Около трёх лет назад мы уже брали у неё интервью — в год пандемии коронавируса и сопутствующего карантина, когда вышла песня «Нет дома» — не про самоизоляцию, а про равнодушие и игнорирование. Пока мы не виделись, время перевернуло жизнь с ног на голову, и в моменте уже не верится, что совсем недавно COVID-19 был самой серьёзной глобальной проблемой, имеющей карт-бланш на все первые полосы.
Пока жизнь стоит на голове, мы подумаем, как самим не сойти с ума, и Надия — фронтвумен группы NADИ — поделится с нами секретами ментальной стабильности. Мы помним её уверенной, вдумчивой и честной — такой, какую стоит послушать, когда кажется, что под тобой взрывается земля. О музыке и опыте, моде на интеллект, отношении к фанатам и культуре — в нашем интервью.
— Для читателей, которые никогда о тебе не слышали, — расскажи о себе то, что считаешь нужным для первого впечатления. Интересно, что разные люди называют разные вещи — в зависимости от того, что для них ценно. Что ценно для тебя?
— Для меня ценнее всего сам творческий акт как поток информации о нашей реальности. Через мои чувства и нашу музыку мы оставляем отпечаток времени. Это неизбежно. Поэтому для меня важно, чтобы это было с умом и искренне, имело ценность для будущих поколений. Второе — это корень моего «посыла». Я апеллирую к человечности. Смотрю на время через призму трёх столпов: личность, свобода, созидание.
— В 2005-м ты собрала группу «ТЕОРИЯ», в 2019-м появилась NADИ. С двумя этими проектами связан твой музыкальный путь, о котором особенно хочется поговорить. Что пошло не так с «Теорией пяти секунд»? NADИ — это реконструкция или строительство на абсолютно новом фундаменте? Почему было так важно начать сначала, а не делать то же самое, что вы делаете сейчас, под старым знаменем?
— «ТЕОРИЯ Пяти Секунд» — создание трёх, а позже четырёх человек (Андрей Ковригин, Дмитрий Фисун, Павел Сторожик). Это было настоящее коллективное творчество. Хотя в центре, конечно, были мои идеи. Вокруг этих идей всё и создавалось. Мы достигли немалых высот благодаря свободной жизни и трудолюбию (ни у кого в то время не было детей, работы с утра до вечера). Всё своё время мы отдавали «ТЕОРИИ». Мы звучали на всех главных фестивалях: «Нашествие», «Окна Открой», «Доброфест» и так далее. Несколько фан-клубов, масса сольных концертов. Но когда пришёл 2012 год, мы не смогли перестроиться, пожалуй, на новые реалии — эра интернета. И наши показатели застряли на одном месте. Мы не занимались интернет-продвижением, представьте себе, даже не думали, что это важно! Всем хотелось большего, а большее не наступало. Мы оставались в беспросветном андеграунде. Вероятно, это подкосило состав. Чистая психология. Вроде бы всё хорошо, но что-то не так. Разочарование, выгорание. В итоге разъехались кто куда. Я уезжала в Краснодар, откуда мы в 2005-м приехали. Перерыв длился долгие шесть лет. Двое из группы не захотели вернуться в этот мир музыки, хотя я настойчиво предлагала.
Поэтому, когда я и Дима (бас-гитарист и аранжировщик) вернулись в Питер, по сути, нужно было начинать сначала. Продолжать «ТЕОРИЮ» в том же виде было уже невозможно. Требовались перемены, смена состава, подход к музыке. Мы решили сменить название на группа NADИ. Но от себя же не уйти. NADИ — это реальное действующее продолжение «ТЕОРИИ». Насчёт звучания, которое стало более прогрессивным (больше электроники, экспериментов, новые стили), — я уверена, что и в «ТЕОРИИ» мы бы пришли к этому же. Это неизбежно. Время меняет тренды, да и мы всегда стремились выходить далеко за рамки «чисто рока».
Вывод: NADИ — это тот же мир «ТЕОРИИ», но с новой реальностью. Ведь я же осталась, Дима остался. Мои мысли, моё отношение к публике, мои цели — они всё такие же. И я бы рекомендовала своим прежним слушателям перестать ностальгировать, а вместе со мной идти вперед. Как и ранее, разбирать эмоции, верить в силу добра и мира, отрываться на концертах. Тем более песни того времени мы сейчас «ремастерим». Всё, что было выпущено до, остаётся нашей историей, и мы так же это играем на концертах, наравне с новыми.
— У NADИ есть какой-нибудь манифест, пусть даже умозрительный? Что вы несёте (или хотели бы нести) в мир, а что — получаете (хотели бы получать) рикошетом?
