Быть не таким, как все, непросто. Но уже в юности кто-то осознанно делает этот выбор, мирясь с общественным недоумением ради того, чтобы не совершать того, что идёт вразрез со внутренними ощущениями. Это не значит, что классический «правильный» путь глупее или проще. Наоборот, порой он ещё более беспощаден, так как завязан на строгих правилах и важности того, что о тебе думают и говорят. Переживать о чужом мнении придётся всю жизнь, а к тому, что «с тобой что-то не так», люди привыкнут однажды и навсегда.
Честно говоря, в условиях новой этики, современной философии и психологии человек, не вписывающийся в усредненные рамки, кажется более «нормальным», чем тот, который вышел с завода. Мы ведь знаем, что никакого завода нет, есть только миллион формирующих факторов, не способных создавать клонов. Всё это к тому, что сегодня своих людей и потенциальных единомышленников можно идентифицировать по тому, что сами они себя считают «странными». Так, творчество «Человека со Странностями» мы уже заранее записали в годное. Потом всё же ознакомились и убедились в своей правоте. А спустя три года ещё раз утвердились в этом мнении, послушав новую пластинку коллектива «В разных состояниях».
— Какое ваше любимое агрегатное состояние человека?
Александр: Выспавшееся. Это точно самое лучшее.
«Мало того, что вы утверждаете, что все мы разные, так ещё и одному человеку присущи разные состояния!», — возмутится мой воображаемый оппонент для драматичности повествования. Безусловно. Более того, нам придётся окончательно запутать этого оппонента тем фактом, что признание нашей несовершенности и разнородности умудряется объединять нас. Разница с «устоявшимся» обществом лишь в том, что мы осознаём и принимаем переменчивость и инаковость и видим в этом только преимущества.
Альбом «В разных состояниях» рассказывает о внутренних диссонансах, личной раздробленности и прочих синонимичных явлениях несоответствия, что помогает понять, что в этом мы всё же не одиноки, отчего, конечно, становится полегче. Есть на пластинке и светлые моменты, когда в жизнь врывается любовь и творчество, а порой и алкоголь умудряется оказать благотворное влияние. И вообще несмотря на то, что работа посвящена вполне себе серьёзным темам, слушается она довольно легко и кажется даже какой-то знакомой, что облегчает восприятие нового материала. «Человек со Странностями» не в стороне от модного сейчас ретро-звучания и ностальгического вайба, но у группы получается это максимально органично.
Мы побеседовали с вокалистом Александром и басистом Егором о том, какие изменения произошли в группе, почему миллениалы не стремятся взрослеть и что нас ждёт в (светлом) будущем.
— Последняя наша с вами беседа состоялась в сентябре 2019 года. Беззаботные, как теперь уже кажется, времена. Как группа переживала все свалившиеся на мир сложности эти три года?
Александр: У каждого времени свои сложности. У нас тогда были большие планы, которые столкнулись с новой реальностью. 2020 год мы начали с концерта в Москве, это был февраль и самое начало пандемии. Мы тогда довольно иронично к этому отнеслись: ходили по Москве и удивлялись отсутствию китайцев, Макс (гитарист) выходил на сцену в «костюме коронавируса» (красном халате). А потом начались ограничения, стали закрываться малые концертные площадки, и стало резко непонятно, чем конкретно мы как группа занимаемся. Какие-то совсем подпольные концерты были в формально закрытых барах, какие-то «онлайники». В итоге опять прошли через смену состава. Расстались с басистом и домрой, зато вернулся Егор, один из отцов-основателей «Человека со Странностями», сначала на гитару, потом на бас. Прошли через обкатку всего заново и к записи нового студийного альбома.
— В какой атмосфере родился уже новый альбом «В разных состояниях»? В нём нашли отражение больше внешние события, или это все же работа про внутреннее?
Александр: Тут можно много рассказывать. С чего началось. Был материал, который мы играли на концертах, и было логичное желание этот материал записать и выпустить. И мы почти приступили в начале 21-го года. Но тогда помешал человеческий фактор. Студия, с которой была договорённость, то переезжала на новое место, и процесс вставал, то в ней отключали свет, то ломалось оборудование… А потом сошлись звёзды, и мы попали в руки к Мите Атаулину. И альбом мы писали у него на студии «Восход» с мая по июль уже в этом году.
Причём изначально было понимание, что «Мальчика», «Колдыриков», «В разных состояниях» мы запишем точно. Это песни, которые мы играем лет 5 на концертах. «Потанцуй» — тоже старая песня, я её с 14-го года играл, и это была достаточно редкая на концертах песня. А тут пришло желание её сделать в более мягком и лирическом ключе. Наверное, такой, какая она и должна быть. И мы в июле закончили запись, после чего долго рожали название. Было много вариантов, например «Невыносимая тяжесть словарного запаса», но в итоге вернулись к рабочему «В разных состояниях». Оно лучше всего отражает и сам альбом, и состояние нас в текущем времени.
Егор: Скорее про внутреннее. Очень хотелось создать «островок спокойствия», метафизическую башню из слоновой кости, в которой можно будет спокойно выдохнуть и освободить ум от тревожащего фона. Когда играешь музыку, весь фокус — на ней, на самом действии. Это в каком-то роде медитация, чистое здесь и сейчас. У нас получилось отключиться от всего этого вот хотя бы на время написания альбома. Надеемся, получится и у наших слушателей.
— В этом альбоме вы затронули тему, которая близка всему поколению миллениалов. Как думаете, почему мы отказываемся взрослеть? И почему это явление, кажется, присуще только нам? У родителей в нашем возрасте уже были серьёзные работы, квартиры и дети. Зумеры вон тоже придумывают бизнес-стратегии, зарабатывают миллионы и двигают мировой прогресс вперед.
