На Малой сцене Театра Наций прошли первые показы долгожданного «Идиота» с Ингеборгой Дапкунайте в главной роли. Режиссёр Максим Диденко превратил один из главных русских романов в загадочную полуторачасовую клоунаду-нуар. Из многочисленного списка персонажей осталось всего шесть, которые очень необычно распределены между четырьмя артистами. О том, может ли такая красота спасти мир, расскажет наш корреспондент Екатерина Балуева.
В одном фильме героиня говорит: «Хорошо, если бы все люди лет на пять замолчали. Тогда у всех слов снова появился бы смысл». Иногда кажется, что примерно такой же логики придерживается и режиссёр Максим Диденко, снова и снова воплощая тот или иной материал средствами физического театра. А зрителю остаётся только догадываться, сколько текста останется в спектакле. Например, в «Конармии» все основные цитаты бережно сохранены, особенно запоминается энергичный и агрессивный «Бабель-рэп» про Аргамака; в «Шинель. Балет» оставлен диалог Башмачкина с портным Петровичем и монолог Значительного лица, который из тихого литургического речитатива перерастает в эстрадную истерику; в «Хармс. Мыр» актёры читают и поют тексты Даниила Хармса, а анекдоты про Пушкина исполнены здесь в жанре китайской оперы. И всё равно – пока не посмотришь, кажется невероятной идея перевести роман «Идиот» на язык пантомимы и клоунады. У Диденко ещё не было постановок по произведениям Достоевского. Разве что уличный перформанс «Одiн сонЪ из жизни Ф.М.», сделанный совместно с Русским инженерным театром АХЕ. Любопытно, что премьерный «Идиот» как раз больше всего и напоминает сновидение, а пространство организовано художником-«ахейцем» Павлом Семченко. На круглой платформе выстроен ледяной дворец с дверьми и окнами в форме домовин (сразу вспоминается мандельштамовское: «в Петербурге жить – словно спать в гробу»). Дом этот одновременно и белый холст для проекционного мэппинга: на его сахарном «боку» можно создать какую угодно картинку: и снежинку из крестов, и дождь из летящих сердечек-«лайков», и сумрачный лес из угрюмых треугольных ёлок. Мышкин рассказывает про дикие европейские нравы и гильотину – и стены «наливаются кровью». Ганя мучается, не решаясь достать из печи заветный свёрток с деньгами – и комната полыхает огнём. Атмосфера нагнетается довольно зловещая, но ведь и клоунада здесь будет не простая, а нуар. Вместо поездов, на которых разъезжают герои то из Швейцарии в Петербург, то из Петербурга в Павловск или в Москву – карусельная птица-тройка, запряжённая угловатыми, бескрылыми пегасами. На них персонажи летят в звенящую серую даль, картинно развевая по ветру волосы. В призрачном поместье Рогожина на стенах висят портреты-черепа предков (как в «Трупе невесты» Тима Бёртона). Если взять несколько основных персонажей романа и импортировать их в сюрреалистичный мультипликационный фильм, похожий на компьютерную игру (вроде «Носферату. Ужас ночи»), то получится почти «Идиот». Главные метаморфозы ещё впереди.
Настасью Филипповну здесь играет высокий, красивый Роман Шаляпин – и героиня получается жгучей брюнеткой двухметрового роста, с устрашающим готическим макияжем. Архаическая женщина в лохматой рогожинской шубе. Этакая «медвежья ворона». Извращённая, карикатурная «Мадонна» Мунка из параллельной вселенной. Словом, инфернальница (так и хочется спросить у Максима Диденко: «стало быть, Вы такую красоту предпочитаете?»). Настасья признаётся в своих чувствах к князю и это выглядит как этюд на тему «Богиня. Как я полюбила» (трагично кружит на заднем плане встревоженное компьютерное вороньё). Зато при таком атлетическом сложении, действие, когда она качает Мышкина в колыбели своих могучих рук, выглядит очень логично и естественно.
Юная Аглая Ивановна Епанчина в исполнении Артёма Тульчинского не менее мощная и мужественная (особенно когда движется по сцене с копьём в руке) – забавно наблюдать, как эта примадонна в блондинистом парике, под чёрным блестящим платьем которой угадываются крепкие, мускулистые плечи, изображает смущение неопытной девы. И всерьёз страшно за князя не тогда, когда за ним гоняется по бешено раскручивающейся платформе обезумевший от ревности Рогожин, а в тот момент, когда тоненький князь пытается поймать крупногабаритную красавицу, намеревающуюся сигануть с верхнего этажа. Как и положено девушке на выданье, младшая Епанчина демонстрирует вокальные таланты – исполняет эстрадный опус (композитор – Иван Кушнир) про «Рыцаря бедного» (вот уж где надрывы!).
