В преддверии вручения Фабио Мастранджело Ордена Звезды Италии, которое состоится 15 мая, мы, подкараулив его после репетиции, за краткое интервью узнали о подготовке концерта к 9 мая, о финансовых субботниках и новых постановках Мюзик-холла, масштабных проектах «Опера всем» и «Арена ди Верона». Даже после тяжелой работы с оркестром он много смеётся, шутит, легко рассказывает, как об изучении партитур, так и о музыкальной истории Италии – так что мы с фотографом Наташей Дубовик ушли довольные, согревшись солнцем Италии.
— Сегодня мы присутствовали на Вашей репетиции концерта, посвященного 9 мая, и у меня возник такой вопрос. Как дирижёр готовится к материалу, в особенности, если это материал не только новый, но и представляет другую культуру, в которой вы не воспитывались?
— Я 13 лет живу в России. Я многое не только понимаю, но и чувствую. Для меня это уже седьмой или восьмой концерт, посвященный Дню Победы. Это давний процесс, в котором мне помогает мой друг Василий Герелло. С ним я советуюсь по поводу интерпретаций. Он как-то интуитивно понял, что у меня может хорошо получится. Я помню, когда я первый раз дирижировал патриотический концерт, настолько натурально всё чувствовалось, будто я всю жизнь этим занимаюсь. Со временем понимание становится глубже и глубже о смыслах и о словах. Допустим, если говорить о скорости исполнения музыки – она зависит от скорости пения. А пение - от слов и смысла. Несколько лет назад, когда мы в течение 3 дней сыграли 6 концертов в БКЗ «Октябрьский», я выучил такое количество материала, что теперь обеспечен на всю жизнь (смеётся).
— Подготовка – это не только партитура, что ещё?
— Музыканты – это те люди, которые путешествуют, даже если они не выходят из родной квартиры. Например, Дебюсси, Равель писали возможно самую лучшую испанскую музыку, ни разу не побывав в Испании. Есть конкретные элементы, которые создают вкус Испании, Италии или России. Композиторы воспринимают эти вещи очень глубоко, поэтому могут их передать. Дирижёры очень похожи на композиторов. У меня просто есть оправдание, что я это могу, так как столько лет живу в России. Это не на уровне интуиции, а уже на уровне знания.
Я считаю себя счастливым дирижёром, потому что можно уже говорить, что я исполнил весь классический репертуар. При этом мне интересен постоянный рост. Это возможно только с изучением новых партитур. Специфика нашего времени в том, что нельзя назвать определенные имена трендовых композиторов более или менее похожих. Сейчас все пишут очень аутентично. Во времена Моцарта можно было говорить о доминирующем стиле, а сегодня у каждого свой «язык». Музыка не остановилась на Прокофьеве или Стравинском: сегодня есть и Петерис Васкс, и Александр Прайор. Для дирижёра это как спортзал - постоянно нужно держать себя в форме.
— Какие современные композиторы Вам интересны?
— Петерис Васкс. Я дирижировал как гость Симфоническим оркестром Риги, где мы и познакомились. Видимо настолько было неожиданно, что я хорошо говорю по-русски, что ко мне все обращались за интервью. Меня пригласили на радио. И задали вопрос, какие композиторы мне интересны. Я среди прочих назвал Васкса. Оказалось, что его сестра слушала передачу. И уже через час я получил звонок от директора Филармонии. «Знаете, маэстро, Петерис Васкс хотел бы с вами познакомиться». Мы с ним беседовали 4 часа. Также я бы назвал Пелециса. Пожалуй, ещё Александр Прайор – у него русские корни, но он сейчас не живет в России. Это молодой и очень перспективный композитор, пианист и дирижёр.
— Как Вы находите исполнителей и композиторов?
— Музыканты – люди своеобразные. Всё равно через одного-другого тебе передают запись или даже просто телефон. Или он дружит с чьей-то сестрой. Вы так или иначе найдёте способ, чтобы о вас узнали. Меня удивляет, но где бы я ни был – мне кого-то рекомендуют. Дальше это вопрос качества.
— Вы уже почти год руководите Мюзик-холлом. Что изменилось за это время?
