На сцене Коляда-театра расставлены «12 стульев», среди которых в исполнении Олега Ягодина и Ильи Белова разыгрывается всем известная история, сочиненная Ильфом и Петровым, пересказанная режиссером Николаем Колядой и нашим корреспондентом Екатериной Нечитайло.
Вы правда хотите прочитать текст про этот спектакль по роману Ильфа и Петрова? Жуть! Может быть, вам дать еще ключ от квартиры, где деньги лежат? Хамите, парниша. Бунт на корабле? Россия вас не забудет, заграница нам поможет. Если честно, то я с трудом могу представить человека, живущего в нашей стране, который ничего не знает про Остапа Бендера. Хоть чуть-чуть, хоть парой кадров из экранизации, хоть несколькими фразами. Герои давно стали легендарными и народными, образы индивидуальны, говорить про любое воплощение на экране или на сцене - все равно что пересказывать главы, которые растасканы на цитаты. Кстати, если Вы знаете из них хотя бы 12, то они смогут спасти Вас от любой тоски; если владеете 20-ю, то запросто станете душой компании; если жонглируете 33-мя и более, то оптом победите все невзгоды. Если же фразы типа «Командовать парадом буду я!», «Всю контрабанду делают в Одессе, на Малой Арнаутской улице!», «Мы чужие на этом празднике жизни!» никак не отзываются в вашем сердце, то Вы - не советский человек. Режиссер Николай Коляда, запуская на сцену «Коляда - театра» охотников за мебелью, сбежавших со страниц культового романа, ставит спектакль, что шумен, как придумки Остапа Бендера, искренен, как письма отца Федора, остер, как бритва в руках Ипполита Воробьянинова. Три претендента на счастье, двенадцать стульев, масса вариантов сорвать куш. «Берите пенсне, Киса, сейчас начнется».
1926-й год. Журналист Илья Файнзильберг, взявший псевдоним Ильф, и бывший сотрудник одесского уголовного розыска Евгений Катаев, ставший Петровым, работают в газете «Гудок» в Москве. Если верить мемуарным записям (а авторы слывут еще теми мистификаторами), то идея романа пришла в голову Валентину Катаеву, брату Евгения, что предложил товарищам взяться за дело совместно. А он бы потом прошёлся по их трудам своей опытной рукой. 1927-й. Первая часть текста готова, Катаев - старший работу одобряет, от соавторства и внесения правок отказывается. 1928-й. Роман завершен, опубликован в иллюстрированном ежемесячнике «30 дней», выпущен отдельной книгой издательством «ЗиФ». В первой публикации было 37 глав, в первом зифовском издании - 41, во втором - 40. Четыре десятка глав сохраняются во всех последующих редакциях, сохраняется и посвящение «литературному отцу» писателей. 300 страниц, рискованные шутки, дерзости по отношению к правящему строю, парадоксальный юмор, меткие описания. Николай Коляда, самостоятельно создающий инсценировку, историю о приключениях товарища Бендера и компании несколько уплотняет, некоторые эпизоды выкидывает, сокращает все до трёх часов эфирного времени: дело происходит быстро, четко, с шумом и пылью. Служащий ЗАГСа уездного города Ипполит Воробьянинов, узнавший от умирающей тещи о бриллиантах, что были когда - то спрятаны в одном из стульев гамбсовского гарнитура, едет в его поисках в Старгород, где знакомится с загадочным Остапом Бендером, готовым вместе пойти на дело. Дальше товарищи гоняются за мебелью: по домам новых владельцев, пароходу «Скрябин», аукциону, с которого ушли все предметы гарнитура, редакции газеты «Станок», театру Колумба, столице нашей Родины. Кто во что горазд. Параллельно с ними «охоту за табуретками» ведет отец Федор, получивший информацию о драгоценностях во время исповеди умирающей женщины. В итоге же выясняется, что клад был обнаружен простым советским сторожем несколько месяцев назад. Найден, описан, передан туда, куда следует. «Дышите глубже, вы взволнованы».
Читайте также
Все обставлено с колядовским изяществом: растянуты кумачовые стяги, повешены люстры с канделябрами, заготовлены шторы, стены украшены наволочками, пледами, рамками, наличествует даже контрабас. И кругом обитают котики. Игрушки больших и малых размеров, игрушки мохнатые, игрушки - подушки, игрушки тряпичные, фигурки, сумки с изображениями питомцев, значки с мордашками. Ткани струятся, люки открываются, многочисленные фирменные пляски выдаются горячо и азартно. Звучат «Лимончики», «Тётя Хая», «Чемоданчик», мурчуны взлетают, сушатся на бельевых веревках, без конца гладятся и тискаются, за всем тихонько наблюдает мадам Петухова (теща Воробьянинова). В этом пестром безумии и развиваются события, описанные в романе. Стремительно, энергично, с вывертом. Вот Киса Воробьянинов (Олег Ягодин), пришедший к умирающей Петуховой (Вера Цвиткис), оказывается у неё на коленях, а из - за ковров выглядывают головы, которым не терпится узнать подробности; вот хор девочек - старушек с голыми коленками поёт, эротично пританцовывая, томно вздыхая, поглаживая котов; вот Остап (Илья Белов) придумывает, наворачивая круги по площадке, относительно честные способы отбора денег у населения; вот отец Фёдор (Сергей Фёдоров), сидя в переполненном вагоне поезда, организованном всеми участниками спектакля, пишет письмо своей жене Катерине (Ирина Плесняева), а сбоку проплывают девицы в кокошниках, усиленные пляшущим скелетом из кабинета биологии; вот Киса напивается с Лизой (Юлия Беспалова) в образцовой столовой МСПО «Прага», параллельно приставая к барышням, утыкаясь всем в животы, лихача под песню «Мама, я летчика люблю». А вокруг беснуется толпа, которая вечно пляшет и поет с широкими и искренними улыбками. Только «мы чужие на этом празднике жизни».
