Театр — это инструмент по созданию человека. Как и всё настоящее, что обращается к душе и уму. Зритель, выходя из настоящего театра — а каждый спектакль может сегодня получиться, а завтра нет — выходит уже другим, он меняется. Поэтому театр важен и существует не только в больших городах, где есть деньги, чтобы купить отрез бархата размером с твою квартиру на парадный занавес, но и там, где население — несколько тысяч и ютится оно вокруг единственного градообразующего предприятия.
Город Верхний Уфалей в Челябинской области существует не одну сотню лет. Его жители принимали участие в восстании Емельяна Пугачёва, город занимали белочехи, он выгорал дотла, его металлургические предприятия разорялись и возрождались заново, иногда оказываясь самыми крупными в стране в своей сфере. Сегодня население Верхнего Уфалея чуть больше двадцати двух тысяч, и здесь есть муниципальный театр, который называется [Вымысел]. Именно так, в квадратных скобках.
В Москву на фестиваль «Уроки режиссуры» коллектив привёз «Элладу» — дебют молодого режиссёра — или, как модно сейчас говорить — режиссёрки — Татевик Григорян по рассказам Нодара Думбадзе «Эллада» и «Неблагодарный». Этот спектакль — лауреат гран-при областного фестиваля профессиональных театров «Сцена» (Челябинск) 2024 года, он вошёл в «Золотой фонд театральных постановок России» (проект СТД РФ), в 2025-м стал лауреатом III степени независимой народной интернет-премии «На благо мира».
Петербургская художница Мария Пашина сцену решила просто. Посередине сцены располагается наклонный подиум — как подъём на гору, серый, рельефный. Кто был в Грузии, например, в Тбилиси, тот знает. Но материал этого подъёма — овальный, мягкий, домашний, как коврик из лоскутов, какие наши бабушки пытались учить плести нас, непосед. Только плетение очень крупное, рельефное, как брусчатка, мягкое, как земля под плодовым деревом и серое, но уютное, как родной двор в воспоминаниях. Вероятно, на сцене [Вымысла] этот подъём-подиум занимал бОльшую долю сцены, чем в театре «Школа драматического искусства» в Москве. На сцене «Манеж» в ШДИ «Эллада» активно задействовала и сцену — нижнюю игровую площадку, а также верхние галереи и лестницы, которые стилистически очень удачно вписываются в образ наших представлений о Грузии.
Костюмы всех персонажей не очень подробные, но напоминают одежду советских времён в старых грузинских, ещё советских времён, фильмов. И мальчишки, и шпана, и более «домашние» узнаваемы, легко представить, кто и как мог бы выглядеть в жизни, хотя исполнители ролей нередко выглядят намного старше и крупнее своих героев. Женщины в платьях, пожалуй, относящихся разным временам. Но так, вероятно, постановщики подчёркивают и разные социально-возрастные группы, к которым относятся героини. Разрывающаяся между домом и работой тётя Нина в исполнении Инны Седовой, несмотря на шёлковую блузку с воланами, далека от элегантности: юбка практичной длины, слишком броский и словно второпях сделанный макияж. Героиня суетливая и шумная, она эмоционально реагирует на все события её семьи. Учитель музыки Елена Михайловна (актриса Ирина Емельянова), как многие представители этой профессии, отличается от простых людей характерной пластикой, иногда до гротеска, а также экстравагантностью, некоторой винтажностью и утончённой женственностью её нарядов. Хотя она и не шумная, в ней есть своё «чересчур». Юная возлюбленная Янгули Мида в исполнении Юлии Садыковой в лаконичном однотонном платье, вероятно, имитирующем сшитое по домашним лекалам, в винтажных босоножках в тон — это выпускница 30-х — 40-х гг ХХ века. Нежная романтическая юность здесь как камертон — в ней нет излишеств; она ещё никуда не спешит и ни с кем ни за что не воюет как тётя Нина, не самоутверждается в обществе, ей нет нужды показывать своё отличие, как высокообразованной музыкантше на фоне суетливых и не очень рафинированных соседей.
