Александр Казьмин: протест против некачественного контента

Артист мюзиклов и стример Александр Казьмин, известный по проектам «Иисус Христос — суперзвезда», «Последнее Испытание», «Бал вампиров», ‎«Шахматы» и «‎Преступление и наказание», рассказал про общение с поклонниками в интернете, казусы на служебках, стримы и неформатные проекты.

Про служебки

Служебка — процесс ожидания артиста после спектакля у служебного входа. Поклонники обожают служебки, а многие исполнители старательно избегают.

Я выхожу на сцену, чтобы поделиться со зрителем посылом и энергией, но не несу этого на служебку. Не знаю, как другие артисты, но я никогда не выхожу (демонстративно разводит руки): «‎А-вот-и-я!». На самом деле, довольно просто к этому отношусь, зрители уже сами себе что-то там придумывают. Потому что я иду не к зрителям, а домой.

Иногда бывают глупые ситуации, вроде выходишь, люди те же самые, которые пару-тройку раз мне что-то говорили. Я около них останавливаюсь, а они такие: «‎О, спасибо за спектакль! Мы ждем не вас????». С тех пор я вообще перестал целенаправленно подходить к людям, потому что, если им что-то нужно, то мы встретимся взглядами или меня окликнут.

Про Instagram

Многие отмечают своих кумиров в историях, но немногие кумиры репостят эти отметки себе. Лента Александра, к слову, то и дело наполняется контентом от подписчиков.

Не вижу ничего зазорного в том, чтобы отрепостить запись, где отметили меня. Если три человека выложили один и тот же фрагмент, конечно же, я возьму кусочек, где лучше видно и слышно, зачем репостить одну и туже сцену сто раз? Особенно, если этот спектакль идет десять раз в месяц. Я выбираю какую-то вещь, посмотрев на которую подписчики скажут: «‎О! А это интересно». Или я люблю репостить какие-то отзывы, мысли, не просто «‎Видеозапись. Александр Казьмин». Нет, когда что-то написано. Такое я люблю.

Про фан-клуб «‎Стройные ноги Александра Казьмина»

Каждый выбирает сам, за что любить кумира: кто-то поет дифирамбы голосу, кто-то актерской игре, а представители самого многочисленного фан-клуба Александра выбрали предметом восхищения ноги исполнителя. При этом артист к подобному проявлению любви относится с юмором и часто постит их записи.

Ну, фан-клуб делает креативные вещи! Почему бы и не поделиться? Обычно у меня нет на это времени, и, честно говоря, чаще всего у меня не работает дизайнерский взгляд на оформление поста так, как иногда получается у них. К тому же, они часто делают истории с моим расписанием. Например, какой спектакль сегодня вечером. Мне кажется, это актуально обновлять.

Про стримы на Twitch

Несколько лет назад, когда я начал вести свой твич-канал, я понял, что выход в эфир раз-два в неделю, к сожалению, дает намного больше отдачи в будущем, нежели какие-то маленькие концерты раз в два месяца.

Twitch, где человек может зайти, что-то написать и что-то получить в ответ, привязывает артиста к аудитории, а аудиторию к артисту почему-то намного плотнее и сильнее, чем исключительно творческие какие-то проявления.

Про донат

Поклонники часто отмечают, что за время каждого стрима, Александру прилетает достаточно крупный донат. Кто-то в шутку сказал, что на Twitch артист зарабатывает больше, чем в театре. И что это уже похоже на работу.

Стримы — это не работа совсем. Если по донатам говорить, то некоторые люди присоединились недавно, и им кажется (понижает голос, изображает размышления): «‎Нет, ну 30 рублей если я закину, это как-то несолидно, надо тысячу кинуть, иначе нет смысла!».

Не помню, как договорился до этого, но изначально я говорил, что это мой протест против некачественных стримов, где стример не читает чат, стример не общается, стример матерится. Когда ты смотришь и не понимаешь, зачем ты это смотришь. Против некачественного контента, против плохой картинки и звука.

