Малая форма литературы никогда не пользовалась особым успехом: все мы любим доставать с полок романы. Советские авторы тоже не часто обсуждаются среди современных читателей — за исключением тех писателей, кому удалось закрепиться в школьной программе. Так что в случае с советскими рассказами получается двойной удар. Попытались исправить несправедливость и собрали список рассказов прошлого столетия, на которые стоит обратить внимание.
«Возвращение Копылева» Леонида Леонова (1928)
Обложка книги: © ОГИ (Объединенное Гуманитарное Издательство)
Леонид Леонов — крупнейший советский автор, почти забытый в наше время. Рассказов у писателя, прожившего почти век, немного; а те, что есть, написаны в 1920-е годы. К этому периоду относится и небольшой цикл «Необыкновенные рассказы о мужиках». Общая тема текстов — дикий и мрачный патриархальный деревенский мир (не случайно сельскую общину автор называет «миром»), живущий по своим правилам.
…деревенский мрак плотен, а сон нерушим.
Второй рассказ леоновского цикла — «Возвращение Копылёва» — во многом становится центральным. Осенними сумерками подбирается к родной деревне Мишка Копылёв. В годы Гражданской войны он, «облеченный властью эпохи», насаждал среди мужиков советскую власть, вплоть до сожжения половины деревни. Теперь ему некуда пойти, но земля обратно тянет, а любимую девушку он нередко вспоминает. Вот и возвращается бывший советский уполномоченный в отчий дом к глухонемому брату. Избегая мужицкой мести, Мишка притворяется покойником каждый раз, когда в его избу жалуют однодеревенцы. Те — по своим (а-)логичным правилам — убить «мёртвого» не решаются. Однако как бы Копылёв ни прятался, рано или поздно ему придётся расплатиться за грехи прошлого.
Рассказ Леонова — это плотный слог, крепкие художественно-правдивые образы героев, фольклорные мотивы (страстная свеча, щекотка мертвеца) и, возможно, метафора на распространение советской власти в деревне. И всё на пятнадцати страницах.
«Варя Лугина и её первый муж» Павла Нилина (1936)
Обложка книги: © Советский писатель
Ещё один незаслуженно забытый писатель — Павел Нилин, продолжатель «бытописательской линии, идущей от XIX века». Из его творчества, в котором центральными стали бытовые истории, «выстраивается биография советского периода страны». Один из показательных ранних текстов Нилина — «Варя Лугина и её первый муж».
Главная героиня рассказа — молодая девушка Варя — напориста, самостоятельна и насмешлива. Всего, чего хочет, она добивается: ещё девчонкой пожелала стать барабанщиком — и стала; тяжелые операции, чтобы исправить полученную в детстве травму, перенесла; работать на завод — устроилась, дойти до звания мастера — дошла. За озорной девушкой начинает ухаживать коллега Добряков — неплохой малый, трудолюбивый работник. Только вот после сближения с Варей он начинает жаждать, чтобы та принадлежала ему полностью — её самостоятельность угнетает его. Добряковская эгоистичность и желание утвердить власть приводит к ссоре влюблённых.
Это было на Ленинских горах весной. Были солнце, трава, первая весенняя трава, и первый поцелуй в губы. Был возлюбленный. Потом он оказался мерзавцем.
«Варя Лугина и её первый муж» — рассказ, наполненный советской повседневностью: атмосферой первых пятилеток, коллективного производства и коммунальных квартир («Ничего не поделаешь. В Москве пока тесно»). В рассказе чувствуются нотки советского пафоса, влияние на сюжет «социального заказа» по мобилизации женщин на производство. Но это ничуть не убивает живость повествования. А о чём эта история в сущности? О женской самостоятельности и мужской реакции на это. Тема актуальная и в наши дни.
«Возвращение» Андрея Платонова (1946)
Обложка книги: © Молодая гвардия
У Андрея Платонова судьба лёгкой не была; не назвать простой и его прозу. За рассказ «Семья Ивановых» 1946 года (позднее будет переработан и получит название «Возвращение») писатель был подвергнут жесточайшей критике, его практически перестали печатать. Произведение написано на распространённую в послевоенное время тему: возвращение советского солдата домой. Однако вместо общепринятого мотива безграничной радости от долгожданного воссоединения с семьёй, Платонов пишет о «драме выхода человека из войны».
