Премьера оперы Рихарда Вагнера "Тангейзер" в постановке режиссера Тимофея Кулябина и дирижера Айнарса Рубикиса стала одной из самых долгожданных постановок. О том, что происходило на сцене Новосибирского театра оперы и балета, рассказывает наш корреспондент Екатерина Нечитайло.
Итак, Вы заинтересовались "скандальным", "шокирующим", "богохульным", "вульгарным", "вызывающим" спектаклем режиссера Тимофея Кулябина "Тангейзер". Если Вы уже прослушали десятки интервью, посмотрели несметное количество роликов, прочитали страшную стопку текстов, то постарайтесь их нейтрализовать. Если же Вы сознательно отказались от информационных потоков об опере Рихарда Вагнера, поставленной на сцене Новосибирского театра и балета, то поздравляю Вас: Вы будете иметь возможность самостоятельно оценить масштаб замысла и воплощения, мощно обогатив свой багаж ощущений. Однако, если Вы идете на этот спектакль с намерением оскорбить свои чувства, то любыми способами не допустите просмотра. Ведь оскорбления там не больше, чем в белом прямоугольнике плаката к фильму, черном капюшоне главного героя, сером бетоне павильона для съемок.
Современность мирится только с комфортным. Всякий дикий зверь должен быть укрощен, доведен до состояния домашнего котика с обрезанными коготочками, украшен бантом, возложен на атласную подушку. Все неприятное - мимо, все неудобное - за пределами, все колючее - обезоружить. Тимофей Кулябин, перенеся действие в ХХI век, ничего не причесывает, не приглаживает, не подстригает. Он, как и немецкий композитор-романтист, как и Генрих Тангейзер, ищет. Рихард Вагнер, закончивший оперу "Тангейзер" в 1845-м году, сделал несколько ее редакций, находясь в поиске лучшего звучания, предельной убедительности, цельности и дополнительно глубины. За три недели до его смерти жена композитора записала в дневнике, что Вагнер еще должен "Тангейзера" миру.
Читайте также
В парижском спектакле Роберта Карсена все рыцари-певцы были превращены в художников, а Тангейзер рисовал обнаженную Венеру, не замечая ее красоты; в берлинской версии Саши Вальц, которая создала почти танцоперу, Грот Венеры представлен белоснежной воронкой, в которой расположилось месиво из обнаженные тел; в новосибирской трактовке фокус сместился в сторону киноиндустрии. На занавес выведен список действующих лиц, который позже сменит либретто, специально написанное к постановке Ольгой Федяниной. Генрих Тангейзер (Стиг Андерсен) стал выдающимся кинорежиссером, Елизавета (Ирина Чурилова), являющаяся в оригинальном вагнеровском либретто его возлюбленной, превратилась в мать и арт-директора Вартбургского кинофестиваля, Вольфрам (Павел Янковский) - ее сын и брат Тангейзера, миннезингеры обратились в кинорежиссеров. Четыре с половиной часа создатели спектакля ведут развернутый музыкальный рассказ бесподобной драматической силы, подчеркивая, что в вагнеровских эмпиреях всякое, знаете ли, бывает.
Действие первого и третьего акта разворачивается в кинопавильоне (художник - Олег Головко). Справа - небольшой островок жилища Генриха: диван, подушка, ноутбук, стол, банка кофе, бумаги и сценарии. Слева на небольшом возвышении - грот Венеры с колоннами, в котором киноактриса, исполняющая роль богини наслаждения (Майрам Соколова), будет вести диалоги с киноактером, исполняющим роль Христа (Андрис Людвигс). По планшету сцены буквой "Г" тянутся рельсы, по которым будет скользить кинокамера, к обшарпанным стенам прислонены деревянные кресты. Начинается последний съемочный день фильма "Грот Венеры" режиссера Генриха Тангейзера, у которого на ногах кеды, который одет в трикотажные штаны, белую футболку с надписью "censored", черную толстовку с капюшоном, и, который, если прищурить левый глаз, невероятно похож на Ларса фон Триера. Съемочная команда в джинсах, футболках, кепках, шапках суетится, чарующая Венера в зазывающем платье цвета любви сладко поет, Христос с длинными русыми волосами и в хитоне пытается отказаться от сладостной истомы, чтобы вернуться в реальность, полуобнаженные вакхи и вакханки, будто сошедшие с картин Николы Пуссена, Эмиля Леви, Вильяма Бугеро, сулят наслаждение. Тангейзер нервничает, ломает руки, носится по площадке. В его мире музыка и оркестр по команде "стоп, снято" на некоторое время с легкостью замирает, подчиняясь замыслу творца.
