Эксцентричная группа Ex -Boyfriends выпустила второй «звездатый» альбом, полный иронии и дерзости, музыканты, не стесняясь и не церемонясь, заявляют о своих взгляд на современные тенденции общества. Участники группы Ex -Boyfriends Могила Братский и Антон Картошкин рассказали «Субкультуре» о своём отношении к феминизму и мату, о музыкальных предпочтениях и о многом другом.
— Для начала расскажите, пожалуйста, историю названия Ex-Boyfriends.
— Mогила Братский: Да че тут рассказывать… Были мы молодые люди, стали старые. А были молодые. Вот и называемся «Бывшие молодые люди», че непонятного-то.
— Антон Картошкин: Уважаемый Могила пропустил несколько важных, так сказать, пунктов. Изначально да, мы назывались «Бывшие Молодые Люди», но потом нам показалось, что намного тоньше будет использовать название, в котором будет, так сказать, ассоциированное коннотирование, полимесия и даже, может быть, омонимия...
— Могила: Тоша, она сейчас подумает, что ты ругаешься.
— Антон: Да...простите.
Читайте также
— Не переживайте, эти общеизвестные термины мы ещё на первом курсе подробно изучили.
— Антон: В общем, мы поменяли название на Ex-Boyfriends.
— Могила: И ни разу не пожалели.
— Антон: Ну, я лично уже много раз пожалел… О том, что вообще ввязался в этот психованный проект... Но это уже совсем другая история.
— А почему ваш лидер зовется Могила Братский?
— Антон: Видите ли, Могила работает на кладбище.
— Могила: Могилы копаю.
— Антон: Ну вот и...
— Могила: У нас два лидера, вообще. Вот, Тоха еще. Не хотите спросить, почему его так зовут?..
— Нет спасибо. Два лидера, так. Но вы, кажется, совершенно разные люди. Что вас свело? Где вы познакомились? Каким образом появилась на свет группа Ex-Boyfriends?
— Могила: Говорю же. На кладбище я работаю.
— Антон: А я веду свадьбы. На аккордеоне играю, тамадой еще.... Потом конкурсы там всякие... интересные...
— Могила: Ну и вот, мы женили кого-то, уж не вспомню...
— Антон: Или хоронили...
— Могила: Это одно и то же, в принципе...
— Антон: Ну вот и встретились на мероприятии. Решили поиграть.
— Могила: Я своих лабухов из кладбищенского оркестра позвал.
— Антон: Знаете, похоронный марш, такой: «пам-пам-папам-пам-па-пам-па-пам-па-пам...»
— Могила: Да, хорошая музыка. Любимая.
— Антон: А у меня на свадьбах кавер-бэнд, мы разное играем, ну, «Ленинград» там, «Кино», хиты нулевых-девяностых...
— Могила: Говно, короче, всякое.
— Антон: Народу нравится!
— Могила: Миллионы мух не могут ошибаться.
— Антон: Неважно. В общем, я ребят из группы пригласил.
— Могила: Да.
— Антон: А потом затянуло.
— Готовясь к интервью с вами, я нашла статью «типы бывших парней». Из неё я узнала, что бывают такие типы бывших: «диктатор», «жертва», «Казанова», «манипулятор», «беглец», «лучший друг», «истеричка». Если бы все ваши бывшие девушки собрались вместе и начали бы вас типизировать, какими бывшими вы были бы?
— Могила: ****** (великолепными)
— Антон: Могила!... Простите его, он всегда говорит раньше, чем думает.
— Могила: А что не так? Мы самые лучшие бывшие! И все наши девушки до смерти этому рады.
— Антон: Чему рады?...
— Могила: Ну, что мы уже для них бывшие, и что это все для них закончилось.
— Антон: Коллега несколько упрощает... С моей же точки зрения, хайли лайкли принимая во внимание присущий нам прогрессивный ценз самокритической составляющей полигранных индивидуумов, мы, как all-around intellectually developed persons...
— Могила: Тоша, все читатели разбегутся.
— У нас вполне образованные читатели.
— Антон: В общем, если бы наши бывшие девушки собрались все вместе...
— Могила: То они бы не поместились бы в этот зал.
— Так. А почему феминистки кажутся вам смешными?
— Могила: Ты песню-то слышала?
— Антон: Могила!... Просите коллегу за резкость. Он имеет в виду, что в песне нет ничего, кроме прямолинейного изложения феминистических постулатов во всем диапазоне. Простая трансляция, без комментариев и трактовок. А уже насколько это смешно, мы предоставляем решить слушателям.
— Вы относитесь к приверженцам традиционных патриархальных взглядов, которые являются противниками феминизма, или они тоже вам кажутся смешными?
