"Кошка на раскаленной крыше" Коляда-театра была представлена екатеринбургской публике двумя составами труппы театра под руководством режиссера Николая Коляды. О бесконечной перспективе трансформаций героев пьесы Теннесси Уильямса рассказывает наш корреспондент Екатерина Нечитайло.
Есть впечатления, скользящие по касательной. Посмотрел - поговорил - забыл на следующее утро. Есть те, которые конкретны, ясны и неотвратимы, как наступление Нового года. А есть вариант таких ощутимых следов, оставленных в сознании, при которых происходит плотная сцепка с ассоциациями: услышал об одном, из памяти обязательно вынырнуло другое, оно спровоцировало что-то еще, это "еще" за руку привело на ум пятое или десятое. Скажем, женщина идет в связке с хищницей, хищность - кошачья привилегия, кошка беззащитна без счастливой семьи, тема семьи и одиночества звучала в "Сценах из супружеской жизни", "Трамвае "Желание"", "Июльском дожде". Источник огня в конечном итоге становится не так уж и важен, потому что появившиеся параллели ранят разбуженными острыми краями намного сильнее первопричины, выходят на передовую, бьются пеплом Клааса в растревоженное сердце. Премьерный гранд макабр "Кошки на раскаленной крыше" Теннесси Уильямса, состоявшийся под руководством Николая Коляды на сцене екатеринбургского "Коляда-театра", нещадно запускает механизмы памяти, усаживает зрителей внутрь клетки из персональных семейных недомолвок, нажимает "вкл" на комплексном коллективном галлюцинировании счастливой семьи. Он сверкает и переливается опасным светом лжи, призывно балаганит и шумит, манит и увлекает за собой, вытанцовывая мир, где либо смерть, либо ложь, либо виски.
Дом сотрясается от детских визгов и криков. Кругом шарики, цветы, фрукты, гирлянды, многочисленные картины, цветные кисточки. Пестрый карнавал формального родства не может угомониться ни на секунду. В общем пространстве, которое сразу и столовая, и душевая, и комната отдыха, один за другим следуют беспокойные кошачьи концерты: Большая Ма с упорством тамады пытается все и всех организовать; ее сын Брик в шелковой пижаме, сломавший накануне ногу, медленно спивается от тоски и внутренней боли; его брат Гупер играет в приличного семьянина, желая получить наследство; жена Брика Мэгги прихорашивается, изо всех сил пытается разжечь костер былой супружеской страсти, бесится кошкой на горячих железных листах; подлая жена Гупера Мэй, у которой на подходе восьмой ребенок, курит одну за одной, постоянно носясь со своим детским выводком, подслушивает разговоры за каждой занавеской. Стол накрыт, пирог приготовлен, почти все с напускным весельем и нарочитым азартом готовятся ко дню рождения Большого Па. А Большой Па еще не знает, что умирает от рака.
Читайте также
Внешнее отсутствие проблем и является самой большой проблемой. Накопившиеся взаимные обиды клокочут в этих людях, разъедают изнутри, требуют скорейшего выхода. Связанные вместе до удушья, они не живут, а обитают в одной клетке, отбывают наказание, постоянно совершают бессмысленный бег с препятствиями. Здесь притворяются, что дорожат, врут, что ценят, убеждают, что любят церковь, детей, праздники, друг друга. Пьеса "старомодного романтика" Теннесси Уильямса, на долю которой пришлась вторая Пулитцеровская премия, разложена Колядой на несколько составов артистов, что дарит зрителю прекрасный шанс взглянуть на неприкаянность Мэгги, причины алкоголизма Брика, срыв с петель большого Па, трагедию отдельно взятой семьи, происходящую на наших глазах, под разными углами, в разных версиях, с разных колоколен.