Второе действие - ярмарка тщеславия, Вартбургский фестиваль, приехать на который автора фильма заставили его друзья - кинорежиссеры, напомнив, что его ждет мать, глава события. Красная дорожка раскинута, персонал заканчивает уборку, экраны готовы транслировать конкурсные фильмы, блестяще - побрякушечное общество вышагивает через весь зал, чтобы занять свои места на сцене. Именно здесь происходит первая встреча Тангейзера и Елизаветы, произошедшая после многих лет затворничества первого. Ирина Чурилова создает образ невероятной глубины, полностью доверяясь режиссеру, существенно "состарившему" героиню. Ее походка тяжела, но при этом она фантастически голосово и внутренне подвижна, лихо меняет вокал на напевную декламацию, кантилену на вскрики, радость встречи на мольбы о прощении сына, веру в лучшее на безысходную тоску. Во втором акте происходит одна из пронзительнейших сцен спектакля - изгнание Тангейзера из высшего общества. Не то за фривольный фильм, не то за постер к нему, который теперь заменен на белый прямоугольник, не то за развязанное асоциальное поведение, не то за неосторожные реплики в адрес своих соперников. Художник не может быть собой, не в силах найти себе пристанище ни в мире творчества, ни в счастье реального пространства.
С первых вязких и непрерывных звуков увертюры создается ощущение, что на Вагнера найден новый угол зрения, изменена оптика, выбрана иная колокольня для его рассмотрения. Айнарс Рубикис создает музыкальное полотно предельной степени интимности: лиричное, человечное, близкое, педантично акцентированное, но при этом величественное, статное, строгое. Томно - страстная партитура приведена в состояние бешеной сдержанности, воздержания, затаенности. Тремолирующие аккорды струнных, врывающиеся фанфары, густые звуки арфы рисуют воздушные линии невероятной красоты, которые при этом отравлены чем - то встревоженным, болезненным, страшным. Соколова на легком дыхании виртуозно проходит путь от томящейся богини, поливающей звуком возлюбленного, до разгневанной женщины, режущей яростными гневными пассажами, колющей острыми фразами, подчеркивающей свою речь в мелодии. Вольфрам - Янковский - герой, лихорадочно ищущий варианты моделей поведения, заложник ситуации. Его романс "К вечерней звезде" переливается и мерцает, заполняясь сочным, бархатным, ровным звуком. Андерсен в партии Тангейзера, который фактически имеет всего один полноценный рассказ - арию за всю оперу, раскрывается в больших сценах, подробнейшим образом проходит весь внутренний путь героя, чтобы в истории о паломничестве в Рим прозвучать и просуществовать на пределе возможного и даже чуть сильнее.
В третьем же акте Генрих будет окончательно распят на кресте слухов, забвения и нерукопожатности, безутешная Елизавета навсегда уйдет, а Вольфрам таки получит главный фестивальный приз, который кажется ему раскаленным углем, за фильм о сумасшествии брата. Тангейзер пытался вынырнуть из творчества, из придуманного мира, от греха подальше, но именно реальность и привела его в итоге к могильной черте. Тимофей Кулябин хладнокровно и методично препарирует взаимоотношения художника и свободы, художника и семьи, художника и общества, художника и депрессии, художника и человека, лишая спектакль сглаженности, облагораживания, украшательства, надуманной проблематики, специального вывиха. Он провоцирует, но не навязывает, вводит, но не отменяет, заставляет, но не исключает. Он не стучится в душу, не аккуратно пробирается в сознание, а бьет наотмашь по чувствам под разными углами и с разной силой. Порой кажется, что не ты на него смотришь, а он на тебя, проверяя на прочность и сострадание. А где здесь про религию - спросите вы. Да кто ж его знает.
Понравился материал? Пожертвуйте любую сумму!
А также подпишитесь на нас в VK, Яндекс.Дзен и Telegram. Это поможет нам стать ещё лучше!
