«Зеленый. История цвета» — долгожданное пополнении серии книг Мишеля Пастуро по истории цвета. Раскрыв тайны синего и черного в предыдущих работах, он обратился к загадочному зеленому. Впереди — красный и желтый.
Книги Мишеля Пастуро, и в особенности «Зеленый» — развернутый ответ теоретику искусства и преподавателю Баухауса Йоханнесу Иттену, чья книга The art of color (1961) стала хрестоматийной для художников, дизайнеров и визажистов. Как и многие его коллеги по Баухаусу, Иттен считал законы цвета, прежде всего деление на основные и дополняющие, непреложными. При такой оптике зеленый оказывается на обочине хроматической системы. И теперь, когда гегемония Баухауса на европейской художественной арене бесспорна, Мишель Пастуро берется доказать, что не существует ни единственно верного взгляда, ни бесполезных цветов.
В одной из лекций TED нигерийская писательница Чимаманда Нгози Адичи рассказала об опасности единственной истории. Лекция так и называлась: The danger of a single. Адичи объяснила, что рассказывать только одну историю места или человека, например представлять африканцев только как жертв эпидемий и гражданских войн, а мексиканцев преследующими единственную цель — нелегально проникнуть в США, значит обеднять эту историю и плодить непонимание и нетерпимость. Конечно, сводить эту проблему к истории цвета может показаться грубым и циничным. Но что делает Иттен, когда утверждает единственную историю зеленого — неродного и нелюбимого брата красного, синего и желтого, нефункционального и бесполезного? Разве не рассказывает а single story? Преодолеть ее опасность можно только рассказывая обо всех, негативных и позитивных, смешных или пугающих историях зеленого.
И Мишель Пастуро понимает это как никто другой. Он привлекает широкий контекст: от пигментов, из которых делали краску наши предки эпохи неолита, и лексики, которую использовали древние греки и римляне для обозначения цветов, до зелени в одеждах священнослужителей и поэзии романтиков. Он продвигается хронологически: от античности, предыстории западноевропейской цивилизации, через Средние века и Возрождение к ХХ веку и сегодняшнему дню. Каждая глава показывает, как относительны любые представления о значении цвета и сколько их сменилось в казалось бы единой западноевропейской культуре.
В Древнем Риме зеленый считался варварским, в раннем Средневековье — рыцарским и юным, в позднем Средневековье стал атрибутом Дьявола и его отродий: драконов, сирен, лягушек и крокодилов. После Реформации зеленый, как и все яркие цвета, объявляется непристойным, в эпоху Просвещения — старомодным, в XIX-XX веках связывается с озеленением и здоровьем, сегодня — с экологической тематикой. Среди поклонников зеленого были Нерон, Роджер Бэкон, Ренуар, Сезанн и даже легендарный Тристан, среди противников — Ришелье, Кандинский и Мондриан.
Зеленый куртуазный, зеленый веселый и зеленый унывный, противный и экологичный. Все значения, которые когда-либо цвету присваивали, остались в нашей культуре: как якобы наши собственные, а на самом деле унаследованные представления, как пословицы, как суеверия. Актеру зеленые детали костюма все еще предрекают несчастья — давняя, еще дошекспировская примета.
Но все это частности. Главное, что показывает Мишель Пастуро: вне человеческого восприятия не существует ни синего, ни черного, ни зеленого. Перифразируем известный афоризм: цвет в глазах смотрящего.
Понравился материал? Пожертвуйте любую сумму!
А также подпишитесь на нас в VK, Яндекс.Дзен и Telegram. Это поможет нам стать ещё лучше!
