"Концлагеристы" Валерия Шергина, ровной шеренгой поставленные Александром Ваховым, стройным шагом продолжили Фестиваль "Коляда-театр на Страстном". О сказке чудного нового мира в Театральном центре "На Страстном" рассказывает наш корреспондент Екатерина Нечитайло.
Под развесистым каштаном
Продали средь бела дня —
Я тебя, а ты меня...
(Джордж Оруэлл, "1984")
В Тридевятом царстве, в Чумуртском государстве жил-был Федот. Жил глава семейства славно и тихо, по законам жил, по уму, исправно служил Системе, недавно получил на шею орден "За скромность и верность". И был(а) у него жена с волшебным именем Педрос. Кудесница - рукодельница, нежнейший цветок, островок любви и понимания. И был(а) у него дочь Акчаруд, которая по необходимости становилась сыном. Потому что в этой заколдованной чудесной державе женщины были запрещены. Жили они душа в душу: кипятили кипяток, пили чай с сахаром, смотрели выпуски новостей. Жили, не тужили, но однажды почуяли странный "ненашенский" запах - запах свободы. Не выдержал верный слуга режима, поддался чарам забугорным, собрал семью, да и пустились они вслед за Сталкером, человеком из свободного мира, в дальнюю дорогу. А дальше уже каждый выживал, как умел. В рамках гастролей "Коляда - театра" в Москве состоялся показ спектакля "Концлагеристы" режиссера Александра Вахова, поставленного по одноименной "доброй пьесе в двух действиях, содержащей элементы насилия" Валерия Шергина. Вооружившись антиутопической авторской вселенной, и с грацией лани лавируя между серьезом и сатирой, они на наших глазах создают хроники нового дивного мира, в котором вместо подкопа роют погреб, спать ложатся по времени, вместо открытых ладоней чувствуют локти, живут в вечном страхе, уничтожают проведением пальца по голове, связаны одной цепью, и в котором, конечно же, все хорошо.
Все начинается не с картинки, а со звука: в полной тишине до зрителя доносится не то вой, не то стон, не то скуление от тупой зудящей боли. Болезненные звуки сменяются на голос тирана (Александр Вахов), голос с неба, который за весь спектакль ни разу не появится живьем. Церберы режима не забывают использовать мощную систему разрушения личности: чтобы человек не забывался, нужно периодически устраивать зачистки, чтобы прозвучал нужный ответ, нужно передернуть затвор автомата, чтобы человек порадовался простым вещам, нужно сначала у него их отнять, а потом щедрой рукой одарить тем, что его по праву. Непрезентабельный быт сводится к алюминиевым кружкам, табуреткам, банке кофе, которую власть дарит на новый год, чайнику, еде из столовой. Здесь "козой" из выставленного безымянного и указательного пальцев молятся перед сном и едой, проводя ей по лицу, ее держат под плащом, будто нож, ей хитро поигрывают, вращая в воздухе. В этом пространстве невозможно остаться в одиночестве, чтобы что-либо трезво оценить: демоны, они же народ, они же души, они же всадники апокалипсиса на велосипедах, наблюдающие и, вероятно, доносящие в вышестоящие инстанции, в черных плащах, капюшонах и сапогах постоянно преследуют героев. Они хищно кишат, передвигаются только массой, сгустком, клубком рептилий, только коллективно, скользят, ходят боком, будто крабы, подвывают по ночам, ждут подачек от начальника лагеря, радуются всему тому, что происходит.
Читайте также
Если человечеству свойственно представлять будущее в оптимистических тонах, то в искусстве очень часто все наоборот. "Концлагеристы" - любезный диалог с Оруэллом и Замятиным, передающий легкий привет Францу Кафке, Владимиру Сорокину и Фрицу Лангу. Но этот спектакль не бодается с известными утопиями с префиксом "анти-", не фонтанирует монументальными мизансценами, не подсвечивает красным простые истины о свободе. Он бьет наотмашь иным едким средством - смехом. За два с половиной часа Вахов с "концлагеристами", используя изящные издевки, расставляя флажки для понимания сюжета с помощью эпизодичности, устраивает натуральный праздник жести: если раньше сажали за мужеложство, то теперь за гомофобию - расстрел, если драки, то "как в "Матрице"", если появление единственной женщины во всем спектакле, то в нарочито испачканной короткой одежде и с эротичным обливанием водой. Это напоминает компьютерную игру, блокбастер, в котором мир столь же карикатурен, сколь узнаваем: первую часть можно окрестить сатирическими миниатюрами "Сцены из супружеской жизни в маленьком городе под присмотром кого-то сверху", а вторую - роуд - муви триллер с элементами трагедии под названием "шли мы лесом, шли мы полем, или на всякого хитреца...".