К счастью, к огромнейшему счастью, для некоторых со стороны это выглядит, как работа, конечно же это колоссальная поддержка! У меня всегда было к этому такое отношение: даже, если стрим заканчивается и по итогам стрима больше, чем ноль рублей на счете, то все уже удалось. Я никогда не относился к стримам, как к работе, за которую хочется получать деньги.

Это колоссальный опыт. И то, что кто-то говорит: «‎А! тебе донатят крупные суммы!». Что могу сказать? Ну, слава богу! Думаю, в какой-то степени через свою работу и стримы, я, может быть, это и заслужил. Но, все равно, всегда поражаюсь, когда прилетает больше пятисот рублей от человека. Я ни к чему не призываю! Я поэтому очень ценю своих зрителей и желаю им здоровья и ясности ума! (смеется).

Про неформальное общение с поклонниками

Появилась опасность, я часто про нее говорю, из-за того, что человек может так легко зайти и посмотреть на меня и пообщаться, ему, по ту сторону экрана, кажется, что мы становимся прям друзьями! Мы же проводим сутки напролёт вместе! Но это не так… Возможно, человек это чувствует, но со своей стороны, я вижу только ники. И я понятия не имею, что это за люди... Стать даже знакомым — достаточно сложный и длительный процесс.

Иногда случаются казусы на тех же служебках, когда ты видишь человека в первый раз, а он: «‎О! Здорóво! Че ты такой грустный?!». А ты думаешь: «‎Кто вы такой? Почему вы так со мной разговариваете? А мы вообще знакомы?». Такие вещи, лично меня, выбивают. Насколько я вижу, Ярослав (Ярослав Баярунас, артист и продюсер) к этому (к фамильярности) очень просто относится, но я немножко переживаю по этому поводу. И все равно стараюсь всегда соблюдать дистанцию.

Я не то чтобы прям переживаю, но немного колет. И с каждым годом становится немного сложнее открываться людям вне сцены, именно зрителям. Потому что время идет, происходят какие-то ситуации разные, на которых ты обжигаешься, и непроизвольно начинаешь закрываться. И очень сложно сохранить вне сцены эту открытость при общении с людьми, когда твои слова перевирают или используют против тебя. Такого уже не хочется больше.

Про новые форматы

У артистов появилась тенденция проводить «‎неформатные» проекты, кто-то вино со зрителями дегустирует, кто-то готовит, Александр, например, ведет стримы и участвует в конкурсном проекте «‎Караоке Камикадзе».

Это все XXI век. Такие годы пошли. Сейчас, как говорил Кончаловский, когда мы ставили «‎Преступление и наказание», у людей очень клиповое мышление. Человек не может усидеть больше… Совру по времени, но, например, больше пяти минут за одним делом, потом у него рассеивается внимание. Поэтому сейчас нужно искать новые форматы.

Нужно быстрое взаимодействие со зрителем, как фастфуд. Если ты не можешь заинтересовать человека в течение 10 секунд, то все: он к тебе никогда больше не вернется. В интернете он увидит запись концерта, какую-нибудь случайную песню, и, если в течение 10 секунд она ему не понравится, он никогда к тебе не вернется. Поэтому появляются новые форматы.

У нас (с Ярославом Баярунасом), по крайней мере, новые форматы появляются, потому что мы много участвовали в концертах. У зрителей создался определенный стереотип о каждом конкретном артисте, и нам хочется его (стереотип) постоянно ломать. Чтобы удержать нашего зрителя, нужно давать ему что-то новое. Надеюсь, что у нас такая большая постоянная аудитория именно потому, что мы постоянно что-то придумываем.

Не знаю, как рождаются новые проекты. Это к Ярославу. Могу привести такое дурацкое сравнение: бывает, идешь по магазину, выбираешь одежду, и в какой-то момент глаз падает на что-то, и ты понимаешь — это оно! Оно точно сядет и это точно мое. Так же и с проектами, с идеями. Когда ты понимаешь (восторженно вздыхает): вот! Это сработает!

Про любимый неформатный проект

Не уверен насколько это неформатный проект, но мне всегда очень приятно петь с оркестром в филармонии. Меня туда приглашают иногда. У нас недавно был концерт, очень немногие его посетили, понятное дело. Это прям тот культурный пласт, который хочется нести.