Александр: «Взрослость» — это как будто про какую-то определённость. Типа «я — менеджер», «я — рок-звезда», «я — рабочий». Возможно, из-за того, что всё сейчас быстро меняется, многим и не достаёт этой определённости. А зумеры родились в этих постоянных переменах и живут в них как рыба в воде, двигая и ускоряя мировой прогресс. Там же, как в тексте: «Кем ты хочешь стать в свои 35?» Когда эта песня только появилась, я пел: «Кем ты хочешь стать в свои тридцать лет». Через 10 лет, думаю, буду петь: «Кем ты хочешь стать в свои 45». И эта тема как минимум в двух песнях затрагивается. «Кто мы были и где, когда наша жизнь пошла ..... [под откос — прим. ред.]?» — это же тоже про место в жизни. Про то, в какой именно момент всё пошло не так, как ты думал. А ещё детство — это открытость любому будущему. Поэтому теперь и не взрослеют.
Егор: Есть такой старый анекдот про мышек, решивших стать ёжиками. Мне кажется, дело именно в этом: мы все упёрлись в вопрос «Как это — вырасти?» и не нашли на него ответа. Надпись на спине Сашиной концертной футболки точно про то же, только тут двойная обманка: будто можно кем-то «стать» и можно куда-то «вырасти», и тогда всё поменяется и преобразится чудесным образом. Хрен. А насчёт ответственности, это вы зря. Внутренний отказ от того, чтобы считать себя «взрослым» ничуть не мешает делать «взрослые» дела и выполнять «взрослую» работу, но помогает жить не «как надо» и «как все», а как нравится.
— Насколько велика разница между тем человеком, каким вы себя видели в детстве в 30+ лет, и тем человеком, которым вы стали? Вас это огорчает или радует?
Александр: В разное время детства я думал, что буду художником, или бородатым палеонтологом, или большим музыкантом. И всё это было где-то там, в будущем. Мне кажется, главная обманка в том, что, глядя вперёд, видишь какую-то картину где-то там, вдали. И видишь не себя, а некоего «будущего себя». А потом проходит время, и на этой точке, в этом возрасте, оказываешься не «будущий я», а тот же самый. Просто несколько выросший. И меня это не огорчает.
Егор: Колоссальная. Есть такая возрастная категория 18+. Когда-то я думал, что это про всякую эротику и мат. На самом деле, 18+ — это про налоги, счета, коммуналку, справки, правила, документы, бытовуху и вот это вот всё. Порой это даже интересно, порой бесит, но в детстве я об этом даже не думал, а теперь приходится.
— Если бы ваш альбом стал саундтреком к киноленте, какой это получился бы фильм и кто мог бы стать его режиссёром?
Александр: Мне нравится этот вопрос. У нас есть такой лирический герой — мальчик Валера, и большинство историй в песнях — это истории про него. Первой историей, к которой он безоговорочно стал причастен, было «Поле Френдзоны» (2017 год, в декабре 2019-го выпустили на неё клип). И жанр, в моём видении, должен быть мокьюментари, псевдо-документальное кино. Про жизнь каких-то случайных людей. Я даже могу представить сцену, как под «Алкопокалипсис» они отправляются в запойные тартарары, и закадровый голос говорит что-нибудь про то, как они об этом будут жалеть с утра.
Или было бы прикольно, попади эти песни во что-нибудь совсем неподходящее. Например, в какой-нибудь фильм Тарантино.
— Мы с вами уже обсуждали тему ностальгии. А с возрастом она обычно захватывает человека все больше и больше. Может ли ностальгия оказаться пагубной, на ваш взгляд?
Александр: Есть много примеров пагубной ностальгии, но я не хочу говорить на околополитические темы. Мы же по музыку, любовь и добро. Помнить хорошее в прошлом — полезно и нужно. Видеть хорошее только там и строить настоящее с будущим целиком по его образу и подобию — опасно.
— Музыкальная индустрия в России переживает определённо не лучшие времена. Как думаете, всякие ограничения деструктивно скажутся на русской музыке, или это, наоборот, может дать шанс для развития того же андеграунда?
Александр: Кто-то уедет, кто-то уже уехал. Как музыканты, так и слушатели. Поэтому глобально не думаю, что что-то поменяется. У больших сцен свои проблемы, у маленьких — свои. Но здесь Егор лучше меня ответит, у него есть цельное видение.
Егор: Эзопов язык обогатится современным новоязом, вроде «хлопков» и «отрицательного роста», и перестёбыванием новояза, это наверняка. Расцветёт ли андеграунд? С большими шансами «да», и многих из этого андеграунда будут гонять и не согласовывать, а то и винтить, это тоже всё закономерно. Вероятно, появится несколько новых субкультур, или будут переосмыслены какие-то старые. Это будет очень интересно. Но в целом всё зависит от того, сколько происходящее сейчас форменное безумие продлится.
— Что помогает вам сохранять присутствие духа в нашей действительности?
Александр: Мои методы эскапизма? Музыка. Любовь. Близкие. Выключение новостей. На самом деле, нет какого универсального рецепта. Какие-то маленькие и ясные дела. Вот, например, у нас 23 октября концерт в «Грибоедове», значит надо репетировать, приглашать, договариваться и много-много всяких мелких дел. Вот из них свою действительность и складываешь.
— Какое ваше любимое агрегатное состояние человека?
Александр: Выспавшееся. Это точно самое лучшее.
Понравился материал? Пожертвуйте любую сумму!
А также подпишитесь на нас в VK, Яндекс.Дзен и Telegram. Это поможет нам стать ещё лучше!