Читайте также
Словом, идёт нешуточное сражение двух богатырш за сердце князя. А что же Мышкин?
Князь (Ингеборга Дапкунайте) необыкновенно светел: из небесной материи сотканный, божья искра в глазах, всегда на несколько сантиметров приподнятый над землёй. Его образ хрустальным эхом звучит в спектакле. Если немного «царапает глаз», что женские персонажи отданы актёрам-мужчинам, то в случае с главным героем, которого играет хрупкая и невесомая Дапкунайте, такого не происходит, всё удивительно органично. Ангел Мышкин, у которого не ладони – длани. Чаплинские шажки, соединённые с енгибаровской печалью. В «Шинель. Балет» Башмачкина тоже играет актриса, но там такой ход ещё более противопоставляет героя – миру. А в «Идиоте» – придаёт особую целостность и естественность. Такой Мышкин этому миру необходим. Он приходит спасать, а уходит, расстрелянный вспышками стробоскопа, имитирующими эпилептический припадок.
Если князь – белый клоун, Настасья – чёрный, то Рогожин (Александр Якин) – пламенно-огненно-рыжий. Он одет в красную жилетку на голое тело, алые митенки, чёрные брюки с серыми лампасами. Гулко, по-обезьяньи, бурчит: «у, князь!». Эталонный Парфён – вот такой, каким его представляешь, когда читаешь роман, – это персонаж, сыгранный Владимиром Машковым в экранизации, созданной В. Бортко. И сразу интуитивно угадываешь, что такого Рогожина в постановке-клоунаде не может быть никогда (если уж сравнивать спектакль с киноинтерпретациями «Идиота», то ближе всего будет не «Настасья» Вайды, не классические вариации Ивана Пырьева и Акиры Куросавы, а ироничный, остроумный «Даун Хаус» Романа Качанова). А тот карликоватый герой, что есть здесь, когда пытается спрятать в книгу нож, приготовленный для убийства, делает это такими движениями, словно пытается зарезать роман. Огромный пакет с деньгами приносит Настасье на длинных красных нитях – на собственных жилах. Эта же нить кровавым кольцом обвивается вокруг безымянного пальца инфернальной героини и петлей сдавливает шею Мышкина. Настасья эпично машет свёртком с «тыщами», отгоняя всех, кто пытается её торговать (этот жест комично пародирует манипуляции со стулом, которые совершает героиня Татьяны Дорониной в фильме «Старшая сестра»). В спектакле даже хищные очи Парфёна вдруг отделились от тела и стали самостоятельными персонажами: Мышкина преследует лихорадочное видение, в котором он видит жуткий танец, исполненный двумя актёрами в «глазастых» шляпах.
Рогожин своеобразно представляет свадьбу Мышкина и Настасьи Филипповны: брачное ложе больше напоминает обитую бежевым кожзамом внутренность гроба королевских размеров. Кровать становится вертикально, превращаясь в счастливый дом с проекцией компьютерного херувимчика под крышей.
В финале платформу, на которой лежит мёртвая Настасья Филипповна, работники сцены, облачённые в строгие чёрные костюмы, методично уставляют белыми хризантемами. В какой-то момент цветочное поле вздрагивает, и над ним поднимает свою голову сказочный индрик-зверь (с его появления, кстати, начинался спектакль). Князь возвращается в невинность, к абсолютной душевной чистоте и исканиям. А попросту – сходит с ума. В программке по поводу такой неожиданной развязки приведена цитата самого Достоевского: «Если есть читатели «Идиота», то они, может быть, будут несколько изумлены неожиданностию окончания; но, поразмыслив, конечно согласятся, что так и следовало кончить. Вообще окончание это из удачных, то есть собственно как окончание; я не говорю про достоинство собственно романа».
Вполне логичный финал. Если и не для романа, то для геометрии Лобачевского или спектакля Максима Диденко.
Доброй ночи, Фёдор Михалыч! И пусть Вам приснится единорог.
Фото: Ирина Полярная.
Следующие показы спектакля «Идиот»:
11 и 12 февраля, 02 и 03 апреля в Театре Наций (Москва);
02 марта на Новой сцене Александринского театра (Санкт-Петербург).
Понравился материал? Пожертвуйте любую сумму!
А также подпишитесь на нас в VK, Яндекс.Дзен и Telegram. Это поможет нам стать ещё лучше!
