«Персонаж постоянно находится между сном и явью»: зачем модернистам понадобился поток сознания

Отрывистость, ассоциативность и спутанность — так выглядит в романах модернистов поток сознания. Это языковая техника, которая призвана отразить внутренний мир персонажа. Откуда она появилась и для чего её использовали писатели? Об этом нам рассказал доктор филологических наук, профессор, преподаватель кафедры теории языка и русского языка Южного федерального университета Игорь Александрович Кудряшов.

Игорь Александрович в образе Джеймса Джойса. Изображение создано Верой Захаровой c помощью модели Flux от агрегатора нейросетей Кrea AI

Что такое поток сознания и почему в нём возникла необходимость

Первое, что отмечает эксперт: художественный текст многогранно передаёт всю палитру эмоциональных состояний рассказчика и персонажа. Это не зависит от того, в русле какого направления создано произведение. Однако для писателя-модерниста важно проникнуть в эмоции, которые «замкнуты» во внутреннем мире сомнамбулического персонажа-отшельника и не находят проявление в его внешнем облике.

«Получается, что модернистский персонаж, внешне оставаясь беспристрастным, пассивным, не совсем осознавая, что происходит вокруг, внутренне испытывает накал эмоций, связанных с разочарованием, смятением, отчуждением от повседневности», — подчёркивает Игорь Кудряшов.

Такая двойственность приводит к тому, что персонаж постоянно находится в пограничном состоянии, между сном и явью. Здесь-то и приходят на помощь поток сознания и несобственно-прямая речь. По словам Игоря Александровича, они оказываются оптимальными механизмами для отражения такого состояния персонажа.

Иллюстрация к модернистскому роману «Улисс» (1925) Джеймса Джойса. Изображён Леопольд Блум. Художник: Мариетт Лидис. Источник: Justin Croft Antiquarian Books

Как правило, под потоком сознания понимают языковую технику, которая отражает течение мыслей человека. Кудряшов уточняет: поток сознания — это литературная имитация разнородных проявлений психики, находящих эмоциональный «отблеск» в мыслях персонажа в формате внутреннего монолога. Персонаж не обращается к воображаемой аудитории, как в монологе, а разговаривает сам с собой. Обычно, поясняет Игорь Александрович, персонаж пристально изучает свою реакцию на события, произошедшие в сюжете. При этом в реальной жизни поток сознания — в том виде, в котором его конструируют модернисты, — не имеет места. Так говорил Сергей Сергеевич Хоружий (физик по образованию), переводчик нетленного романа Джойса, в книге «“Улисс” в русском зеркале».

«Да, реальный человек — как и модернистский персонаж — часто внутренне предаётся воспоминаниям, озабочен навязчивыми идеями. Но переживания, ощущения и ассоциации преимущественно нацелены на воображаемого адресата в поисках поддержки, оправдания, симпатии. Этого не ищут модернистские персонажи. В художественном тексте поток сознания — условность, которая подлежит интерпретации читателя, поскольку автор намеренно моделирует её», — отмечает учёный.

Постигая фрагменты текста, которые созданы в формате потока сознания, читатель призван уловить глубинную информацию. Она предварительно закодирована писателем. Стратегия аудитории состоит в том, чтобы понять авторские импликации — то есть скрытый смысл. Его приходится извлекать из пессимистических диффузных и разобщённых мыслей персонажей, неудовлетворённых жизнью и страдающих социальной дезадаптацией. То, что читатель улавливает из сознания персонажа, может быть звуками, ритмами, проявлениями чувств и визуальными наблюдениями.

Чем поток сознания отличается от несобственно-прямой речи

Несобственно-прямая речь — это тоже внутренний монолог. Однако есть важное отличие. В несобственно-прямой речи сохраняются языковые характеристики озвученных мыслей. В соответствии с намерениями автора, рассказчик вклинивает в своё повествование «осколки» речи персонажа, фиксирующие мысли и настроение последнего.

«Несобственно-прямая речь как синтаксическая категория изучается в школьном курсе русского языка. Она часто встречается в речи реальных людей. Например, когда говорящий воспроизводит фрагмент речи другого человека, при этом оформляет высказывание без указания авторства цитаты», — обращает внимание филолог.