— Я настаиваю на том, чтобы «интеллект» в творчестве вошёл в моду. Серьёзно! Это главная моя мечта. Вы думаете, я не знаю, как можно заиметь больше шансов к популярности? Слишком сегодня это очевидно. Мочи «примитив», доступный школьнику, делай «зашквар», не стесняйся своего неуравновешенного психоза, будь наглым как танк, используй «обрезанный» русский язык и не экономь деньги на продвижение своего «высера» в массы (улыбается — прим. ред.) К сожалению, почва для этого слишком восприимчивая уже, податливая.
Я же верю в силу русского языка! В душу человека, способную к осознанности, доброте, состраданию. В мудрость мышления. В стремление к прогрессивности и обогащению своей культуры через мышление и гуманность. Понимаю, путь тернист…
Соответственно, я бы хотела тянуть магнитом людей, чувствующих подобное, уважающих себя и своё имя — Человек. Людей, которые не «угорают» над примитивом, не считают это нормой. Пусть это будет небольшой (пока), но очень тёплый, дружественный мир.
— Я заметила, что ты называешь свою аудиторию «люди моего круга» — строчкой из «Атлантиды». Это достаточно распространённая фанатская практика — давать фандомам названия, с помощью которых можно идентифицировать себя и друг друга. Если человек называет себя «свифти» — он фанат Тейлор Свифт, если «дирекшионером» — фанат One Direction — и далее по списку. Но условным свифти и дирекшионером может стать кто угодно, от одобрения исполнителя это не зависит. Человеком «твоего круга» просто так не станешь, потому что круг — твой, а значит, у тебя есть какие-то ожидания от слушателя, которого ты сможешь назвать своим. «Люди твоего круга» — кто они?
— На самом деле, чаще всего я называю слушателей «солнечные люди» — то есть люди тепла и созданные теплом солнца. «Люди моего круга» — это абсолютно каждый человек, повёрнутый в сторону созидания и любви к Человеку. Если ты способен свою ненависть держать в узде, свою боль не превращать в безумие, не стремиться свои «унижения» переносить на других, доказывая свою важность, — всё это «люди моего круга».
— Когда-нибудь было такое, что ты разочаровалась в своём слушателе, услышала/прочитала что-нибудь, что резануло тебе по ушам или сердцу и заставило подумать: «Я не хочу, чтобы ты слушал мою музыку, она не для тебя делается»?
— Нет, конечно! Исключено. Музыка — это творение. Она для всех. Если человек слушает мою музыку — значит, чувствует её вибрации. Не важно, понимает он её или нет. В своём творчестве я уверена, оно не деструктивное. Каждую песню я пишу так, чтобы моим детям не было стыдно за неё. Чтобы ребенок не спросил меня в будущем: «Мам, ты говорила, что плохо ругаться матом, быть злым, что пошлость — это нижний уровень развития, а сама вот»…
— Как тебе вообще мысль о том, чтобы быть «гостеприимным» музыкантом, который рад любому слушателю вне зависимости от, например, убеждений — любого характера? Мы много разговариваем с музыкантами, и все очень по-разному относятся к «сегрегации» слушателя на «своего» (правильного) и «не своего» (импостера): кто-то «любит всех», а кому-то важно быть с аудиторией на одной волне — не только в творчестве, но и в повседневной жизни.
— Я думаю, тут ответ в вопросе. Я, например, абсолютно гостеприимна для всех на своих концертах, да и в жизни. Быть на одной волне с аудиторией — это следствие моих вибраций, настроения, мыслей. Поэтому важнее следить за собой, а не за другими. Если я буду зависима от мнений, суждений о своей аудитории, я ограничу себя и публику. Я же за свободу выбора. Волну как артист задаю я. Если человеку комфортно, он будет в ней, если нет, он просто уйдет. И это правильно. Я — лишь выбор, и такой же свободный выбор есть у каждого. Одним словом, кто пришёл не по принуждению на наш концерт, автоматически на «нашей волне». Ушёл — значит, волна не совпала. Дело не в нём, а во мне. Вернее, просто в несовпадении. Никого не виню.
В повседневной жизни я тоже стараюсь общаться с суперразношерстными людьми. Не огораживаю себя намеренно. И далеко не со всеми на одной волне. Мне важно, что я остаюсь собой. Кому комфортно со мной — они рядом. Кому нет — не держу. Равно, если мне не комфортно — я ухожу в сторону. Знаете, я для себя сделала некоторое правило в данном моменте: я открыта ко всем в общении, кроме «несовместимых» с моим миром поступков от людей. Тогда я немного устраняюсь. Но даже в этом случае не исключаю общение до тех пор, пока не происходит откровенного зла, предательства, подлости с их стороны.
