«Карамазовы» – спектакль Константина Богомолова, представленный 4 апреля на Основной сцене Александринского театра в рамках больших гастролей МХТ им. А.П. Чехова в Санкт-Петербурге. Слово «братья» исчезло из названия бесследно – речь пойдёт о «карамазовской породе» вообще. Сюжет значительно изменён, распределение ролей интригующее: например, Алёшу играет Роза Хайруллина. Историю о том, как Богомолов с Достоевским борется, а поле битвы – сердца зрителей, изучала наш корреспондент Екатерина Балуева.
Прошлой весной в Петербург уже привозили другую постановку Константина Богомолова – скандального «Идеального мужа». Вот тот спектакль вызывал мощный внутренний протест! И дело даже не в свободном обращении с классикой – просто сочинение по мотивам пьесы Уайльда сильно напоминало дорогостоящий кремлёвский капустник, а вместо едкой и злой сатиры получалась почему-то «порка для 39-летних» (которым она, как известно, в радость, а не в наказание). Хотелось воскликнуть (почти как Иван Фёдорович): «Я мира вашего не принимаю, и билет хочу вернуть!». Тем больший эффект произвели «Карамазовы».
Определённые ожидания оправдались. Во-первых, чёткая, безупречная сценография Ларисы Ломакиной. Ничего лишнего: перед нами ультрасовременная приёмная ада, облицованная тёмным мрамором. Герои располагаются в чёрных кожаных креслах, словно предназначенных для того, чтобы с комфортом вести долгие словесные дуэли. Подковой выгнулась кухонная столешница, на которой под занавес приготовит свою фирменную «говядину по-карамазовски» Смердяков. «Глаза»-операторы (братья-близнецы Артём и Владимир Панчики) постоянно фиксируют действие на камеры. Они ведут прямой репортаж из преисподней. Крупные планы актёров транслируются на огромные плазмы. Происходит своеобразный эксперимент, в процессе которого сильным прожектором высвечиваются самые неприглядные закоулки сознания персонажей. Константин Богомолов умело миксует модный мотивчик с надрывами. В музыкальном оформлении на равных правах существуют махровая попса, под которую лихо отплясывает одетый в костюмчик «под хохлому» трактирщик (Павел Чинарёв), сотрясающий бёдрами как латиноамериканская звезда Рики Мартин, и «Баллада о любви» Владимира Высоцкого, звучащая из магнитофона Митеньки. Брат Иван (Алексей Кравченко) с удовольствием представляет поединок папаши с Дмитрием под «Родительский дом» Лещенко, а поп Феофан (Светлана Колпакова) (в спектакле это девица при усах) отпевает почившего Карамазова-старшего, возлежащего в солярии, как сказочная царевна в хрустальном гробу, хитом группы Queen. Откровенно трэшовых элементов совсем немного, и они необходимы, чтобы выдохнуть: временами находиться в гостях у карамазовского семейства попросту невыносимо, мрак подступает к горлу. Словно бесенятки обступают со всех сторон, как во сне Lise, но от них так просто не отмолишься, не открестишься. Когда Алёша кричит проклятия, – содрогаешься, как будто из тебя душу тянут теми самим крючьями, которые мирно покачиваются в экранизации романа, осуществлённой Петром Зеленкой.
Читайте также
Иная публика – как скучающая мадам Хохлакова: любит ужасы и эротические фантазии. И Константин Богомолов это понимает, ведь ничто человеческое ему не чуждо, чёрных сказок чемодан у него всегда наготове. Вот уже мрачно звучит пушкинское Лукоморье – его зловещим голосом читает запертая в психушке мать Алёши и Ивана (Надежда Борисова). Дважды пробежит по экрану порнотриллер в буковках: одними и теми же словами описываются симпатия сладострастной Хохлаковой к молодому, красивому следователю Перхотину (Максим Матвеев) и пытки, которым подвергается Дмитрий в полицейском участке. Отдельного внимания заслуживают заводные полисмены (в программке они обозначены как механические менты). Киноэстет пускает слюнку.