— Могила: Да нам все кажутся смешными.
— Антон: Видите ли, в современном обществе, по оценке Ги Дебора представляющем собой общество спектакля, никто не может себе позволить возможности быть собой, то есть, быть, а не казаться и потому...
— Могила: Все мудаки.
— Антон: Кхм... В общем, все, кто является участниками окружающего наc Dark Carnivale, вызывают у нас добрую улыбку.
— Могила: И желание расстрелять.
— Антон: Этого я не говорил.
— Расскажите об участниках группы. Как вы нашли друг друга и как можете охарактеризовать друг друга?
— Могила: Лично я – мудак.
— Антон: Коллега имеет в виду, что, если следовать критериям, бытующим в нашем социальном окружении, то его образ жизни, изложения мыслей, поведенческие и социальные паттерны и в самом деле могут вызвать критику со стороны...
— Могила: А что мы все обо мне? Вот, Тоша. Закончил джазовое училище и филосософский факультет МГУ.
— Антон: Перестань... Это, может, покажется нескромным…
— Да, это заметно сразу, вы так смело и искусно употребляете профессионализмы и речевые обороты, неуместные для разговора.
— Могила: И все равно мудак.
— Антон: ...
— Могила: Гитарист у нас пьющий.
— Антон: Он зашился!!!
— Могила: Поправим.
— Антон: Вообще, у нас в группе разные люди очень. Есть врач.
— Могила: Бывший.
— Антон: Проктолог.
— Могила: То есть, проктолог - это, конечно, навсегда, а вот врач он бывший. Теперь в Убере таксует, это в сто раз выгоднее оказалось.
— Антон: Повесть Белкина, виолончелистка наша, психолог.
— Могила: Психолух.
— Антон: В медицинском центре работает, много рассказывает интересного.
— Могила: Гриша Самса, наш пианист, консерваторский.
— Антон: Иногда еще в переходах метро пилит, можете послушать,
— Могила: На Площади Революции он обычно стоит.
— Антон: Симеон Корчевский – вообще кот.
— Могила: Но он умер.
— Антон: Да. Большая потеря.
— Могила: Это мы серьезно.
— Антон: Детский педагог еще есть.
— Могила: Этот вообще...
— Антон: В общем, источники информации у нас очень разные. И все они в итоге отражены в песнях.
— Могила: Так что терпите.
— Чьи песни отечественных певцов слушаете?
— Могила: Свои.
— Антон: Да. Только свои.
— Могила: На русском – только свои.
— Антон: Или народные.
— Могила: Вилли Токарева еще.
— Антон: Это коллега слушает. А я вообще предпочитаю музыку без слов. Джаз, например.
— Вы много материтесь. Делали ли вам когда-нибудь замечания по этому поводу?
— Могила: Это много?
— Антон: Ну не так уж и много, я согласен.
— Могила: Эт ты не слышала еще, где много!
— Антон: Тихо, тихо.
— Могила: У нас, кстати, песен с матом меньше, чем без.
— Антон: Это мы просто в первые альбомы поставили самые энергичные.
— Могила: Чтоб сразу всех идиотов отсеять.
— Антон: И это оказалось прекрасным решением.
— Как считаете, почему многие люди против мата? И почему вы не против?
— Могила: Мат збс.
— Антон: Инвективная и обсценная лексика, я бы сказал, в пост-архаическую эпоху вообще...
— Могила: Тоша, попустись!
— Антон: Кхм. В общем, большее количество наиболее распространённых инвектив может быть использовано в эксплетивном значении, но при этом экспрессивное усиление семантического ряда...
— Могила: Тоша!...
— Антон: Простите.
— Могила: Но идиоты, кстати, отсеиваются просто замечательно.
— А на какую вообще аудиторию рассчитана ваша музыка?
— Могила: Ни на какую.
— Антон: Соглашусь с коллегой. Целевая группа, паблик дистрибьюшн, маркетинг плейсмент — это все, скорее, продюсерские вопросы.
— Могила: А мы-то так шарашим.
— Антон: Для себя.
— Могила: От души.
— Поделитесь своими творческими планами.
— Антон: У нас написано материала на пять альбомов.
— Могила: И пишем еще.
— Антон: Да.
— Могила: Поэтому в наших творческих планах – не сдохнуть, пока не запишем все.
— На какой вопрос в интервью вам всегда хотелось ответить, но никто его так и не задал?
— Могила: Это наше первое интервью.
— Приятно быть первой у «Бывших парней».
— Антон: И судя по всему, последнее.
Понравился материал? Пожертвуйте любую сумму!
А также подпишитесь на нас в VK, Яндекс.Дзен и Telegram. Это поможет нам стать ещё лучше!
