно, распространение твоей книги… но все это и есть работа писателя! И мне в этой работе все нравится.
Если сделал все что мог и сделал честно, результат обязательно будет. Возможно, конечно, не сразу. Но читательское внимание никогда не завоюешь, если ты возомнил о себе невесть что и считаешь, что твои книги такие крутые, что читатель сам непременно появится. Так не бывает, или если бывает, то ненадолго.
Я был бы очень благодарен читателям, если бы они иногда говорили мне, что им понравилось, а что нет, почему они так считают, или не стеснялись указывать, где я допустил промах. В этом смысле, читательское внимание – главное. Ведь пишут книги именно для них. А значит, именно читателям и оценивать процесс и какой результат получен.
– Планируете ли вы новые книги – и, если не секрет, о чем они будут?
– Конечно, планирую, я же писатель! Не уверен, что в ближайшее время сумею повторить рекорд знаменитого Джона Кризи, написавшего по слухам около 500(!) романов, но думаю, напишу еще не одну книгу, и постараюсь, чтобы их читали, а не развозили по библиотекам.
Знаете, вот вы спрашивали о том, похож ли на меня мой герой – и я подумал вот о чем: в следующей книге, которая точно будет от первого лица, я расскажу о своем небольшом опыте в разных сферах деятельности и о проблемах, которые я не мог решить почти 10 лет… Это будет история о том, как я это преодолел, как прочитанные книги помогли мне на практике, и я очень хочу рассказать, как я вижу взаимоотношения людей, поговорить о работе, о церкви и деньгах.
В общем, это будет роман, где рассказано о том, что действительно было. Книга эта, разумеется, не будет автобиографией, все ж таки я не полный кретин, чтобы заниматься написанием мемуаров в 30 лет. Это будет классический роман, отличающийся от канонов лишь одной легкой поправкой: здесь все будет правдой, от начала и до самой последней страницы.
– Любите Новый год? Что пожелаете читателям?
– Новый год обожаю! Точнее, больше всего люблю подготовку и процесс закупки подарков для родных и друзей.
Своих читателей, моего сына, своих братьев из славного отряда Переверзевых, а также всех родных и друзей спешу поздравить с праздником. С Новым годом!
– А писателям?
– А писателям… это смотря кому.
Если вы не готовы говорить правду и до конца жизни считать себя учеником в этом деле, боитесь всяких мелочей вроде одиночества, если вы пишете не ради удовольствия, а из-за денег или в надежде при жизни получить статус великого классика, желаю вам в новом году сменить род деятельности или побыстрее жениться.
А всем тем, чьи книги помогают людям и делают их лучше, кто трудится каждый день и никогда не говорит о своих заслугах, всем Вам, Ребята, я желаю счастья и успехов в новом году!
– Спасибо, Игорь! Надеюсь, в следующем году, когда все ваши новогодние планы, мечты и пожелания сбудутся, мы с вами еще встретимся!
беседу с Игорем Переверзевым вела Лидия Рыбакова
Понравился материал? Пожертвуйте любую сумму!
А также подпишитесь на нас в VK, Яндекс.Дзен и Telegram. Это поможет нам стать ещё лучше!
