В марте этого года группа DUSTОПИЯ наконец закончила ремиксить свой дебютный альбом «Индустриальная Зона», а также представила новую пластинку «Искусственный Мир». Музыканты развивают своё уникальное музыкальное кибер-направление и в каждом из альбомов создают продуманный и концептуальный мир. Мы пообщались с гитаристом и одним из основателей группы Сергеем Орджоникидзе и узнали, удалось ли довести «Индустриальную Зону» до совершенства, над чем сейчас работает группа и как команде удаётся предсказывать будущее.
— Ваша группа существует с 2014-го года и с тех пор неоднократно трансформировалась. Какое принципиальное различие между DUSTОПИЕЙ тогда и сейчас?
— Да, действительно, группа существует с 2014-го года, и первый концерт был дан, если мне не изменяет память, то ли 5-го, то ли 9-го ноября того года. В тот момент, когда группа была создана, у нас не было чётких концепции и представления, что мы будем играть, потому что, по сути, это была просто группа по интересам, где ребята реализовывали свои музыкальные идеи и амбиции. Поскольку какого-то конкретного плана у коллектива не было, кроме одного — выступать, выступать и ещё раз выступать (а это не самый удачный план) — то дальше, чем попытаться сделать какую-то итерацию альбома «Индустриальная Зона», у нас не получилось. Произошёл конфликт между музыкантами. После этого мы с нашим вокалистом Сергеем Конобеевским, продолжили заниматься развитием проекта самостоятельно. К тому моменту у нас уже сформировался некий опыт, какое-то виденье и мы уже успели поработать с хорошими профессиональными музыкантами, которые дали нам хорошее напутствие вперёд.
Уже тогда мы стали задумываться о том, какая у нас должна быть музыка, и начали делать ставку на современную киберпанковую тему. Что это значит? Это должна была быть полу-электронная и одновременно с этим живая музыка, с настоящими барабанами, гитарами и хорошим живым вокалистом, который не будет весь под автотюном, но при этом с применением каких-то электронных инструментов, таких как различные синтезаторы и гармонизаторы, которые создают приятное впечатление от аранжировки. Сначала получалось не очень хорошо, но переломный момент пришёл где-то в 2019-м году, когда просто буквально за месяц мы полностью перелопатили альбом «Индустриальная Зона» и начали продумывать концепцию альбома «Искусственный Мир». Когда мы всё это записали, то уже окончательно поняли, в каком направлении будем двигаться. Это cyberpunk и post-industrial.
— Выход последних двух ваших альбомов «Индустриальная Зона» и «Искусственный̆ Мир» пришёлся на крайне неспокойные времена — начало пандемии и вот сейчас... С каким настроем вы справляетесь со всеми трудностями, что свалились на музыкальную индустрию? Были ли моменты, в которые руки совсем опускались?
— Выпуск альбомов сам по себе стал крайне трудным ввиду обилия технических проблем и нюансов, а именно поиска студии звукозаписи, финансов под проекты, поиска людей, которые помогут это всё организовать и записать. Весь проект отбирает большое количество ресурсов. Плюс нужно иметь ещё в виду то, что мы хотели все аранжировки подготовить так, чтобы один инструмент не мешал другому и чтобы всё в совокупности звучало хорошо, глубоко и интересно. Это техническая трудность, но мы с ней в принципе справились. Может быть, не сразу, но справились. Альбомы звучат вполне себе свежо, качественно и интересно, имеют свою концептуальную фишку.
Конечно, в определённых вопросах пандемия нам очень сильно ограничила возможности в плане концертной деятельности. Мы собирались уже выступать, но, к сожалению, потеряли эту возможность, потому что какие-то клубы закрылись ввиду ограничений, а какие-то имели ограниченное пространство для проведения мероприятий, плюс ещё большая часть людей просто боялась выходить из дома. Проводить концертные мероприятия и даже репетиции стало не рентабельно, поэтому наша группа в эти годы начала делать ставку на студийную работу. На самом деле я вижу в этом даже больше плюс, чем минус, потому
как пока была эта пандемия, мы начали заниматься созданием контента, который мы могли бы хорошо и красиво презентовать нашим слушателям и тем, кто ещё нас не знает. Со всем этим мы справлялись удачно, потому что если к каждому вопросу относиться с каким-то переживанием, с какой-то грустинкой, ни к чему, хорошему это не приведёт. И так в любом деле, не только в музыке.