— Больше всего мы посвящали себя наведению порядка. Сплошные субботники (смеется) и, в основном, финансовые – были большие долги. Сейчас мы разобрались с этой ситуацией. И сосредоточены на создании собственных постановок. Первая из них – «Веселые ребята-2» на музыку Дунаевского. Для новой страницы в жизни театра очень уместно покопаться в истории. Для нас близка фигура Шаляпина. Можно даже сказать, что все свои главные партии он исполнял здесь. Тогда он назывался не Мюзик-холл, а Народный дом, который имел 2800 мест, сейчас у нас только 1500. Здание нуждается в реконструкции. Даже не в ремонте, а именно в реконструкции. Последний ремонт был 36 лет назад в 1978г.
Я как каждый директор хочу, чтобы у меня был хорошо оснащенный театр. Но это важно не только для меня, но для страны, для города. Мы провели конкурс, и победившая фирма сделала шикарный проект. Хочу отметить, что прежде чем приступать к проекту, они не раз советовались со мной, спрашивали на какие спектакли рассчитан театр
— И какие это спектакли?
— Во-первых, я считаю, что театр должен быть гибким, универсальным как площадка – здесь будут и мюзиклы, и балетные постановки, и оперы, и симфонические концерты. Во-вторых, я хочу, чтобы двери театра были открыты постоянно, а не только во время спектаклей. У нас удачное расположение – исторический центр, красивый Александровский парк, рядом метро. Почему бы не заходить в театр часто?
— С кем из художников-постановщиков вы работаете?
— Мы работаем Юлией Гольцовой. Она умеет работать с режиссерами, тонко чувствует музыку. Она настолько много работает с музыкой, что она уже музыкант-любитель. Чтобы вы поняли, что я хочу сказать, каждого дирижёра можно назвать психологом-любителем, потому что он каждый день сталкивается с таким количеством людей, что начинает понимать человеческую природу.
12 июля на Соборной площади Петропавловской крепости стартует популярный Петербургский open-air «Опера всем», где я являюсь художественным руководителем. В прошлом году она сделала для этого проекта «Трубадура» и «Фауста».
Далее я могу сказать о мюзикле «Мастер и Маргарита», который создаётся с нуля по инициативе Ирины Афанасьевой, которая добилась разрешения от правообладателей на постановку. Она тщательно курирует все процессы, в том числе кастинги. Постановка полностью наша.
Музыка будет современных композиторов, что дополнительный вызов для дирижёра, потому что надо будет свести в одно разные стили – кто-то более ритмичен, кто-то более лиричен. Дирижёр – душа музыки: он должен не только всё подготовить, но и фантазировать во время спектакля.
-
— Ещё я слышала про ревю «Руслан и Людмила».
— Это гениальная идея Виктора Высоцкого, который хочет создать новый жанр. Мы берём историю «Руслана и Людмилы», но добавляем к музыке Глинки музыку других композиторов.
— Расскажите про проект «Арена ди Верона».
— Проект развивается, все успешно! Хотя ситуация на Украине очень повлияла, в финансовом смысле. Но мы нашли большое понимание со стороны Италии. 12 сентября на стадионе Петровский всеми силами Арена ди Верона состоится спектакль «Аида» в постановке Дзефирелли. И конечно, у нас планируется звёздный состав: Василий Герелло исполнит Амоназро, Гулегина – Аиду, Ольга Бородина – Амнерис.
— Теперь я бы хотела задать самый главный вопрос – что случится 15 мая?
— 15 мая – это случай, который бывает раз в жизни. Как в песне, помните: «только раз бывают в жизни встречи…». Так же вручение ордена звезды Италии – бывает раз в жизни. Это приятно, что страна, где ты родился, помнит о тебе. Я больше половины жизни живу вне родины: сначала я учился в Швейцарии, Канаде, теперь живу в России. Очень забавный факт, о котором мне напомнила дочь, - мой отец всегда называл меня кавалером. Ранее этот орден получали Темирканов, Спиваков – совсем неплохая у меня компания.
И так как самая большая любовь после жены и детей – музыка, я в этот день буду дирижировать концерт. Нужно поблагодарить моего друга Сергея Стадлера, который помог с оркестром. Очень удачно, что у меня достаточно прекрасных друзей, которые выступят на этом концерте – Василий Герелло, Олеся Петрова, Евгений Акимов, Аня Макарова, Кристин Бенедикт, Олеся Тертычная, моя жена.
Будут официальные лица: вице-губернатор Санкт-Петербурга по культуре Василий Кичеджи, генеральный консул Италии, который будет вручать Орден. Возможно будет посол Италии. Самое главное, что вокруг меня будет много друзей, а мне кажется, что одна из самых важных сторон жизни – наличие друзей.