Главный герой рассказа, капитан Алексей Иванов, сентябрьским днём 1945 года убывает из армии. Дома его ждут жена и дети. Однако, когда Иванов входит в родной дом, оказывается, что он отвык от мирной жизни: сын Петруша представляется ему чуть ли не чужим, жена Люба смущается его будто невеста, а со старыми вещами мужчине приходится знакомиться вновь. Настоящее возвращение к семье — сердцем и душой — становится для героя испытанием. А прошлое Иванова и его супруги, случившееся в войну, осложняет состояние.
Рассказ Платонова богат на символы: от значения имён (Иванов — общенародная фамилия, Алексей — «защитник», Пётр — «камень»), образов природных стихий (огонь как домашний очаг в семье или огненная природа главного героя) и предметов-символов (путь, сердце, слёзы) до центрального смысла возвращения как возрождения души человека. Однако, даже не уделяя внимания деталям, можно почувствовать художественную силу платоновского рассказа. И его значимость.
Иванов приблизился к жене, обнял её и так стоял с нею, не разлучаясь, чувствуя забытое и знакомое тепло любимого человека.
«Забытый эксперимент» Аркадия и Бориса Стругацких (1959)
Обложка книги: © Государственное издательство Детской литературы Министерства просвещения РСФСР
Отвлечёмся от советского реализма на фантастический жанр — обратимся к сборнику «Шесть спичек» братьев Стругацких. По сюжету рассказа «Забытый эксперимент» в глуши сибирской тайги прогремел взрыв: взлетела на воздух телемеханическая лаборатория. Территория вокруг стала опасной радиационной Зоной, люди туда не ступают. Почти полвека спустя на Зоне начинает происходит странное — возникают бело-голубые вспышки, расползается туман. Разведать, что творится в эпицентре, отправляются учёные-физики.
В состав рассказа входят: схематические мужские характеры, загадочная Зона с голубым туманом и животными-мутантами, тайный эксперимент, немного триллера в середине повествования и щедрая горсть научного оптимизма в конце. Написана история по привычным лекалам произведений Стругацких, когда две трети чтения ничего не понятно — только интуитивно что-то угадывается да нервы напрягаются — а на последних страницах читатель получает (почти) полное объяснение. Рассказ вполне подойдёт для знакомства с творчеством братьев и погружения в характерную атмосферу их книг; а любители Стругацких смогут узнать, откуда у «Пикника на обочине» ноги растут.
Он увидел изломанные, перекрученные стволы сосен, чёрные, словно обугленные ветви, густую поросль двухметровой травы. И туман. Серый неподвижный туман, повисший над мокрым миром в лучах прожекторов. В нескольких метрах от танка стояли киберразведчики. Они жались к танку и были похожи на дворняжек, почуявших волка. Они не хотели идти в туман.
«"Раскас"» Василия Шукшина (1967)
Обложка книги: © Ээсти раамат
В творчестве Василия Шукшина — благо этот писатель в представлении не нуждается — появился новый тип литературных героев: чудики. Это люди, судьбы которых «слиты с народной судьбой»; и в которых, несмотря на их простоту, звучит голос «разумной души». Не только деревенские дурачки, юродивые, но и обыкновенные жители городов и сёл, тянущиеся за пределы привычного.
Таков и герой «"Раскаса"» шофёр Иван. Его, простого деревенского мужика, бросает жена. Оставляет записку, обидно называя «пеньком», и уходит к заезжему офицеру. Пару дней герой не находит себе места, а потом решает написать в районную газету рассказ о своей беде, чтобы спросить всех: «как же так можно?!».
Я все для ей делал. У меня сердце к ей приросло. Каждый рас еду из рейса и у меня душа радуется: скоро увижу, и пожалуста: мне надстраивают такие рога! Да черт с ей не вытерпела там такой ловкач попался, што на десять минут голову потиряла… Я бы как нибудь пережил это. Но зачем совсем то уезжать? Этого я тоже не понимаю. Как то у меня ни укладываится в голове.