Были ли моменты, когда опускались руки? Они бывают у всех, этакий кризис, который надо просто пережить, переварить и двигаться дальше. Мы прекрасно отдавали себе отчёт, что если мы хотим донести наше творчество до максимального количества слушателей, необходимо не бояться двигаться вперёд. Знаете, мне мой дедушка рассказывал одну такую хорошую пословицу. Если ты видишь цель, беги к ней, если ты не можешь к ней бежать, то иди к ней, не можешь идти — ползи на четвереньках, не можешь ползти — лежи и смотри в её сторону.
— Какое место, по вашим ощущениям, метал сейчас занимает в российской музыке и на Западе? Есть ли у жанра будущее в новых условиях?
— Это хороший вопрос, но, честно говоря, однозначно на него дать ответ, я, к сожалению, не смогу. С одной стороны, сейчас очень сильно поменялось восприятие в музыке в принципе, оно стало более клиповым. Люди хотят не просто услышать какой-то красивый трек, они хотят ещё увидеть происходящее в этом треке. Плюс они хотят получить максимально простую и доступную песню, чтобы не напрягать свои мозги. Я говорю про современную попсу, которую можно услышать на любой радиостанции, из любого окна дома, из проезжающей мимо маршрутки или в наушниках рядом стоящего человека.
С другой стороны, это, конечно же, тупиковое состояние роковых и метальных жанров музыки. Если коротко разобрать, что такое метал классического формата, то мы придём к таким группам, как, например, Iron Maiden, Manowar, Running Wild и т.д. Это группы, в которых есть мощный вокалист, гитарист (один или два, не важно), басист и ударник. Подача их музыки вполне понятна и ясна, есть мелодичные и злые рифы с скоростными соло, широкие и рокочущие ударные, перегруженный бас, яркий, но при этом несколько однотипный вокал — поющий очень низко, либо очень высоко — возьмите ту же самую «Арию», Iron Maiden, Helloween, где вокалисты чуть ли не уходят на фальцет, или какой-нибудь трэш из разряда Megadeth, Slayer или Metallica ранних годов, где чуваки могут и на низах хорошо поорать, а в каких-то более экстремальных стилях где-то погроулить или поскримить. Такая музыка тяжёлая, и она сама по себе крайне узко направленная и заточена под определённого слушателя. Много ли таких людей среди простых обывателей? Боюсь, что нет, и это сказывается негативно на самом жанре.
Как я уже сказал ранее, люди думают клипово, им хочется получить что-то, что будет понятно и доступно, что будет ярко и красиво подано. Это запоминающийся припев, красивые мелодичные вставки, лёгкий ненавязчивый бит, ну и какой-то текст, который въедается в голову, и вы повторяете его строчки раз за разом. В метале таких групп по пальцам пересчитать. Так что метал в том классическом виде, в котором мы привыкли его слышать, вытесняется всё больше. Он теряет свою актуальность и, как я считаю, теряет своё дальнейшее развитие. Почему? Потому что ничего нового сейчас в метале услышать практически невозможно или вообще невозможно. Сейчас если и слушают каких-то рок- или метал-исполнителей, то только тех, кто уже стал иконами. Их слушают за то, что они сделали простую, но классную музыку. С запоминающими текстами, аранжировками. Такие группы и будут держаться на плаву, а остальные будут угасать. Я думаю, тут два варианта развития: первый — метал полностью исчезнет как жанр, он останется как классика, но сам по себе дальше уже не будет продвигаться и развиваться, а второй вариант — этот жанр музыки перерастёт в какое-то направление, которое уже, скорее всего, будет иметь мало чего общего с металом.
— Сейчас вы занимаетесь активным продвижением своего творчества. Можете рассказать о ближайших глобальных планах группы?