— Многие люди, кто хорошо разбирается в психологии, становятся мизантропами, но с Вами это не случилось?
— Нет! Напротив я очень общительный. Наверное поэтому я выучил русский язык.
— Я некоторое время изучала музыкальную историю Италии и была удивлена, что в каждом городе был и есть свой особенный театр, где публика как футбольные болельщики – прекрасно знает репертуар. Как это сложилось?
— Италия – молодая страна. До объединения было очень много маленьких государств. Для нации это было плохо, но это было хорошо для развития фантазии. Когда у вас всё не ладится, то вы можете либо страдать либо посмотреть, что у вас есть и скомбинировать из этого что-то. Я думаю, всё, что мы имеем сейчас, в том числе в плане кулинарных изысков, появилось именно так. Конечно, солнце способствует позитивному взгляду на жизнь. Всё самое лучшее появляется случайно – кто-то намешал имеющиеся у него «ингредиенты», и получилось нечто уникальное. Посмотрите историю кока-колы.
Италия, благодаря ее специфической ситуации, - родина таких фантазёров. И это проявляется во всём: от кухни до языка. Я родился в Бари, и там есть свой язык, совершенно не похожий на итальянский. Стоит отъехать от Бари всего на 10 километров, и там будут свои языковые особенности.
Говоря о музыке, каждый писал по-своему, но было и общее, и мы понимаем, что Верди не было бы без Беллини, Беллини без Доницетти и т. д. В этом также причина, что в Италии трудно собрать хороший симфонический оркестр, но много творческих индивидуальностей.
Россини долго не писал «Севильский цирюльник», потому что такое произведение было у композитора Паизиелло. Но когда он решился – получился шедевр.
— Краткий вопрос по поводу истории. Россини руководил театром в Неаполе – может поэтому он закрепился в истории?
— Когда мы находим забытую музыку, мы всегда находим причины, почему она была забыта.
— У Умберто Эко есть произведение «Пять эссе на тему этики», в одном их которых он пишет письмо кардиналу. Он говорит, что отказался от религии, но будучи воспитанником католической школы, несмотря на прошедшие годы всё равно не смог избавиться от каких-то вещей, привитых в детстве. Скажите, что осталось в Вас с детства, несмотря на смену обстоятельств, места проживания и прочего?
— Во-первых, я православный, хотя я понимаю, что разница между религиями очень условна, тем более между православием и католичеством. Отвечая на ваш вопрос, я могу сказать, что коллеги говорят, что со мной осталось ощущение солнечной Италии. Стоит мне появиться в новом коллективе, как уже через некоторое время мне начинают говорить будто засияло солнце. Где бы я ни бывал, всегда это так.
— Я могу сказать даже больше! Я говорила как-то с солистами, которые сказали, что Фабио удивительно умеет поддерживать не только оркестр, но даже почувствовать, что за его спиной певец вот-вот что-то забудет, и вовремя его подхватить.
— Это и есть работа дирижёра. Но чтобы это получалось есть один важный момент! Не ограничивать себя. Нужно очень чувствовать, что происходит вокруг. Нельзя закрываться. Если ты постоянно себя блокируешь, закрываешься от мира в широком смысле: от людей, природы, то с тобой это никогда не случится. Когда же ты понимаешь, что ты маленькая часть этого огромного мира, то относишься открыто к нему. Тогда ты понимаешь, что есть коммуникация не на уровне разума, а на уровне чувств. Я думаю, что люди могут общаться, ничего не говоря. И конечно, внутренний мир музыкантов очень похож.
— Почему вы не преподаёте? Интересно ли Вам эта сфера деятельности?
— Тема преподавания, конечно, очень интересна. Я веду мастер-классы. Для регулярного преподавания у меня недостаточно времени. Хотя я бы очень хотел.
— И вопрос, который мы задаём всем, – что вы делали, когда Вам было 25?
— Я был в Канаде, у меня родилась дочь. Я только закончил университет в Торонто и начал свою карьеру как помощник главного дирижера Университета Торонто и стажировался у Борис Брота. Это дирижёр с русскими корнями. Его отец Александр Брот эмигрировал из России. Так что связи с Россией у меня были всегда.
Понравился материал? Пожертвуйте любую сумму!
А также подпишитесь на нас в VK, Яндекс.Дзен и Telegram. Это поможет нам стать ещё лучше!
