В Большом театре состоялась премьера оперы Джузеппе Верди "Риголетто" в постановке дирижера Эвелино Пидо и режиссера Роберта Карсена. За неистовыми плясками пороков следила наш корреспондент Екатерина Нечитайло.
Дамы и господа! Уважаемая публика! Настойчиво приглашаем всех и каждого посетить самое фееричное и умопомрачительное шоу в мире! Добро пожаловать на грандиозный парад человеческих обманов и людских пороков! В Цирке Герцога Мантуанского, на новой сцене Государственного академического Большого театра, вас ждут захватывающие приключения и головокружительные трюки, стремительные сцены однодневной любви и ядовитые насмешки, громоподобные проклятия и эротичные дикие кошечки. Сегодня и всегда весь вечер на арене цирка шут, паяц, клоун Риголетто! Либретто - Франческо Мария Пьяве по скандальной драме Виктора Гюго "Король забавляется", музыка - один из крупнейших мастеров мирового оперного искусства, кульминация развития итальянской оперы XIX века - Джузеппе Верди, воплощенная дирижером Эвелино Пидо, постановка - Роберт Карсен, с легкостью жонглирующий жанрами, щелчком укрощающий обнаженные тела, виртуозно дрессирующий публику и умело эквилибрирующий на грани между смертельной отвратительностью ситуации и эстетизацией искалеченной красоты.
Испокон веков дрессировка и подчинение остаются излюбленными занятиями человека. Если под рукой нет зверя, создания, наиболее пригодного для этой цели ввиду его беззащитности, люди со страстью дрессируют друг друга. Спектакль уроженца Канады Роберта Карсена, созданный в копродукции оперного фестиваля в Экс-Ан-Провансе, Рейнской Национальной оперы (Страсбург), театра "Де Ла Моне" (Бельгия), российского Большого театра и Большого театра Женевы, разворачивает действие оперы "Риголетто" в публичном цирке, дворце Герцога, гнезде порока, где нет морали и запрета, а умные метафоры командуют парадом. Еще до начала увертюры, при закрытом занавесе, по периметру которого располагаются светящиеся лампочки, из центральной прорези на сцену выходит шут в огромном черном комбинезоне с фрезой и тремя пуговицами-снежками. На его лицо надета выбеленная резиновая маска, а рот разрезан нарисованной зловещей джокерской улыбкой. Он жаждет крови и зрелищ, волоча за собой мешок, из которого будет изъята резиновая кукла. В первые минуты складывается ощущение, что смерть его дочери Джильды уже произошла, однако же закольцовка с финалом, к котором произойдет убийство, еще раз фокусирует зрителя на утверждении, что все мысли материальны, а в любой шутке есть только доля шутки. В увертюре сознательно подчеркнута мелодия проклятия, заключающегося в потере Риголетто самого близкого человека, которое он чуть позже получит от высмеянного им Графа Чепрано. Событие, являющееся символическим выражением Божьей Кары, перелома — всего того, что невозможно предсказать, чем невозможно управлять и что невозможно изменить, - присутствует на сцене с первых секунд спектакля, увеличивая ложность всей напускной цирковой беззаботности.
Читайте также
За занавесом расположилась арена цирка с багрово-красными обшарпанными стенами, на которых отчетливо видны подтеки, будто с них усиленно смывали чью-то кровь, но так и не смогли добиться желаемого результата. В центре возведена Царская ложа, в которой периодически восседает Герцог, отправляясь из нее на любовные приключения. Герцог в исполнении Фабрицио Паезано - всесильный повелитель, Карабас - Барабас, циничный потребитель, живущий только зовом плоти и настоящим моментом. С маниакально - экстатическим восторгом он дрессирует полуобнаженных девиц-тигриц, которые извиваются на тумбах и срывают с себя скудные остатки одежды. Он буквально купается в потоке своего голоса, точно выстраивает фразировки, ведет партию с иронией и легким придыханием, и даже самая известная и запетая ария "La donna è mobile..." (Сердце красавицы склонно к измене...) звучит непринужденно и свежо.
Дочь шута Джильда живет в полной изоляции, в цирковом фургоне, кукольном домике, картинной коробке, не имея никакого отношения к внешнему миру. Именно в этом фургоне она и встретится с якобы студентом, который окажется сладострастным Герцогом, и в нем же ее похитят придворные, считающие, что она является любовницей Риголетто. Анн-Катрин Жилле своим голосом схожа с ранней щебечущей пташкой, еще не знающей зла и предательства. Она аккуратно заходит на высоконотные переливы, сохраняя драматическое напряжение и, бесстрашно поднимаясь на качелях под звездное небо купола цирка, исполняет свою арию, заполняя зал льющимся с небес звуковым потоком.
Визуальным языком напоминая мрачные сказки Терри Гиллиама или Тима Бартона, Роберт Карсен создает свой уникальный воображариум, нашпигованный ходами, номерами и придумками: перед любовным актом Герцог полностью обнажается и, закутавшись в ярко-зеленый халат, поднимается при всех по лестнице в свою ложу, все придворные периодически ходят в масках, нарочно не замечая происходящего, на сцене, как на арене, порой выполняются различные кульбиты и трюки в воздухе. Вроде бы здесь всё держится на ловкости рук, порой кажется, что картина расползается по швам, но стоит подобной мысли родиться, она тут же исчезает. Карсен работает с обманом ожиданий, иллюзиями, будто добавляет в пищу соль, но при этом становится сладко. Вернее, добавляет перец, от которого становится горько и больно.
Заслуженный артист России Валерий Алексеев в партии Риголетто - больше отец, чем шут. Он с легкостью меняет личины, одинаково убедителен и в язвительных насмешках над происходящем, и в лирических сценах с Джильдой. Он страшен и отвратителен на арене цирка, но нежен и эмпатичен дома, уверен в своей шутовской безнаказанности, но беспомощен перед лицом власти. Все третье действие он смеется внешне, пуская слезы по внутренней поверхности лица, зная и то, что его дочь здесь, и то, что она влюблена в Герцога, и то, как он поступает с сердцами красавиц.
Притон убийцы Спарафучиле, которому Риголетто заказывает убийство Герцога, чтобы отомстить за позор дочери, - клетка из веревочных лестниц, неустойчивое сооружение, в котором случится череда финальных роковых событий. Сюда приходит переодетый герцог, увлеченный страстью к сестре бандита Маддалене. Здесь же Маддалена от любви уговорит брата убить первого, кто постучится в дверь. Сюда же придет Джильда, готовая принять смерть за любимого.
Во время финальных арий Джильды, которая оказалась истекающей кровью в том самом мешке, и Риголетто из-под купола спускается обнаженная воздушная гимнастка на бордовом полотне: сама смерть, к которой умирающая тянет руки, или же мама Джильды, жена Риголетто, вероятно, лишившаяся жизни при неких "цирковых" обстоятельствах. Она змеится и манит к себе, выделывает различные фигуры и, прогибаясь, растягивает себя в пространстве, а после, на минуту исчезнув, скидывает дочери лестницу в небо.
В это время придворные расположилась на сидениях амфитеатра, объединяя в единое целое театральный и шапито залы, называя всех зрителей молчаливыми свидетелями, невольными соучастниками трагических событий, которых неистово проклинает паяц Риголетто.
После этого громоподобного проклятия, международный цирк, умеющий делать чудеса, может быть и уедет, а вот грязь человеческих помыслов останется навсегда.
Понравился материал? Пожертвуйте любую сумму!
А также подпишитесь на нас в VK, Яндекс.Дзен и Telegram. Это поможет нам стать ещё лучше!
