Константин Богомолов выпустил «Дракона» на сцену МХТ им. А. П. Чехова. За траекторией полета героев пьесы Евгения Шварца в исполнении Олега Табакова, Игоря Верника и Надежды Калегановой следила наш корреспондент Екатерина Нечитайло.
Ланцелот общается с котом Машенькой, а потом они, расположившись на клетчатом диване, слушают «Человека и кошку» группы «Ноль». Ланцелот, Эльза и ее отец Шарлемань садятся за стол, через чуть-чуть последние замирают под «Candy man» с огромными чупа-чупсами в руках. Не без музыки появляется репродукция картины «Мертвый Иисус в гробу» Ганса Гольбейна-мл. Шарлемань смотрит по телевизору помехи под «Губы окаянные, мысли потаенные...», звучащие под гитару. Ланцелот в шинели перерезает Дракону глотку в сопровождении финальной песни из фильма «Белорусский вокзал». Эльза c зонтиком поёт главный трек сериала «Оттепель» под аккомпанемент Дракона, играющего на синтезаторе. Перекличек с фильмом Рязанова - ноль, отрыв от земли максимальный, четкое соблюдение буквы автора - не к этому постановщику. Нет, борьба лучшего с хорошим здесь, кончено, случится, но в довольно изощрённой форме. Режиссёр Константин Богомолов, запуская со сцены МХТ им. А.П. Чехова своего «Дракона», в прошлом веке выпорхнувшего из гнезда Евгения Шварца, прокладывает его курс над своими предыдущими работами, советскими фильмами, картинами, поп-культурой, прошлым, настоящим и будущим. Полет нормальный: падаем.
Условно весь спектакль, поставленный по мотивам культовой пьесы, написанной в 1944-м году, можно разделить на три части: «Тогда», «Когда-то», «Сейчас». Справа и слева в зале установлены камеры, что будут работать весь вечер, сцена вертикально разделена на две зоны. Сверху - экран, на который выводятся проекции и онлайн трансляции происходящего (видеохудожник - Илья Шагалов), снизу - игровая часть. Художник Лариса Ломакина выстраивает на площадке пространство, в котором могла бы развернуться практически любая советская пьеса, запросто можно было бы снять каждый третий фильм, что «Made in USSR»: здесь рядком и телевизор, и кресло - качалка, и стол, и шифоньер, и побитые жизнью обои, и вазочка, и диван. «Пять вечеров» Михалкова, «Июльский дождь» Хуциева, «Любить человека» Герасимова. В этом тесном мирке, напоминающем застывший кадр из кинокартины, и разворачивается вся первая часть спектакля. Сюда с гитарой за плечами приходит романтичный Ланцелот (Кирилл Власов), тут одними губами говорит про власть кот Машенька (Кирилл Трубецкой), в этот дверной проем вплывает Дракон (Игорь Верник), точнее три его головы, драконье семейство: папа-дракон, мама-дракониха (Ульяна Глушкова), сынуля-дракоша (Саша Булатов). В сию квартирку на кресле с мигалкой привозят Бургомистра (Олег Табаков), говорящего от страха на разные голоса, сюда легко влетает его сын-тихоня Генрих (Павел Табаков), на эту кухню возвращаются Шарлемань (Евгений Перевалов) и его дочь Эльза (Надежда Калеганова), которой суждено быть отданной Дракону. На заклание. А над их головами нависают их же крупные планы.
Читайте также
Практически все диалоги в этом спектакле напоминают разговоры из фильма Никиты Михалкова «Утомленные солнцем». Якобы весёлые, но бесконечно напряжённые, игривые, но пропитанные подтекстами, не всегда длинные, но очень объемные. Четкие, колкие, почти допросные, выставляющие на обозрение глухонемую душу. Каждый пытается обнаружить прокол другого, найти зацепку, отыскать повод донести туда, куда следует. Смотрят с подозрением, хищно улыбаются, недобро молчат, играют на вылет. Вторая часть спектакля разворачивается в чёрном кабинете, в какой - то дыре, на мрачной пустоши, что притаилась за «советским» фасадом, который теперь полностью убран. Ланцелот геройски прощается с Эльзой, обещая счастье (а он в шинели); Дракон, (три его воплощения) стоит на коленях, Ланцелот же, находясь за спиной, перерезает ему горла (а он в шинели); бравый рыцарь падает, на стены выводится видеофрагмент бега по лесу с берёзками и осинками из фильма «Летят журавли» (а тут в шинелях все). Чем не «Они сражались за Родину»/ «А зори здесь тихие»/ «Девять дней без войны»? Заключительная часть - этюд в розовых тонах, что разворачивается в современной студии, которая залита светом, обозначенным как «выцветший красный». С ванной, барными стульями, экраном в стене. Бургомистр затягивает совершенно другие песни, Генрих становится проповедником, почти реквиемом звучит «Gloomy Sunday» Диаманды Галас. Тут-то все и переворачивается с ног на голову, сказочка перетекает в суровую реальность, вдруг становится ясно, что Дракон - не то, чем кажется. Вернее, не тот, кто им кажется на первый взгляд.