В этом спектакле, надо сказать, все герои схожи с котами: у каждого есть своя судьба, свои обстоятельства, свой опыт борьбы за выживание. Остап Бендер - плутливый юнец, весёлый солдат, метящий в генералы, рыжий Кот Буян без опознавательных признаков племени, что уже хапнул неприятностей на своём веку. Род деятельности не установлен, возраст приблизителен, перспективы туманны, масштаб личности (что очень важно) огромен. Перед артистом Ильей Беловым стоят крайне непростые задачи: все решения надо находить быстро, переключаться требуется мгновенно, выходы следует обнаруживать в онлайн режиме. Творить миф здесь и сейчас, виртуозно владеть текстом, очаровывать всех каждую секунду. Получается это с разной степенью убедительности и горячности, но успех предприятия в будущем не вызывает сомнений. Отец Фёдор Сергея Фёдорова - лукавый котяра с медовым голоском, готовый вцепиться когтями в то, что ему приглянулось. Мягкий снаружи, но латунный внутри. Женщины здесь тоже относятся к кошачьему семейству: манкие, мурчащие, гибкие, порой агрессивные. И мадам Грицацуева (Анастасия Панькова), постоянно постанывающая, и Лиза (Юлия Беспалова), что ещё юна и неопытна, и интеллигентная Елена Станиславовна (Дарья Кызынгашева), замирающая на половине движения, и полупрозрачная дева Катерина (Ирина Плесняева). Доподлинно известно, что в первоначальный период работы над романом Остапу отводилась эпизодическая роль, а главная партия была отдана Воробьянинову. В этих «Двенадцати стульях» именно Ипполит Матвеевич становится центровой фигурой. Той, для которой найдены все оправдания, которую жальче всех, которая выстроена чуть точнее остальных. Киса (Олег Ягодин) - запуганный хвостатый, что когда - то жил в богатом доме, а потом был выброшен на улицу. Смотрит он, живой труп, голодными глазами, но никогда в этом не призна»ется, периодически шипит от беспомощности, но моментально справляется с эмоциями, ходит тяжело, но при необходимости пускается в общий пляс. Этакая аристократия помойки, пытающаяся держать лицо даже на беспредельной кошачьей свадьбе. Он, потрёпанный, уставший, обмякший, приходится братом Обольянинову из «Зойкиной квартиры» Булгакова, смотрит на весь пестрый балаган с холодом и чуть пренебрежительной улыбкой, вселяющей ужас, и, кажется, хищнеет от сцены к сцене. «Молчи, грусть, молчи, Киса!»
Николай Коляда своим новым спектаклем одним махом убивает несколько стульев: тут вам и радость узнавания, и подлинные судьбы, и эмоциональные качели, и обаятельное повествование, и ностальгия, и история про погоню за призрачным счастьем. Его «12 стульев» - комплект зарисовок, набор эпизодов, череда лоскутов, что собираются в длинную ткань. Хитрую, хамелеончатую, с отливом. Манящую какой - то неправильной красотой. Платки пестрят, платья в пайетках вызывают рябь, глаза болят от резких движений. Разношерстные наряды, боа и чулки врезаются в память, котики убаюкивают, шумящий человеческий кустарник не умолкает ни на минуту, «жизнь побеждает смерть неизвестным науке способом». Авторы романа, кстати, не раз подчеркивали, что судьбу Бендера они решали с помощью жребия: положили в сахарницу две бумажки, на одной из которых изобразили череп с куриными костями. По признанию Евгения Петрова, впоследствии писатели «очень досадовали на это легкомыслие, которое можно было объяснить лишь молодостью и слишком большим запасом веселья». В какой - то момент просмотра спектакля и вовсе возникает ощущение, что в конце все будет хорошо, потому что в стране Лимонии по - другому не бывает. Но тем страшнее выглядит финал, сошедший с картины Ильи Репина «Иван Грозный убивает своего сына»: толпа смолкла, конкурирующая организация сошла с ума, пока ещё живой Остап лежит в центре, раздражая Кису речами, Киса, находящийся за ним, почти внезапно обнимает «идейного борца за денежные знаки», случается то, что написано. Тихо, просто, почти буднично. Ни тебе надрыва, ни слез, ни лишних эмоций. Впрочем, эпопея продолжается, жизнь продолжается, заседание продолжается. Город пускается в свой будничный поход, Воробьянинов прячется от всех в деревянный ящик, совсем скоро вечно живой товарищ Бендер вспомнит, что когда-то Киса и Ося «искали счастья на сумму в сто пятьдесят тысяч рублей». У кошки - то не только четыре ноги: у неё ещё и девять жизней.
Понравился материал? Подпишитесь на нас в VK, Яндекс.Дзен и Telegram.