Постановщики решили начать с прощания с матерью — хотя этот сочинённый сюжет не очень понятен для тех, кто не читал рассказ, хотя задумка красивая. Так или иначе, главный герой — Джемал, тринадцатилетний мальчик, лишившийся матери, переезжает к своей тётке из Тбилиси в Сухуми. В исполнении Алексея Шолохова это крупный, хотя не очень ловкий юноша, ещё, вероятно, смущающийся своего большого тела. Он в городе новенький. Новеньким всегда приходится поначалу стараться быть больше наблюдателями, «держать марку» и быть настороже — эту «маску» поначалу приходится носить и Джемалу.
Он становится основным рассказчиком истории, хотя постановщики не стали «вешать» на одного исполнителя большие отрезки текста от автора, и на протяжении всего спектакля артисты продолжают рассказ один за другим, порой буквально по реплике. Этим «Эллада» отличается от многих современных спектаклей-сторителлингов. Важно отметить, что никто в спектакле не играет «грузин» или «греков», все стараются прежде всего быть людьми. Хотя тоже не так всё просто: будучи рассказчиками, они не только участвуют в событиях, но и смотрят на них со стороны. Один нюанс пока не даёт покоя: исполнители главных ролей, ролей двух мальчишек-подростков, исполняют опытные, зрелые артисты, понимающие, что они играют. С одной стороны они в образах, с другой — они рассказчики. Возможно, стоило бы вкроить в спектакль какой-то момент превращения артистов в героев, или костюмы сделать более условными, чтобы соответствие возрасту стало ещё менее важным.
Кажущийся антипод Джемала — другой подросток, местный хулиган из греческой семьи Янгули — в исполнении Николая Вебера поджарый и подвижный, с острой пластикой. Этакий вожак, который держит местную шпану, тоже не может дать слабину, должен соответствовать «протоколу» главаря не хуже, чем члены правящей монаршей семьи Великобритании. Нельзя быть собой — съедят. И это тоже не характер, это ритуал и маска.
Когда между Джемалом и Янгули начинают развиваться дружеские отношения, то маски постепенно исчезают и, по большому счёту, открывают путь к самим себе, раскрывается характер. Возможно, без такого взросления, личного изменения, записной хулиган, дитя улицы, Янгули, не пришёл бы к размышлениям о том, что настоящая родина — это люди, которые дороги тебе.
Параллельно с историей дружбы Джемала и Янгули разворачивается день столетнего деда Гудули (Андрей Тихонов) и маленького мальчика Учи (Валентина Трубанова). Гудули всю жизнь прожил на одном месте, хотя «мог бы за этот срок обойти всю Землю по экватору 12 раз» и находит в себе благодарность ко всему, что сопровождало его целый век. Он готов уйти, так как не болен, а уже «износился».
«Эллада» — история про прощание. Мудрецы Талмуда говорят, что переезд, эмиграция — это маленькая смерть. Поэтому и прощание, болезненный момент, получается в постановке очень трогательным. Всё развитие, накопление событий, долгий путь к взаимопониманию, идёт к этому отъезду всех греков Сухуми. Как оказалось, Янгули врос в эту землю, как дерево, не смог расстаться со своей, вызревшей изнутри, родиной. Его Эллада, выросшая в нём, оказалась не созвучной далёкой, пусть и сто раз прекрасной, родиной его греческих предков. В финале осветители постепенно гасят свет над сценой и переводят его на зрителей как на тех, кто остался. Тем самым включая их в историю, подчёркивая, что спектакль о людях, о любви к людям, и о боли потерь, знакомой каждому. Ведь театр обращается к человеку, проживает вместе с ним, и «создаёт» человека. И фестиваль «Уроки режиссуры» показал, что в Верхнем Уфалее есть такой театр.
Фотограф Эля Закирова
Понравился материал? Подпишитесь на нас в VK, Яндекс.Дзен и Telegram.