То, что герой пишет «раскас», косноязычный и невнятный, но искренний — это чудачество. Потому и засмеялся редактор издания, начав читать тетрадку Ивана. Но по-шукшински чудачество — поступок души. Только вот оценить его, кроме автора и читателей, некому… Короткий и по-правдивому грустный рассказ.
«Свечечка» Юрия Казакова (1973)
Обложка книги: © ИП Сапронов Г.К.
Юрий Казаков — лирический писатель, отдалённый в творчестве от социальных вопросов и сосредоточенный на «внутренних впечатлениях и переживаниях». Два рассказа Казакова 70-х годов — «Свечечка» и «Во сне ты горько плакал…» — построены как монологи, обращённые к его сыну Алёше. Почти весь сюжет «Свечечки» укладывается в прогулку отца и маленького сына и их возвращение домой. Однако как написано! Чистая лирика в прозе, рассказ в образах: сырой и тёмный осенний вечер, игрушечный автомобильчик в руках мальчика, тёплый и светлый дом, подсвечник в виде пухлого добродушного человечка, та самая «свечечка». «Маленькость» сына (по-другому не назовёшь!) и отцовская любовь передаются каждым уменьшительно-ласкательным словом, каждой по-детски искажённой фразой сына, каждым словом отца.
На другом уровне это рассказ о «движении души» из темноты к свету, «от ночного тёмного леса к светлому тёплому дому», от экзистенциального тупика к желанию жить. На этом пути огоньком для лирического героя становится его ребёнок. Это сотворяет из рассказа тихую нежную молитву.
Вот когда-нибудь ты узнаешь, как прекрасно идти под дождем, в сапогах, поздней осенью, как тогда пахнет, и какие мокрые стволы у деревьев, и как хлопотливо перелетают по кустам птицы, оставшиеся у нас зимовать. Погоди, сделаем мы кормушку у тебя под окном, и станут к тебе прилетать разные синички, поползни, дятлы…
«Страшный немец Мекленберг» Юрия Рытхэу (1989)
Обложка: © Журнал "Знамя", 1989, №1
Юрий Рытхэу — чукотский писатель, для которого родной край стал краеугольным образом, главным местом действия в художественных произведениях. В рассказе «Страшный немец Мекленберг» писатель тоже пишет о Чукотке, обращаясь к прошлому: к истории середины века.
Когда-то в чукотское селение Улак приехал парень Мекленберг. Нашёл работу на полярной станции, женился на чукчанке, построил дом. Был он на все руки мастер: местную тюремную камеру такой добротной сделал, что в ней не заключённые сидели — тех в Улаке и не было — а проезжающие останавливались. И всё было хорошо, да началась Великая Отечественная война (впрочем, только отголосками доходящая до Дальнего Востока). В селе вспомнили о немецкой фамилии Мекленбурга — и без суда и следствия определили мужчину в немецкие шпионы.
В десятистраничном рассказе, фрагменте чукотской действительности, умещается и несправедливое деление на «своих» и «чужих», и политические репрессии, и настоящая человеческая любовь, и — прежде всего — умение жить, честно занимаясь своим делом. Рытхэу создает историю простым слогом, но лёгкость слов не облегчает тяжесть происходящего на страницах. И по-настоящему страшное заключается в последних строках.
Ветра не было. Лишь откуда-то снизу, с подножия сопки время от времени, словно тяжкий вздох невидимого существа, доносилось еле уловимое движение воздуха. Постепенно всё обволакивалось густеющей синевой. Она заполняла ложбины, долины замерзших ручьев и речек, поднималась выше, пока не скрыла редкие огни Улака, оставив лишь отблеск электрического освещения в окнах кают-компании полярной станции.
Фото на обложке: Soviet Artefacts on Unsplash
Понравился материал? Пожертвуйте любую сумму!
А также подпишитесь на нас в VK, Яндекс.Дзен и Telegram. Это поможет нам стать ещё лучше!
