Бунтари: Мама, это рок-н-ролл (Москва, МХТ им. А.П. Чехова, рецензия на спектакль)

Информация о материале: Екатерина Балуева; Театральные репортажи; 19 февраля 2016 01 июня 2020

«Бунтари» – очередная громкая премьера на Малой сцене МХТ им. Чехова. Спектакль, появившийся на свет в результате свободного коллективного поиска, представляет собой действо в духе грандиозной «Поп-механики» – не зря в какой-то момент среди персонажей возникает силуэт «капитана» Сергея Курёхина. В одном времени и пространстве объединены Павел Пестель и Борис Гребенщиков, Жанна Агузарова и Герман Лопатин. Дирижирует мятежным оркестром сам режиссёр – Александр Молочников. Наблюдала за развитием рокового эксперимента и сочувствовала бунтовщикам наш корреспондент Екатерина Балуева.

В ожидании премьерного бунта изучаешь уютный коммунальный рай, сочинённый для спектакля художником Николаем Симоновым. Чего здесь только нет: газовая плита, разноцветные санки, кровать с металлической сеткой, манекен. Типичный «флэт» для квартирника. В центре сцены – небольшой подиум, напоминающий площадку «Музыкального ринга», с правой стороны – ударная установка, а вместо главного украшения советского интерьера – настенного ковра – экран для трансляции концертных записей. Герои появятся внезапно и сразу «дадут стране угля» (как в той самой «Камчатке»): все поют и играют на подручных инструментах: от стратокастера до дверцы холодильника. И играют зажигательно! Публика реагирует по-разному: кто-то подпевает, пританцовывая на месте, кто-то задаётся мучительным вопросом: «кому и зачем вообще нужнО такое искусство?». Сознание, отравленное телевизионной (и прочей) «брич-муллой», не может проигнорировать эти «искры электричества», летящие со сцены «назло тотальному потопу».

Режиссёр Александр Молочников и его команда предлагают зрителю занимательную игру – составить свой образ бунтаря из фрагментов личностей разных эпох. Например, можно согласиться с предложенным в спектакле образом декабриста Пестеля (Павел Ворожцов), который сладострастно припадает к приёмнику, когда передают его «Русскую правду» или – представить его себе как героя Виктора Цоя в финале «Ассы», дерзко провозглашающим свой чёткий, бескомпромиссный манифест «Перемен!». Построить Сенатскую, процитировав сплиновский «Романс» («на площади – полки, темно в конце строки», но это уже будет рок 2000-х), или вместе с персонажами укладывать сцену подушками, создавая «заповедный мир снов» (тот самый, в котором жил когда-то славный мальчик Бананан). Подразумевается импровизация с обеих сторон. Окончательный монтаж вершится в голове у зрителя.

Так о чём же «Бунтари»? Проще пересмотреть, чем перечислить. А в некоторые моменты, когда и «жёны декабристов не догоняют» сюжетную нить, воспользоваться правилом: «не понимаешь – ощущай». Подключиться и почувствовать особенно важно, потому что главный герой постановки – сама энергия хулиганства и протеста, выталкивающая человека из привычного мирка на авансцену, пока остальное поколение «молчит по углам». Именно эта сила объединила в одном времени и пространстве музыкантов Ленинградского рок-клуба с лидерами народовольческих и тайных обществ. Получившийся мятежный авангард в качестве своих манифестов выбрал песни «Аквариума», группы «Ноль», «Звуков Му», «Браво».

Начинается действие с того, что из университетов свободы в родные пенаты возвращается Герман Лопатин. Иноземные теории о равенстве и братстве попали в благодатную голову и заколосились весенним ирокезом. В Германе кипит энергия, он заводной, в вечном движении, внутри себя он танцует. Даже обольстительная и сексапильная королева стиляг Катерина Ивановна (Светлана Иванова-Сергеева) жарким поцелуем лишь на мгновение останавливает его бег (её томно-туманное «котики» должна взять на вооружение каждая уважающая себя революционерка). Лопатина играет Илья Дель, у которого в питерском ТЮЗе уже есть роль не менее яркого бунтаря, – отчаянного криминального романтика Лёньки Пантелеева. Там герой тоже идёт против системы и зажигает зрительские сердца легко, словно лампочки Ильича. Словом, ещё один представитель той самой «молодой шпаны», о которой в «Бунтарях» мечтают бородатые «ангелы революции» Бакунин & Co. Мечтать-то они мечтают, но, окинув зал пытливым взором, довольно восклицают: «её – нет!», никто тут не претендует на их пьедесталы-капиталы. Более того, аристократичный, такой роскошно-кудрявый лев Михаил Бакунин (Денис Бургазлиев) – как он ревниво вскидывает бровь, услышав, что у России появился новый «любимчик»! А его, икону революционного стиля, оттесняют на второй план.