Главный фокус «Карамазовых» – в распределении персонажей. Виктору Вержбицкому достались и святой старец Зосима, и отцеубивец Смердяков (вероятно, объединение произошло по принципу: что тот смердит, что этот). Сочетание, странное только на первый взгляд, но гениально закольцованное в конце! Если с побочным сыном Фёдора Павловича вопросов нет, то с Зосимой чувствуешь подвох (Завулон проповедует, гм). Тем более, старец выглядит совсем уж юродивым, наивным до неприличия. Он со своими елейными интонациями и смешной чёлочкой пытается противостоять хитроумному, артистичному дьяволу Фёдору Карамазову – ярко отрицательная харизма и невероятная пластика Игоря Миркурбанова позволяют создать образ необыкновенной силы. А на какой бешеной коде будет сыгран финал!
Роза Хайруллина – и Лизавета Смердящая, и младший Карамазов. Её Алёша – неземное существо, «самурай духа». Остальные персонажи дружно назначают его ответчиком за всё несовершенство мира: за слезинку ребёнка, за то, что духовный наставник его «провонял». Никакой святости такую ношу не вытянуть. На все их претензии устами Алёши отвечает космос – страшным скрежетом и визгом. Богомолов меняет сюжет и выносит каждому герою свой приговор. В его версии романа Алексей сбрасывается с крыши вместе с уставшей от физических и нравственных мук Лизой Хохлаковой (Наталья Кудряшова) – девочкой-инвалидом, у которой вместо рук и ног тоненькие деревянные палочки. Как будто они и не умирают, а просто улетают на другую планету: им нечего делать в этой реальности, где слова «вера», «надежда», «любовь» не несут никакой смысловой нагрузки, это всего лишь название очередной передачи на «Скотском ТВ». Даже Митя (Филипп Янковский) – самый понятный персонаж и в книге, и в спектакле, жизненным кредо которого является есенинское «поцелуй да в омут», может не рассчитывать на сердечную привязанность: его возлюбленная Грушенька дождётся поляка. А Митеньку вздёрнут по приговору суда, да не просто так, а на глазах у Алёши… В каком-то смысле, братья возвращаются домой, каждый – через свою «дверь»: казнь, самоубийство и сумасшествие.
Женские образы проработаны по-своему: это «ремикс» романных героинь. Даже имена изменены: Катя-кровосос, Грушенька со смехом, Хохлакова-кубышка, Лиза-деревяшка… Широки дамы, надо бы сузить. Властная Катерина Ивановна (Дарья Мороз) стремится пригвоздить Митю каждым словом, уверения в любви и дружбе произносятся ледяным тоном. Героиня поднимается всё выше и выше на пьедестале своей гордыни. Ей кажется, что даже лежащий в морге Митенька испытывает к ней что-то вроде посмертного влечения (впору затянуться папироской, как Офа из «Трёх историй»). Белокурая Грушенька (Александра Ребёнок) в богатом кокошнике и злодейско-зелёном платье (траурный дресс-код – то же самое, только в чёрно-серых тонах плюс солнцезащитные «рэй-бэны») одновременно похожа на Хозяйку медной горы и солистку группы «ВИА Гра». Госпожа Хохлакова (Марина Зудина), посылающая совсем отчаявшегося Митю на прииски, идеальна: несмотря на современный вечерний наряд и пачку договоров, которые она равнодушно штампует, эта героиня перенеслась сюда прямо со страниц «Братьев Карамазовых».
В финале витальный Чёрт – альтер эго Карамазова-старшего исполняет победный гимн «Я люблю тебя, жизнь!» (кто знает, как отреагировал бы на подобную интерпретацию сам Достоевский: может быть, сидел бы в первом ряду на стульчике для приглашённых да восхищённо фотографировал на айфон изумительного Чёрта-Миркурбанова). Этот Люцифер поёт зло, исступленно, агрессивно, с издёвкой, с упоением, рыча от удовольствия, чеканя каждое слово, приправляя его таким подтекстом, что вот-вот полопаются все лампочки в адских соляриях! Сатана тут правит бал. Он дирижирует земным оркестром. Чёрт-артист, чёрт-придумщик, чёрт-работяга! И пока этот «шеф Земли» вращает колесо жизни – шоу будет продолжаться. А на «проклятые вопросы» каждому придётся отвечать самому.
Фото: Галина Фесенко.
Понравился материал? Пожертвуйте любую сумму!
А также подпишитесь на нас в VK, Яндекс.Дзен и Telegram. Это поможет нам стать ещё лучше!
