В 2024 году у импрессионизма юбилей. Мастера, которые творили в этом направлении, организовали первый показ картин ровно 150 лет назад. В Москве, Петербурге, Лондоне, Париже и Вашингтоне весь год проходят тематические выставки. Имена художников-импрессионистов легко всплывают в памяти: Моне, Ренуар, Дега. Писателей вспомнить труднее. Они скрыты в тени — но заслуживают, чтобы их оттуда вывели. Почему — рассказываем в материале.
Эдуард Мане. Портрет Эмиля Золя. 1868. Источник
Видеть, слышать, обонять
Во второй половине XIX века меняется представление об искусстве и художественной деятельности. Как отмечает доктор культурологии Наталья Владимировна Синявина, художник до этого воспринимался как своего рода ремесленник. Следовательно, и созданное им произведение можно было трактовать как вещь, некий ремесленный, материальный продукт. Однако затем становится ясно: к тому, что создаёт художник, относиться с этой позиции неверно.
«Краски можно потрогать, подержать их в руках. Они действительно материальны. Но когда слушаешь музыку, ничего материального нет. Есть лишь последовательность звуков, складывающаяся в мелодию, и она тебя трогает или не трогает. Результатом этого становится понимание: искусство есть воображение. Воображение автора и зрителя (или слушателя, читателя)».
Синявина замечает, что в период зарождения импрессионизма происходит пересмотр прежних подходов к искусству. Постепенно формируется новая теории искусства, где одно из положений — художественный опыт есть деятельность сознания. Художник осознаёт себя существом мыслящим, личностью, эмоционально реагирующей на происходящее. В то же время он опирается на разум и на знания, чтобы показать то, что его интересует.
«Безусловно, художники — люди эмоциональные. Но они осознавали, что и для чего используют, поэтому случившаяся в среде импрессионистов япономания — явление вполне осознанное. Из Хокусая Клод Моне заимствует одно, Ван Гог — совершенно другое. В этом и проявляется осмысленность, назовём это так. Человеческая личность довольно сложна, поэтому провести грань между психическим и интеллектуальным непросто».
Читайте также
Сочетание эмоций и разума не единственное мнимое противоречие в импрессионизме. Неприглядная проза жизни и головокружительная точность в деталях — кажется, речь идёт про какое-то другое направление. Действительно, это установки натуралистической школы. Однако именно к ней французский публицист Жюль-Антуан Кастаньяри относил авторов картин «Завтрак на траве» и «Впечатление. Восход солнца». Выходит, нечто общее с импрессионизмом есть. При этом, отмечает историк Джон Ревалд, сами живописцы себя натуралистами не называли. В отличие от Эмиля Золя.
Начать рассказ о писателях-импрессионистах лучше именно с него. Это поможет разобраться в кажущейся двойственности направления: как оно связано с грубым натурализмом?
В романе Золя «Чрево Парижа» первое, что мы замечаем — фрагментарность. Ряды однородных существительных. Вон там едет повозка с горохом, здесь — с морковью. Их видит автор — и мы вслед за ним. Потом в дело вступают другие органы чувств. Щёлканье кнута, холодная сырость, острые соусы. И бесконечные запахи: от аромата ракушек до тошнотворного смрада протухшей рыбы. Это художники могли передать только неявно. 
© Flammarion
Золя обезоруживающе откровенен. Он описывает и мертвецов, и внутренности свиней, и насекомых (в опасной близости к еде). Вполне натуралистично. И построено целиком на впечатлениях — неполных и, конечно, субъективных. Едва ли можно говорить об объективном воспроизведении реальности, когда Золя использует столько оценочных прилагательных: страшный, едкий, мерзкий... Такой выбор выразительных средств близок импрессионизму. Его главный принцип — создать при письме точный образ ощущения. Так сам Золя писал о творчестве братьев Гонкур, которых считают основоположниками импрессионизма в литературе. Их книга «Дневник» — это и автобиографическое произведение, и исторический документ, и философский взгляд на искусство. В этом труде Гонкур соединили натурализм и импрессионизм одной фразой: литература должна давать «самое живое впечатление истинно-человеческого — каково бы оно ни было».
Познавать то, что нельзя назвать
Новый век — новое звучание. Его импрессионизм приобретает у Марселя Пруста. Герой цикла «В поисках утраченного времени», указывает Т. В. Захарова, действует «по законам своей впечатлительности». С первых страниц он блуждает в образах. Одни ему навеяла книга, другие рождаются в памяти. Так, онемевший бок и запах лака лестницы возвращают его в детство. Центральная в романе категория времени оказывается важной и для импрессионизма. Причём ещё до XX столетия.