Мэгги Василины Маковцевой - фарфоровая куколка за гранью нервного срыва, изнывающая женщина, которая "еще могла бы", худенькая тростиночка с надломленным стебельком. Она говорит отрывисто, будто царапает коготками, вечно недовольна, раздражена, жаждет ходить в кружевных платьях, еще верит в возможность снова стать любимой. В исполнении Ирины Ермоловой Мэгги - монолог обреченного загнанного зверя, пытающегося держать лицо, пышущего искренней нежностью к супругу, понимающего, что Брик - ее последний шанс на счастье. Ермолова обволакивает голосом, согревает придыханием, урчит текстом, обнимает интонациями. Уставший от жизни, растягивающий слова Брик - Олег Ягодин утратил стержень, напоминает желе, по инерции пытается перепрыгивать через жизненные барьеры, ломая при этом ноги. Он расплывается по любой поверхности, готов убить при упоминании Скиппера, с которым явно было было что - то большее, чем мужская дружба, от беспомощности неистово машет костылем, глядит на мир чернотой вместо глаз. Денис Тураханов в этой роли специально "включает мужика", стараясь спрятать переживания, воспринимает Скиппера откровенным наветом, старается совсем не смотреть на свою супругу. Ненависть Брика-Ягодина тиха, хищна, ядовита, а отвращение Брика-Тураханова остро, открыто, агрессивно. Им обоим не очень важны методы отключения от реальности: что виски, что водка, что пулемет "Максим". Лишь сбивало с ног долгожданным щелчком в голове, сулящим спокойствие.
Модель отношения мужчины с женщинами берет свои истоки у формы общения его отца и матери. Большой Па, который никогда не любил Большую Ма, позволяет себе в ее адрес и крепкое словцо, и крик, и откровенное пренебрежение. Она же все про него понимает, но готова терпеть побои и унижения. Потому что безумно любила и еще сильнее любит. И Тамара Зимина, и Светлана Колесова в момент необходимости защиты мужа из сюсюкающих женщин превращаются в раненых львиц, генеральш, полноправных жен, а не вдов. Большой Па Сергея Федорова - авторитетный богач, говорящий через внутренний мат, готовый всем показать свое место, искренне верящий в долгую жизнь, дорвавшийся до свободы от предрассудков. Сергей Колесов - высушенный человек с дырой внутри. Кажется, что он с первых секунд чувствует обман, видит каждого насквозь. Один воспринимает мысль о неверных результатах анализов мужественно и с некой готовностью, для другого же это событие - гром среди ясного неба. Один произносит финальную фразу первого акта с растерянностью и злобой на себя. Другой с ее помощью выносит приговор, гласящий, что все врут и дохнут. Только дохнут и врут. Но для обоих оценка сообщения о скорой смерти становится блистательным актерским эпизодом. В замедленных движениях - бесцветный ужас. В наговаривании текста на диктофон - поиск подтверждения. В укутывании в плед - поиск последнего укромного уголка в этом лживом доме.
Мягкий мир, устланный коврами, подушками, пледами, чехлами, надетыми на мебель, оказывается бокалом с острыми краями. Коляда, выбирая для постановки мелодраму, не буксует на мужской или женской теме, плавно перемещаясь по идейным островкам и семейным событиям. Он берет "правду" и "слепость" за ключевые понятия, разглядывает их под разными фильтрами, доверяет различным персонажам попробовать их на вкус, крутя в руке, как кубик Рубика. Здесь никто не видит, что священник (Александр Замураев/Константин Итунин) бесстыдно кладет руки на колени мальчиков, но все смотрят с укором на погружение одиночества в виски; все проносятся пестрой кавалькадой по дому, но никто не замечает происходящее под носом; все радостно меняют платья, закрыв уши и глаза на мир, трещащий по швам, как свечи в именинном пироге. Один вариант спектакля выводит на первый план линию Мэгги и Брика, рассказывает про настоящее, зависящее от прошлого. В центре другой версии находится история Па и Ма, прошлое, породившее столь ужасное настоящее. И режиссерский фокус в этом случае не в том, чтобы раскрыть вселенский смысл. Достаточно будет подробно разобраться с мотивами и желаниями в одной конкретно взятой клетке.
В "Кошке...", которая страшна в своей разухабистой масочной шумности, все герои, собранные руками Уильямса и Коляды в одном месте, уже мертвы внутри себя, разъедаемы червем лжи, предназначены на слом. Безлюбовное пространство общего дома, кажется, проще просто сжечь, чем попытаться хоть как-то вернуть к жизни. Но финал спектакля оставляет зрителю даже не форточку, а большое светлое окно, где смерти нет, правда в почете, вход доступен всем желающим. Нужно лишь раз и навсегда забыть о том, что человек человеку - кот.
Фотограф Глеб Махнев
Понравился материал? Пожертвуйте любую сумму!
А также подпишитесь на нас в VK, Яндекс.Дзен и Telegram. Это поможет нам стать ещё лучше!
