Что составляет лучшие черты такого жанра, как исторический роман? Возможность приобщиться к неизвестной и чужой, но такой интересной жизни. Персонажи, вымышленные или существовавшие в реальности, но всегда интересные и яркие – потому что незнакомые. В увлекательном сюжете, порой приключенческом, порой политическом.
Роман Давида Кизика «Цимисхий и Святослав. История предательства» наделен всем этим с избытком.
Действие происходит во второй половине десятого века, частью на Руси, частью – в соседних землях, а в основном – в Византии. К славянам еще не пришло христианство. Только княгиня Ольга приняла «греческую веру», но ее сын Святослав, который княжит ныне, вернулся к язычеству.
В Византии, напротив, процветает христианство... которое не всегда безупречно.
«Новый архиепископ Константинополя практически отстранился от руководства церковью, переложив эти обязанности на митрополитов и поместный синод. Стараясь избегать политических споров, он послушно исполнял все повеления базилевса».
Базилевс, то есть византийский император, и есть вынесенный в заглавие Цимисхий, чье прозвище означает «невысокого роста». Он получил трон благодаря перевороту и убийству своего предшественника и родственника Никифора. Он начинает правление, убирая тех, кто опасен для его власти, поддерживает своих сторонников, готовится к завоеваниям.
Читайте также
Однако сердце Цимисхия неспокойно. Его терзают муки совести, которые он заливает вином или заглушает почти расточительной щедростью.
«Весь следующий год базилевс Иоанн провел в Царском городе, почивая на лаврах своего триумфа. Выезды на охоту сменялись играми на ипподроме. Приёмы во дворце — пирами. Он всех превосходил щедростью и богатством даров. Всякий, кто просил у него чего-либо, никогда не уходил обманутым в своих надеждах. Если бы паракимомен Василий не обуздывал его ненасытное стремление оказывать благодеяния согражданам, он очень скоро исчерпал бы всю императорскую казну».
Необычный образ, противоречивый и этим интересный читателю.
Образ Святослава обрисован иначе. В его поведении и поступках, словах и делах чувствуется неуловимый летописный, если не былинный оттенок. Классическое «иду на вы» не единожды реализуется в романе. Святослав могуч, умен, когда надо, хитер, а главное – милосерден.
«Пленных скифов не подвергли пыткам и казням на площади Быка на радость торжествующим горожанам.
По настоянию Великого князя Святослава, отдельным пунктом мирного договора был установлен порядок обмена пленными. Без всякого выкупа и по формуле «все на всех».
Для современного человека – нечто само собой разумеющееся, для тех тревожных времен – удивительный гуманизм. При том, что Давид Кизик не приукрашивает ни Византию, ни Русь, беспристрастно и ровно, хотя и без неумеренной жестокости, описывая суровые реалии того времени: пытки, расправы, битвы.
Сражений в книге много, и они описываются динамично, эмоционально насыщенно и одновременно очень живописно, так что батальные сцены проплывают перед глазами, как в кино:
«Князь Ирник не спешил атаковать противника, ожидая полного охвата его с флангов. И вот уже с левого фланга в рассыпном строю пошли в атаку аланские конники с Дона. Но и Алакс не стал больше искушать судьбу. По его приказу букинатор протрубил отступление.
С высоты птичьего полета наступавшая конница напоминала месяц, устремленный «рогами» вперед».
И, конечно, если в книге так много места уделено батальным сценам, то и воинов в них выводится немало. Они все разные – кто-то отважен и благороден, памятуя о воинской чести, кто-то бескомпромиссно жесток, потому что слишком твердо намерен победить, а есть в войске и предатели. При этом каждый из них неповторим и ярок: и те, кто жил в то время в реальности, и те, кто воссоздан фантазией писателя, равно индивидуализированы.
Наряду с мужскими образами в романе достаточно и женских – столь же своеобразных и живых. Одни привлекают, как самоотверженная супруга воеводы Свенельда – викинга на службе у Святослава. Другие настораживают и даже отталкивают, как строго-благочестивая Феодоро, которая, однако, мало задумывается о христианском прощении и любви. Вызывает глубокое уважение уже немолодая Цира, жизнью готовая рискнуть ради своих детей. Пленяет мужской смелостью и женской сердечностью гордая Феофано. Но самый яркий женский образ – Анастасия, некогда актриса, затем императрица, затем – узница без имени и связи с внешним миром.
Но даже на краю гибели, даже в самый тяжелый час она не теряет гордости и надежды. У Анастасии хватает силы и ума не только послать весточку близким, но и обличить того, кого она считает виновным в своих несчастьях – Иоанна.
Конечно же, если роман населен столь своеобразными героями, то и сюжет будет развиваться по-особому – динамично и интересно как для тех, кто знаком с историческими реалиями, так и для тех, для кого они станут открытием.
Многие помнят печальную судьбу Святослава, который «за чужим гонялся и свое потерял», - и все же будут следить за ней с увлечением и трепетом. Нетрудно узнать, как завершилась жизнь Иоанна Цимисхия, но книга написана так, что хочется не «заглядывать в конец», а сопереживать. Чаяниям, желаниям и бедствиям. Самое главное из которых – предательство.
Да, именно предательство в единственном числе. Сколько бы ни было на свете предателей, их поступок одинаково страшен и неприятен, а порожден почти всегда одними и теми же чувствами – страхом, жадностью или завистью.
Оба противника – Святослав и Иоанн – погибли, прямо или косвенно, от вероломства тех, кому доверяли. Возможно, подобных людей можно было победить только таким способом.
Вероника Лапина
Понравился материал? Подпишитесь на нас в VK, Яндекс.Дзен и Telegram.