— У нас сейчас пишется третий альбом, который называется «Стрела Времени». Работу над ним мы начали где-то полгода назад, сейчас он находится в состоянии записи, и думаю, что в следующем году он сможет уже увидеть свет. Это будет альбом с новой концепцией, с новым звучанием, и я надеюсь, что качество этого альбома будет в разы выше.
Помимо этого, мы ведём работу по съёмкам целых двух видеоклипов. Один будет мультипликационный на песню «Город», а второй — уже полноценный настоящий клип на песню «Дредноут». В нём мы хотим показать боевые действия между огромными военными кораблями Первой и Второй мировых войн.
Также я параллельно веду работу над написанием уже четвёртого альбома, который будет называться «Парящий Журавль» или, если переводить на японский, сёкаку.
Ещё мы сейчас начали активно заниматься рекламой и вопросами, связанными с распространением нашего материала, чтобы больше людей могли его услышать. А насчёт остальных новостей будем держать всех в курсе на наших ресурсах!
— Альбом «Индустриальная Зона» претерпел ремастеринг. Почему решили пересобрать пластинку, и довольны ли вы её звучанием сейчас?
— Начну, если позволите, немножко издалека. Альбом «Индустриальная Зона», который изначально планировался к релизу ещё в 2014-м году, претерпел огромное количество изменений. Если быть точным — четыре глобальных итерации. Уже весной 2014-го года у нас были некоторые наработки разных песен, которые мы хотели объединить в один альбом. Но тогда была сделана версия исключительно в демо-формате — возможно, она даже сейчас где-то гуляет по интернету. Слушать всё это, конечно, сейчас откровенно смешно. Тем не менее, это был такой первый заложенный, скажем так, киль альбома. Это была по сути сборная солянка. В 2015-м году возникла идея пересобрать альбом, создать некую концепцию и дать какой-то смысл. Над этим мы работали примерно полтора года, и тогда получилась вторая итерация альбома, состоящего из 11 или 12 песен. Звучание было хорошим, но это все ещё была сборная солянка, не было каких-то общих музыкальных фишек, общей мелодической подачи, концепции, фирменного почерка группы. Одна песня, как у «Короля и Шута», вторая, как у «Арии», третья, как у «Кино», а четвёртая вообще, как у Cannibal Corpse. И, понимаете, когда у вас такие серьёзные контрасты между самыми разными коллективами в абсолютно разных жанрах музыки, сложить какой-то единый пазл из всего этого крайне трудно. С другой стороны, мы получили опыт звукозаписи на профессиональных студиях и представление, как можно двигаться дальше.
Когда у нас произошёл глобальный конфликт в 2016-м году и часть участников отвалилась от группы, мы с Серегой начали пересматривать полностью всю концепцию и музыкальный поход. Два года мы глобально продумывали эту самую концепцию и даже писали новые песни. Очень много треков ушло долгий ящик, и очень много интересных мыслей осталось в виде черновиков. Когда уже сама концепция была нами окончательно утверждена, мы решили сделать третий глобальный перепил этого альбома, в 2019-м году. Мы связались с одним классным американским продюсером, которого зовут Алекс Стоун, сейчас он помогает нам в продвижении и развитии проекта и тогда согласился помочь свести альбом. Песни уже получились по концепции интересными, но качество звука и подачи нас не устраивало. Всё-таки хотелось приблизиться к максимально хорошему звуку, хотелось иметь более фирмовый саунд. И чтобы это сделать, нам пришлось поехать ещё раз на студию, перезаписать барабаны, гитары, вокал, в общем, переделать работу глобально, что и стало результатом четвертой и окончательной итерации.
— Композиции «Война», «Апокалипсис», «Дайте огня». Несмотря на то, что ваши песни описывают преимущественно внутренний мир при помощи метафор, звучит довольно предсказательно. Совпадение?
