На фестивале «Уроки режиссуры», который проходит в рамках Биеннале театрального искусства в Москве, «Пятый театр» из Омска представил спектакль «Острова Рикоту» в постановке молодого, но уже достаточно опытного режиссёра Фамила Джавадова. Местом встречи омичей с московской аудиторией стал уютный большой зал прославленного РАМТа.
Пьеса «Остров Рикоту» Наталии Мошиной не обижена вниманием театров от Владивостока до Москвы. Кроме сценической истории, есть и фильм – несовершенный, но достаточно интересный кинодебют режиссёра Дениса Силякова под названием «Потерянный остров» с участием Татьяны Догилевой. Для киноверсии Наталия Мошина расширяла сценарий, добавив предысторию главного героя и изменив некоторые детали.
Какую версию предлагает омский театр?
На сцене изящно, композиционно цельно созданный микромир: в центре на приподнятой платформе условная комната-дом, без стен почти, но с окнами и входной дверью из старого, давно посеревшего некрашеного дерева, а вокруг платформы-дома — густая трава, за «домом» большое ветвистое, но совершенно лысое дерево, и перед «домом», внизу, словно под скалой, — крохотные, но словно настоящие сельские домики со светящимися окнами. Иллюзию целого жилого острова, с иллюзией серпантинного пути к дому создал художник театра кукол, представитель белорусской школы Никита Запаскин, который много работает не только с театрами кукол, но и с драматическими.
Поначалу спектакль может показаться бытовым. Прибывает на остров герой — московский журналист, Игорь Воеводин (в исполнении Сергея Троицкого). Современный парень, в хорошей куртке, шапочке горчичного цвета, джинсах — просто, но не блёкло, в отличие от «туземцев». Он хочет казаться легкомысленным, но понятно, что необычные условия этого медвежьего края немного напрягают. Его встречает местный житель — начальник цеха «обработки рыбы и морского зверя». В исполнении Евгения Точилова — знакомый типаж неглупого мужика в возрасте, сделавшего средненькую карьеру, языкатого, шутливого, но демонстрирующего уверенность в своем превосходстве «над бабами». Они идут в дом, гостеприимный «хозяин» на всякий случай советует быть осторожнее. Как бы в шутку. Или всерьёз — кто их, обитателей края земли, поймёт. И тут столичному гостю вдруг становится страшновато. Ну, кажется, комедия, «провинциальный анекдот». Выплывает ситуация-перевёртыш к привычному отношению москвичей к «замкадышам». Да, это правда, некоторые коренные москвичи могут спросить «да как вы там живёте-то» (имея в виду даже не самый удалённый от столицы региональный центр, вроде Костромы или, Воронежа). Да и провинция так же «отрицает» Москву. Тоже всё понятно.
Однако главный герой здесь сталкивается с иным. Для них все проблемы большого города — придуманные, ненастоящие. И в этом пьеса выходит на философский уровень. Время на острове не движется, как для древних греков. Здесь есть только настоящее, каким бы убогим оно ни было. И они постоянно твердят, какая красота на острове, какая природа. Тогда как у «достигаторов», условных «москвичей», настоящего нет — оно проходит в беге, есть только прошлое и будущее. Эту тему можно предложить как одну из ключевых в этой истории. Но здесь всё сложнее. Есть ли это самое настоящее у островитян?
Хоррор здесь мягкий, вползающий постепенно. Спектакль создан точно по пьесе, и в соответствии с пьесой героиня Аня при знакомстве не выдаёт себя, ведёт себя скромно.
Маркером чего-то запредельного поначалу становится меняющийся свет (художник по свету — Евгений Козин), который морской зеленью отражается от лиц местных женщин. Точнее от специфического грима, который при обычном освещении всего лишь старит актрис, огрубляя черты, а при зелёной подсветке они превращаются в бледнолицых ведьм или мрачных русалок. Шаг за шагом разница между внешним видом и подлинными лицами местных «специалистов по разделке морского зверя» становится всё очевиднее, агрессивнее. Добавляется мистический компонент, женщины — молодая, но уверенно-властная Аня, «специалист по водорослям» (актриса Вероника Крымских), бывалая тётя Саша (Анастасия Лукина) и разбитная Людмила (Александра Урдуханова), из замызганных, обезличенных работниц превращаются в полупрозрачных, вьющихся как водоросли (хореограф — Аглая Соловьёва) жриц местного культа «великой матери моря», которые ради своей «миссии» — рождения первых коренных «рикотян», т.е. воссоздания человечества на острове, готовы, как дочери Лота или нимфа Цирцея, на всё. Да, безусловно, в сюжете есть пересечение с мифом об Одиссее и Цирцее, только здесь путешественник прибывает без спутников, а Цирцея не сразу раскрывает своё лицо, и с библейской историей о гибели Содома, только без вынужденного библейского инцеста.
Разницу между тем, что происходит в физическом мире, и какое противостояние возникает между героями на ментальном, невидимом, мистическом уровне, раздвоение мира постановщики показали ярко, точно, без лишней суеты, сумев визуализировать внутренние диалоги, разделив сферы при помощи световых, звуковых эффектов, интонации.
Сам финал достаточно загадочен. Что за ритуал «перерождения», «посвящения» или мистической смерти проживает московский репортёр, зритель может додумать сам. И что за «племя» живёт на острове, да и живёт ли. Живём ли мы сами, и что делать, чтобы таки Быть — вот в чём вопрос. Один из ключевых вопросов театра.
Умная, многослойная пьеса Наталии Мошиной стала основой для крепкого спектакля, который не потерял потенциал, заложенный драматургом в текст. И актёрский ансамбль здесь работает именно так, что создаётся своеобразная тяжелая атмосфера острова. Персонажи спектакля как водоросли, то качаются порознь, то скручиваются в опасный для путешественника клубок, способный погубить любого. И при этом создатели спектакля сумели не утратить комический элемент — редкий компонент в канве хоррора.
Фотографии Эли Закировой
Понравился материал? Подпишитесь на нас в VK, Яндекс.Дзен и Telegram.