Уильям Джеймс — автор термина «поток сознания». Фотография Notman Studios. Источник: Harvard University, Houghton Library

Когда говорят о модернистской литературе, упоминают прежде всего технику потока сознания. Нарратив «поток сознания» появился на стыке XIX–XX веков и совпал с культурным сдвигом в представлениях о человеческой субъективности. Это была эпоха, когда традиционные гуманистические представления об идентичности постоянно подвергались сомнению со стороны интеллектуальных, научных и популярных дискурсов. Механизация, организация и централизация на всех уровнях общества росли. У интеллектуалов возникало параноидальное чувство, что личное пространство уступает место общественной сфере масс. На это ощущение вторжения и контаминации, подмечает Кудряшов, последовала сложная культурная реакция. В качестве одного из её аспектов и выступило художественное творчество в духе потока сознания.

Как писатели оформляют поток сознания в тексте

При моделировании потока сознания все языковые уровни работают сообща. Игорь Александрович говорит, что писатели-модернисты не отдают предпочтения какому-то одному уровню как доминирующему лингвистическому строительному материалу.

Вирджиния Вулф активно работала с техникой потока сознания. Фотограф: Джордж Чарльз Бересфорд. Источник: Filippo Venturi Photography

В потоке сознания преимущественно отсутствует предикативное оформление, характерное для обычной речи. Это уменьшает связность между сегментами высказываний. Однако задача автора — создать цельный фрагмент текста, который имитирует поток сознания. На восполнение пробелов работают лексические единицы:

• сегментированные и хаотические последовательности словоформ;
• слова одного ассоциативного поля;
• разнообразные типы повторов слов.

Фонетические средства часто выступают механизмом поэтизации текстового фрагмента потока сознания.

«Прозаическое повествование, фактически, рифмуется в соответствии с конвенциями поэтического текста, в том числе за счёт аллитерации (повтора согласных звуков). Она создаёт аудиальный эффект, и в читательском воображении возникает ментальная фотография размышляющего персонажа и его окружения», — объясняет эксперт.

В формате потока сознания персонажи, бредущие по модернистскому городу, сидящие на берегу моря или в кресле, воспринимают свою жизнедеятельность как непрекращающуюся духовную муку. Они, считает Игорь Александрович, стремятся заглушить воспоминания о событиях прошлого, анализируют сценарии будущего, которые вызывают повышенное беспокойство. Общепринятые шаблоны и нормы языка нарушаются. Это приводит к тому, что все состояния сознания передаются в конкретных формах, то есть в виде слов, образов, символов. В путанице общепринятых структур, символов или лексики суть мысли искажается. Она полностью нейтрализуется и одновременно передаётся многочисленными мимолётными оттенками и тональностями.

«Моделируя поток сознания, авторы-модернисты стимулируют читателей участвовать в смыслообразовании повествования, устанавливать обратную связь с персонажем. В результате решается проблема погружения читателя в текст, отождествления с образами персонажей или дистанцирования от этих образов», — говорит профессор.

Что делать тем, кто заинтересовался литературой модернизма

Игорь Александрович предлагает обратиться к проекту «Joyce Project» на литературном канале «Армен и Фёдор». Зритель предварительно читает главу из романа «Улисс», а потом слушает комментарии к ключевым моментам этой главы.

Из книг, по мнению эксперта, следует прочесть:

• «“Улисс” в русском зеркале» Сергея Хоружего. Автор даёт глубокий анализ построения романа и использованных в нём средств.
• «Поэтики Джойса» Умберто Эко. Здесь содержится ценная информация и о произведении «Поминки по Финнегану».
• «Дневники: 1897–1909» Вирджинии Вулф. Они проливают свет на модернистскую языковую личность автора.

© Симпозиум

Чтобы погрузиться в мир модернизма, понадобятся желание и усидчивость. Кудряшов сравнивает это с изучением иностранного языка:

«Мозги — это пластилин, из которого можно лепить всё, что хочется, то есть человек способен развивать свой интеллект. Выбор всегда есть. Общество потребления ниспровергает потребность в критическом мышлении. Не надо поддаваться на эту философскую провокацию…»

Романы модернистов, конечно, читать тяжело. Игорь Александрович признаётся:

«Если бы увидел, что человек, не имеющий диплома филолога, читает модернистов, взял бы у него автограф».

Однако лёгких художественных текстов не бывает. Даже сказка «Курочка Ряба», подчёркивает профессор, содержит глубинный скрытый потенциал — его виртуозно вытянул Руднев. Читатель — соавтор создателя текста. В читательском сознании содержание текста облекается в субъективную форму: об этом рассказывает Рубинштейн в теории психологии чтения. Когда такое происходит, неизбежен эффект наслаждения от чтения. В том числе для этого, заключает Игорь Александрович, мы и открываем книгу.

Источник фото обложки: Vrînceanu Iulia on Unsplash