В пространстве MMOMA TERRITORIЯ наполнилась «Фрагментами бесконечности» Лорана Перно, среди которых разыгрался перфоманс Анны Абалихиной. По тонкой нити лабиринтов памяти блуждала наш корреспондент Екатерина Нечитайло.
« ...так же обстоит и с нашим прошлым. Пытаться воскресить его — напрасный труд, все усилия нашего сознания тщетны. Прошлое находится вне пределов его досягаемости, в какой—нибудь вещи (в том ощущении, какое мы от нее получаем), там, где мы меньше всего ожидали его обнаружить. Найдем ли мы эту вещь при жизни или так и не найдем — это чистая случайность...»
Марсель Пруст, «В сторону Свана»
Если долго читать изящные романы французского писателя Марселя Пруста, которые по продолжительности равны времени стремительного движения до ближайшей планеты, то когда-нибудь окончательно погрузишься в неконтролируемый транс. Их нужно стараться осилить, вооружившись терпением, карандашом, подушкой. Если посмотреть подряд, скажем, четыре фильма Андрея Тарковского, то можно без проблем увязнуть в череде бессвязных воспоминаний еще на третьей минуте второй картины. Здесь уже просто необходимы крепкий кофе, стальной настрой, рьяная мотивировка. Если некоторое время вглядываться в предметы, которые что-то значили в различные периоды жизни, то бесценная бездонная шкатулка памяти рано или поздно отомкнет свой замок. Запасайтесь носовыми платками, временем и тишиной. В рамках Международного фестиваля-школы современного искусства «TERRITORIЯ» залы ММОМА охватило молчание на тему кусочка категории человеческого мышления, используемой для характеристики безграничных, беспредельных, неисчерпаемых предметов и явлений, для которых невозможно указание границ или количественной меры. Первая в России выставка Лорана Перно «Фрагмент бесконечности», внутри которой создан перформанс под руководством хореографа Анны Абалихиной, засыпает былое снегом, поднимает из глубин сознания натюрморты детства, выставляет напоказ стены с прошлым, от следов которого не так - то просто отмыться.
Читайте также
Выпускница Московского хореографического лицея и Роттердамской академии танца Анна Абалихина несколько лет являлась куратором направления «танец» проекта «Платформа», в качестве приглашенного хореографа сотрудничала с «Новой оперой», Пермским театром оперы и балета, «Седьмой студией», Центром им. Мейерхольда. В своих междисциплинарных проектах она исследует синтез танца, медиа, интерактивного видео и звука. Лоран Перно, окончивший Национальную студию современных искусств Le Fresnoy, с начала 2000-х годов активно участвует в многочисленных выставках по всему миру со своими экспериментальными творениями, создающими эффект присутствия. Он работает с идентичностью, универсальными зрительными образами, понятиями видимого и скрытого от глаз, темами осознания, памяти и времени. Именно необратимое течение, внутри которого происходят все существующие в бытии процессы, становится главным объектом исследования, отправной точкой, поводом для начала их первого совместного опуса, в котором перформанс вписан в общий портрет выставки.
Предметы, запорошенные снегом. Память, прикрытая ворохом событий. Книги, видавшие многих хозяев. Работы Перно, представленные в рамках "Фрагмента...", похожи на известные полароиды Андрея Тарковского, сделанные им в России и Италии между 1979 - 1984 годами, которые от времени покрылись слоем белой пыли. Они - реминисценции к кадрам из фильма 'Зеркало', напоминание о самом драматичном периоде жизни Тарковского, прошедшем вдалеке от России и семьи, когда он вместе с Тонино Гуэрра готовился к съемкам 'Ностальгии' в Италии. На изображениях, прикрепленных к стенам, частично стерты очертания, видео уже давно зафиксировало дорогие сердцу картинки, из-за перегородок доносятся звуки дыхания художника. Коньки, велосипед, китель, букет, роза. В вытянутой комнате, где пришедшие на выставку зрители могут увидеть само действо, с потолка свисают разноцветные лампочки, на стенах сделаны рисунки с помощью пепла сожженных книг и газет, колонки заливают пространство звуками электромагнитных частот.
Существенное отличие перформанса от спектакля заключается в том, что если в театре актеры представляют персонажей, то создатели акций не воплощают никого и ничего, кроме самих себя, и все действия – это их собственное поведение, происходящее в некоей смоделированной ситуации. К нему можно отнести практически любую встречу, включающую четыре базовых элемента: время, место, тело художника и отношение художника и зрителя. Время - 19-00; место - Московский музей современного искусства; тело художника - команда исполнителей; отношение - заочный внутренний диалог. Здесь произведением становятся действия, а не картина, бюст, движущийся объект, все направлено на отказ от привычных ожиданий, живые композиции из тел медленно и плавно сменяют друг друга тридцать минут от общей бесконечности.
Босые люди замирают скульптурами: возлегают, подобно Данае, строго стоят оловянными солдатиками, безэмоционально сгибаются пополам, впечатываются в стены, ища приют, беспомощно сворачиваются эмбрионами. Они двигаются то одновременно, то последовательно, то по одному, находясь в окружении изображенных по сторонам неуютных гор, холодных обломков зданий, безжизненных ледников. Музыка, сотканная из свиста и шуршания, не имеет четкой ритмической структуры, зрители, рассаженные на стульях и на полу, стараются уловить начало самого процесса, приглушенный разноцветный свет создает ощущение мистичности и инопланетности. Постепенно черная одежда исполнителей становится пепельной, покрывается светлыми разводами, всасывает в себя пыль былого. Стены здесь очень маркие. Шаг - пауза, вдох - осмысление, взгляд - диалог. Они ищут выход, впервые за много лет оживают в пещере, пробуя вспомнить движения из "прошлой" жизни, сожалеют и переваривают, задыхаются в этом каменном мешке. Тени, души, заложники Соляриса. Забытые и обреченные, наказанные и исцеляющиеся, исследующие и законсервированные.
Жажда прекрасного вырвала людей из мрака первозданного хаоса. Ближе к концу один из участников, которого подсаживают надежные плечи партнеров, пытается извлечься из этой мрачной пещеры, чтобы впустить в себя новый дивный мир. Перформанс Абалихиной рождается из ниоткуда, уходит в никуда, ничего не просит от зрителя, отправляет каждого пришедшего рассматривать свои воспоминания самостоятельно, даже и не думает требовать от «мыслящего океана» неистребимой склонности к поиску глубинного смысла. Здесь практически не происходит глобального и монументального, весомого и векового, но ведь и бесконечность соткана именно из маленьких фрагментов, вспышек, стоп-кадров, простых истин. Мир постоянно бежит и меняется, а они все равно неотделимы — люди от пещер, красота от процесса, смысл от веры, прошлое от грядущего, бесконечность от фрагмента, потомки от предков, пепел от тел. Ведь память всегда плохо горит.
Понравился материал? Пожертвуйте любую сумму!
А также подпишитесь на нас в VK, Яндекс.Дзен и Telegram. Это поможет нам стать ещё лучше!