Наталья Владимировна отмечает: вторая половина XIX века — это смена координат в картине мира.
«До этого момента исторический процесс воспринимался как нечто устойчивое. Теперь приходит понимание, что всё находится в движении. Шопенгауэр декларировал “мир как представление”, то есть человек получает право видеть мир по-своему, и появление импрессионизма — это новое видение реальности, мимолётной, эфемерной и неустойчивой».
Философы и художники двигаются в одном направлении, воздействуя друг на друга. Нет смысла разбираться, у кого из них раньше возникает понимание текучести жизни. Однако об искусстве вплоть до 1880-х годов предпочитали услышать мнение философа, художественного критика, без участия которого трудно представить становление и развитие художественного стиля.
Интерпретациями произведений и чувств занимались не только искусствоведы, но и сами творцы. Поэтому черты импрессионизма встречаются и у тех, кто принадлежал к направлению психологического реализма. Например, у Стефана Цвейга. Показательна его новелла «В сумерках». Сам сюжет располагает к повествованию через вспышки ощущений. Главный персонаж вечерами встречается с девушкой. Она безлична и безмолвна. Ему остаётся только чувствовать тепло чужих рук и вдыхать цветочный аромат белого платья. И создавать образ, у которого нет имени, но есть характеристика. Цвейг будто говорит: всё вокруг назвать попросту нереально — однако можно попытаться обрисовать.
© NYRB Classics
Жить в мгновениях
Импрессионизм рос не только вверх, но и вширь. Он распространился и на другие страны. В России его представили символисты. И Чехов.
Разберёмся по порядку. Быстротечность в творчестве Иннокентия Анненского, которую выделяет М. А. Грушицкая, — явный признак импрессионизма. У него одно стихотворение так и называется — «Минута». Интересен и посыл другого текста с романтичным заглавием «Я люблю». Оно показывает: нет ничего ценнее мимолётных звуков — вернее, их восприятия. Такое понимание вполне отвечает принципам импрессионизма.
Творчество символистов представлено не только поэзией, но и прозой. Авторы берут за основу образа «первый проблеск мысли» (по выражению Валерия Брюсова), которая возникла при взгляде на то, что они изображают. Так, Петербург в одноимённом романе Андрея Белого представляется как бесконечный мокрый проспект, затерявшийся в желтоватом тумане. Нос, зонтик, фуражка, ещё раз зонтик — образ города обрывочен, составлен из визуальных впечатлений.
Однако литературоведы и других русских писателей, которые с модернистами не связаны, считают импрессионистами. Вспомните «Антоновские яблоки» Ивана Бунина. Это рассказ-воспоминание, окутанное запахами мёда, костра, опавшей листвы. Образы людей тоже построены на деталях, которые воспринимаются визуально. У героини «Чистого понедельника» автор несколько раз подчёркивает отдельные особенности внешности: угольно-чёрные глаза, бархатное платье тёмного цвета, яркие губы.
© Детская литература
С Буниным всё ясно: он хоть и создаёт прозаические произведения, но тяготеет к лирике. Чехова романтиком не назовёшь ни в каком из смыслов этого слова. Однако это не мешает ему быть импрессионистом. В Англии его поначалу иначе и не воспринимали, говорит исследователь чеховского творчества Е. В. Селезнёва. Сходство с импрессионистами явно прослеживается в описаниях природы. Точнее — в её звуках. Пение иволги, шорох крыльев, голоса людей — без последних никуда. Ведь Чехов не созерцатель, а публицист. Потому в рассказе «Петров день» мы и слышим сначала чириканье, а затем — скрип тарантаса и выстрелы.
Иногда состояние персонажа, с чьей точки зрения описывается действие, приводит к использованию импрессионистских элементов. Так происходит в рассказе «Спать хочется». Главная героиня, служанка Варя измучена работой и не воспринимает мир целостно. Она только видит тени предметов, ощущает духоту комнаты, слышит чьё-то бормотание. Её органы чувств обострены, но сознание затуманено. Неудивительно, что ею в итоге овладевает «ложное представление», которое толкает к преступлению.
Список русских импрессионистов можно продолжать: Александр Блок, Василий Розанов, отчасти Леонид Андреев. Как и зарубежных: Шарлотта Бронте, Хелена Вестермарк, Джозеф Конрад. Импрессионизм проник в различные страны и виды искусства. Это не просто направление. Это особый способ воспринимать и описывать мир — через переживания. И порой он не менее точен, чем детальный анализ.
Источник фото обложки: Alisa Anton on Unsplash
Понравился материал? Пожертвуйте любую сумму!
А также подпишитесь на нас в VK, Яндекс.Дзен и Telegram. Это поможет нам стать ещё лучше!