Спектакль Богомолова - своеобразная симфония, что соткана из цитат, аллюзий, отсылок, знакомого, нового, неожиданного. Мрачноватая, меланхоличная, но наполненная иронией, штучками, агрессивной внешней атакой. Не гимн советской эпохе, в которой трава была ярче, кровь краснее, но скрытая ностальгия по чему-то настоящему. Не линялому, а полноцветному, широкому и глубокому. По полной, как бы это пафосно ни было, гибели всерьёз. Звучит она слаженно, без провисов, ловко проскакивает все опасные такты. Ланцелот-Власов - рыцарь без страха и упрёка, вечный странник, идущий из века в век, что в каждой эпохе становится ее символом; Шарлемань Перевалова - покорный винтик в общей машине, фиксатор происходящего, тихое существо, что смотрит на все с неким отстранением; Эльза - Калеганова - кроткая барышня, говорящая чьими - то текстами и позициями, слепо следующая за святым «потому что так надо»; Дракон - Верник, что с нарочито топорным гримом похож на товарища Брежнева, - уставший от жизни человек, который знает все исходы наперёд. Пылкий драконий монолог в финале, выводящийся на экран крупным планом, - настоящая лавина, способная смести все на своём пути. Первая же скрипка в этом произведении по праву принадлежит Олегу Табакову. Его Бургомистр, что периодически начинает разговаривать песенками и прибаутками, лёгок, удивительно подвижен (хоть и не встаёт на протяжении всего спектакля), широк и всеобъемлющ. То он говорит со сталью в голосе, то трясется, то что - то нежно шепчет, то приказывает, то обращается в елей. Оценки парадоксальны, включённость в процесс запредельна, актерские переключения происходят за доли секунды. Он - Чеширский Кот, что улыбается, ластится, мурлычет, а потом нет - нет да выдаст такой кульбит, что жарко станет всем в радиусе нескольких метров.
Ни для кого не секрет, что проблема всегда заключалась и до сих пор заключается не в убийстве Дракона: настоящая проблема начинается именно после его смерти. В тот самый момент в этом пространстве явно произошёл сбой, что - то прогнило, пошло наперекосяк. Мир трещит по швам, но никто этого не замечает. К финалу Ланцелот, что раньше был практически диссидентом, превращается в патлатого певца в латексе; Эльза из девушки, способной в первой части пожертвовать собой, становится пафосной губастой девицей с узнаваемым говорком; Дракон, имевший силу наводить ужас одним своим именем, опускается до ведущего шоу, который сыплет громкими фразами про жестокий, грязный, отвратительный современный мир; Бургомистр, прежде боявшийся всего и каждого, теперь вальяжно раскинулся на диване в уютненьком розовом аду. До и после, сейчас и тогда, «Летят журавли» и «Сталинград». «Всех расстрелять, город сжечь!»- говорила в финале фильма Ларса фон Триера главная героиня. Здесь, конечно, не «Догвилль», но шансов на спасение у местных жителей, кажется, с каждым часом все меньше и меньше.
«Дракон» - зверь удивительной щедрости, что способен за два часа подарить зрителю огромный спектр эмоций. От радости узнавания до переживаний в духе «я ничего не понимаю», от раздражения внешним переизбытком до изумления от поворота событий, от недоумения из оперы «а это здесь при чем вообще» до желания погуглить явно не шварцевские тексты, что вплетены в работу. Константин Богомолов, выпуская на сцене МХТ свой седьмой спектакль, не перестаёт быть неугомонным мальчишкой, что бесстрашен, ретив, дерзок, способен показать язык зрительским ожиданиям. Никакого подкопа он не совершает, на провокацию не идёт, ничего взрывать не собирается. Его спектакль, надо сказать, напрочь лишён морализаторского тона, не берётся выписывать диагнозы, не вызывается делить всех на хороших и плохих. Он только констатирует некие факты, находясь в лучах солнца, которое, как и время, не выбирают. В нем и под ним живут и умирают. Оно же, в свою очередь, способно подарить жизнь, ослепить, заставить цвета поблекнуть. Имеет силу уничтожить, возродить, испепелить собой все, кроме одной единственной вещи. Ведь память, как известно, очень плохо горит.
Понравился материал? Пожертвуйте любую сумму!
А также подпишитесь на нас в VK, Яндекс.Дзен и Telegram. Это поможет нам стать ещё лучше!