Лопатин глубоко, бесконечно влюблён в русский народ. Но чувство это – неразделённое: народ любит кушать баранки и пускать под откос поезда, а Германа – не особенно. Герой и крестьянин (Алексей Кирсанов) разыгрывают сценку из чеховского «Злоумышленника». Оба отстаивают свою точку зрения: один пытается доказать, что отвинчивание маленькой детальки, скрепляющей шпалы, приведёт к катастрофе общественной, другой пробует объяснить, что отсутствие этой же детальки в качестве грузила спровоцирует трагедию личную. В итоге крестьянин с братьями по разуму долго и с удовольствием бьют народовольца (и тут, во-первых, хочется крикнуть: «Берегите голову, Герман Александрович, она у вас золотая!», а во-вторых: все ли гайки в стране закручены – важный вопрос для любой эпохи).

Как и у любого восторженного подростка, у Лопатина есть кумир: мистификатор и революционный обманщик Сергей Нечаев (Александр Кузнецов). Явление антигероя, которому ивановские мальчики жадно дышат в затылок, происходит так: он возникает в образе странного бурлака с дредами и чёрной гитарой, спрятанной под кожаную куртку. Голубые глаза Нечаева «вырезают след» на сердцах неопытных террористок вроде Софьи Перовской (Нина Гусева) и юных критикесс. Он танцует буги-вуги с Катериной Ивановной так лихо, что «кринолины веером вверх», и хоть и поёт манифест, экспроприированный у русской группы «Телевизор» («три-четыре гада мне мешают жить»), но обладает обаянием зарубежной рок-звезды (в Союзе секс-символов не было).

Один из самых ярких образов в спектакле – летящий на (рок-н-)роликах Солнце-Пушкин (Григорий Сиятвинда). Всё в нём прекрасно: лёгкое дыхание гениальности (Владимир Набоков писал, что у пушкинского читателя увеличиваются лёгкие в объёме), весёлый, живой ум, необыкновенное чувство юмора: предугадывает Чехова («в Москву, в Москву!») – и заразительно хохочет. Только гений может вот так, запросто, прийти к тирану и спросить: «Отчего ж всё хреново-то так, Николай Палыч?». И только тиран может отблагодарить гения за такой вопрос ссылкой – «в подарок». Даже великий поэт не знает, чем закончится его история, поэтому, когда Николай I (Денис Бургазлиев) намекает на то, что каменных мешков хватит на всех, Александр Сергеевич на некоторое время приостанавливает свой полёт и обескуражено опускается на краешек стула…

Декабристы, для которых своеобразным «Музыкальным рингом» стала Сенатская площадь и «каждую песню пришлось оправдать жизнью», не более реальны сегодня, чем медные фигурки солдатиков в блестящей витрине сувенирной лавки. Сложно представить сейчас, чтобы люди, обладающие хотя бы двумя преимуществами лидеров тайных обществ: богатством и положением – открыто выступили против власти ради любви к народу (вообразите депутатов Госдумы, построившихся в каре на Красной площади с манифестом об улучшении условий жизни обычного населения. На главной площади страны пока один Павленский – кто знает, может через два столетия кто-нибудь поставит спектакль и о нём, зарифмовав провокационного художника с «Пинк Флойдом», например).

Пестель, Каховский, Рылеев в спектакле скорее не декабристы, а бесконечно наивные «дети декабря». Вся монархомахия ограничивается горячечным спором о том, кто убьёт государя, а диктатура Трубецкого (Юрий Кравец) сводится к командованию чаепитием «с малинкой» и отходом ко сну. Вместо кровавого разгона восстания – игра в снежки с императором. Пока мальчики резвятся, девочки надевают тёплые пальто и шали – строго и деловито готовятся совершить подвиг, последовав за любимыми в Сибирь.

Тираны гораздо более убедительны и хорошо подготовлены к войне, это вам не Наполеон (Артём Соколов), который в спектакле выглядит этакой «балеринкой». Николай I (Денис Бургазлиев) и его верный Милорадович (Евгений Сытый) похожи на памятники в «гранитных» шинелях. Но неуязвимость эта мнимая – все боятся смерти: Александр I (Ростислав Лаврентьев) проникновенно, до мурашек, читает отрывок из мемуаров Людовика XVI, приговорённого к гильотинированию. А потом задумчиво напевает: «Рок-н-ролл мёртв, а я ещё нет»...

Постепенно приходишь к мысли, что настоящие бунтари – те, у кого не получилось. Потому что те, кому удалось одолеть систему, со временем из контркультуры превращаются в мейнстрим, потом в классику. Из борцов за свободу – в новых «драконов». Сражаться с тиранией можно только оружием поэзии, музыки, театра, кино. Пытаться изменить мир с помощью искусства. Не зря в финале Солнце-Пушкин окажется выше всех – в ослепительно оранжевом парике вознесётся над декабристами, народовольцами, императорами, публикой и воссияет «звездой пленительного счастья». Дерзкие и талантливые «Бунтари» тоже пытаются привести зрителя к революции чувств. Жаль только, что им не хватает беспощадности, без которой бунт превращается в «праздник непослушания».

Напишите нам

Бунтари: Мама, это рок-н-ролл (Москва, МХТ им. А.П. Чехова, рецензия на спектакль)