— Ну, как бы сказал Киселёв, не думаю. А если без шуток, то на самом деле всё проще, чем кажется. Если вы читали произведение Михаила Афанасьевича Булгакова «Мастер и Маргарита», вы вспомните сцену в театре «Варьете» — один из главных антагонистов данного произведения Воланд, находясь на сцене, посмотрев на зрителей
в зале, сказал такую очень умную вещь, дословно не вспомню, но постараюсь передать суть: вот появились дома новые, машины, телефоны, трамваи, прогресс технический наступил, люди живут вроде как здорово, а смотришь на все эти лица и видишь, что ничего не поменялось, то есть человеческая сущность осталась прежней. Человечество очень предсказуемо себя ведёт и совершает из года в год одни и те же ошибки, это свойственно человеку, это принцип человека. Хорошо это или плохо, это просто факт. Человеку свойственно обманывать, человеку свойственно что-то недоговаривать, хитрить, придумывать, искать какую-то выгоду, это всё те вещи, которые есть в каждом из нас, независимо от статуса, возраста, уровня интеллекта и так далее. Другой вопрос, стремится ли человек к чему-то более высокому? Человек, который мыслит, который не замкнут в себе, не замкнут в какой-то системе типичных людских задач, будет смотреть на жизнь несколько иначе, и перед ним будут открываться более новые, более интересные вещи, которые не доступны простому человеку. Мы думаем, что если поменялись декорации, поменяются и воззрения людей. Нет, не поменяются.
Возьмите, к примеру, ситуацию с Великой Отечественной Войной и посмотрите на ситуацию последних событий сейчас. Если вы почитаете историю, вы очень много интересного для себя откроете в плане существования человечества. То, что песни отражают, как вы сказали, некий предсказательный контекст, это скорее отображение действительности. Человеческая сущность остаётся неизменной. Война всегда была, есть и будет, а человек всегда совершал из раза в раз одни и те же ошибки. Наши песни доносят до слушателя некий посыл, чтобы каждый мог для себя что-то хорошее почерпнуть. Мы хотим в какой-то степени помочь нашему слушателю немножечко раскрыть глаза на происходящее. Сможет ли сам слушатель это понять — это уже другой вопрос.
— Что за человек ваш лирический герой? Из чего он состоит? Есть ли у него надежда?
— Данный персонаж олицетворяет человечество в целом. Это некий собирательный образ. Он отображает человеческие пороки, желания, потребности и так далее. Картинки обложек, где он изображен, показывают его стремление уйти подальше от тяжёлой, давящей атмосферы, попасть в какой-то идеальный виртуальный мир, где не будет никаких проблем и не будет никакой войны, где не будет болезней и плохого политического строя. Это нормальное свойство для любого человека. Этот персонаж также в какой-то степени — наше отражение в лице одного человека. Есть ли у него надежда? Этот вопрос, я думаю, стоит задать прежде всего самому себе. Если у вас есть надежда, значит и у него она будет, если же нет — ну, значит, нет.
— Какая ваша главная музыкальная амбиция?
— Скорее цель, к которой мы бы хотели прийти. Звучит она следующим образом: мы хотим делать приятную, хорошую музыку, которая будет нравиться людям. Мы хотим делиться какими-то впечатлениями, эмоциями о происходящем и при этом доносить их таким образом, чтобы это было интересно слушать, смотреть, воспринимать. Мы решили пойти по, наверное, самому трудному пути, какой можно было только выбрать — донести сложную, но интересную информацию в простом контексте и главное — запоминающемся, красивом и мелодичном формате.
— Когда вы в последний раз катались на колесе обозрения?
— Я лично катался в последний раз, наверное, лет шесть назад в парке ВДНХ. Мы ходили с родственниками и друзьями как-то летом отдохнуть, посмотреть на фонтанчики, просто провести здорово время и как раз покатались на колесе обозрения, которое и по сей день там находится. Впечатления были незабываемыми, для меня это стало каким-то знаковым событием, из которого потом я уже начал продумывать концепцию для музыки в том числе.
Понравился материал? Пожертвуйте любую сумму!
А также подпишитесь на нас в VK, Яндекс.Дзен и Telegram. Это поможет нам стать ещё лучше!