В империи тотального подчинения Сталкер (Олег Ягодин) - "засланный казачок", прокаченный профессионал, для которого равносильно приемлемо и продавать пылесосы, и втюхивать "свободу". Он - холодная машина с выжженной человеческой душой, глазами, смотрящими внутрь себя, которые не могут выделять влагу, а если это и случилось бы когда-нибудь в будущем, то из них пошел бы снег. В его благих намерениях очень сложно усомниться, хотя порой лицо кривится в гримасе, будто он тщательно что-то скрывает, но этого никто не замечает, ведь мечты об иной жизни ничем не вытравить. В момент, когда начинается его музыкальная тема ("Насдвое", "Курара Чибана"), по залу волнами проносится: "это же "Курара", уральские парни", а сцены практически обращаются в зарисовки с концерта группы, солистом которой является Ягодин, пропитанные особой меланхолией, грузом внутренней усталости, кафкианским туманом.
А вот Федот (Сергей Федоров), являющийся весьма затравленной и дисциплинированной фигурой, из категории того самого тихого омута, в котором водятся черти. Сомневающийся, принимающий решения, делающий выбор, каждую минуту существования, он складывает внутри себя пазлы разрушенных картинок действительности, пытается просчитать и сопоставить события, оценить масштабы ответственности. Одной из самых сильных сцен спектакля становится финал первого акта, когда Федот вынужден делать выбор здесь и сейчас: бежать или нет. Перед ним Сталкер выделывает телом и вырисовывает ногами картины, а он, замерев, вглядывается в туманное, закуренное будущее. Получаешь из рук Сталкера - Ягодина маракасы - кушай желанный ломоть свободы. Дальнейшая часть тоже сознательно не заостряется на системе или социуме, мощно концентрируясь на Федоте, который все равно будет обречен плясать под тоталитарную дудку, а не под кураровские ритмичные басы.
Но самое интересное, что во всей череде событий , как в строчке из песни про Курару Чибану "...не смотри на меня так, я ни в чем не виноват...", никто действительно не виноват. Вернее, никто не виноват во всем сразу, а каждый при делах в чем-то своём, локальном, конкретном. Этот страшный мирок, утопающий в пучине предательств каждым каждого, рассказывает больше об атмосфере, царящей в обществе, чем о самой истории. И, конечно ж, о невозможности измерить свободу какой-нибудь степенью. Она либо есть, либо её нет. Но и при таком раскладе спектакль избегает избыточной обвинительной точки зрения. Это не киноэпопея про героя, который вступил в диалог с "Большим Братом", не инъекция Бакунина, не разговоры в пользу бедных, не назидание, что, дескать, мы все такие гуманисты, человеческие человеки, боремся с монстром тоталитарного государства, вступайте в наши ряды. Здесь элементарно не готовы к сопротивлению, да и никто не хочет ничего менять: они либо рады режиму, потому что в данный момент их никто не трогает, либо мирно существуют, взаимодействуя с ним, храня за щекой конфетку.
Идеи живут до тех пор, пока за них умирают. На протяжении всего спектакля каждый "умирающий" снимает с себя красную пробку, висящую на шее, символизируя переход в иное состояние. В самом финале, после того, как Федот все таки сдаст Сталкера, который выпустил его же из тюрьмы, на сцену вытряхивается целый мешок "жизней", алеющий маковым полем на черном планшете сцены. Все идет потоком, окончания жизней, левелов, уровней так и будут продолжаться, на каждого Макбета найдется свой Макдуф, а на каждого Сталкера - свой Федот. Страшно другое. Страшно, что в этой системе координат нет лучшего мира, нет иного пространства, нет настоящей смерти. Есть только ветер, превращающий человека в бессознательную массу, которая воет ночами от окончательной невозможности что-либо изменить.
Понравился материал? Пожертвуйте любую сумму!
А также подпишитесь на нас в VK, Яндекс.Дзен и Telegram. Это поможет нам стать ещё лучше!