— У тебя ведь филологическое образование, да? Не буду спрашивать, как специальность повлияла на творчество, потому что, наверное, непосредственно — бесконечное стремление обратить мысли в слова знакомы каждому, кто выбрал работать с языком. Хочется узнать вот что: филология и музыка во многом про преемственность и наследие, про время, которое не забывает, хранит, ретранслирует. Мне кажется, тема временного моста играет в твоей жизни и творчестве важную роль. Расскажи про своё наследие — то, что в тебе — от других, то, что в других — от тебя.
— Филология у меня не была основным направлением в институте. Она просто обязательна для журналиста, и помимо этого дополнительные курсы брала, потому что, и правда, для меня язык — это душа народа, преемственность, наследие. Мне нравится видеть его путь «от простого к простому через сложное». Обожаю наш язык! Конечно же, не считаю его исключительным — это важно понимать. Все языки прекрасны для своего народа. Я люблю русский ответственно как носитель этого языка, я — часть его. Он хранит ответы на многие вопросы, зачастую больше, чем исторические записи. Именно поэтому важно подходить ответственно к тому, что на нём пишется и что с его помощью созидается.
Я выросла на книгах. Это моя страсть. Авторов много, и не только российских. Кант, Гегель, Бердяев, Рерихи, Блаватская и многие другие. Мне интересны мысли как факт существования самой мысли в сознании развивающегося мозга людей. Осколки истины всюду. Нет абсолюта в философии одного автора. Нет идеально любимых авторов. С поэзией проще, она более эмоциональна. Поэты Серебряного века: Гумилёв, Блок, Северянин. Позже поэты «русского рока» так называемые. Особо близки — Шевчук, Кормильцев, М. Пушкина, Цой, ранний Кинчев. Они заложили во мне основу моего стиля. Я склона к языку символизма. На мой взгляд — он ёмкий и не ограничивает человека. Каждый способен увидеть своё. Язык символов универсален. Тем более, когда я пишу с его помощью свои стихи или тексты, мне нравится, что в них остаётся загадка, интрига. Жаль, что пока не многие любят «мыслить» и ленятся думать.
— В конце 2020-го «Портал Субкультура» уже разговаривал с тобой. У NADИ тогда вышел клип на написанную в 2014 году «Нас нет дома». Позволю себе тебя процитировать: «Меня давно стало смущать осознание о нас, о моем народе, что мы отлично служим в „диванных войсках“. Мы все „околополитичны“, так сказать, много рассуждаем, осуждаем, кулаками машем... Но, как правило, всё остается на своих местах, „жизнь, как всегда, на месте“». Не хочу лезть в душу и сыпать соль на рану, но как дела с осознанием в мае 2023-го?
— К сожалению, ещё хуже. На мой взгляд. Трагедии всегда оголяют «душу народную», её проблемы, её наработки. В 2008-м году я много писала статей об «эмоциональном перенасыщении» и «позитивизме». Тогда я видела эту проблему, но она была не столь очевидной для многих. Сейчас мы пожинаем плоды: поверхностное восприятие, эмоциональная усталость, готовность верить навязанному мнению, безучастность и уход от реальности, «сверхпозитивизм».
Сейчас «позитивисты» ещё отчаяннее ищут возможности уйти из реальности, сохранив свою «позитивную» жизнь. Они стали гиперчувствительны, до агрессии. Очень психуют, понимая, что время от них требует сейчас реакции, обозначение позиции, перемен, ответственности. Но они не хотят уходить из построенного мира псевдодружбы, псевдолюбви, псевдоудовольствий, псевдознаний. Отчаянно цепляются за любую возможность представлять, что ничего в их жизни не поменяется. Готовы поддерживать любую сторону, если она сулит это.
Сейчас «диванные войска» стали «жующим аналитик-отделом» без практики (смеется — прим. ред.) Осознанность — долгий процесс. И чтобы он развивался, нужна почва. Уклон в культуру, образование. Мода на интеллект, в конце концов. Видимо, ещё не время. Должны достигнуть твёрдого дна печали, чтобы наступило желание увидеть рассвет. Сейчас идет застой и переоценка народного мышления. Процитирую В. Пелевина: «Водопад человеческого неведения всё время разный, одинакова только уверенность, что всё идет как надо и ситуация под контролем».
— В этом же интервью ты упомянула свободу слова как одну из ценностей музыкального творчества, добавив, что она «весьма условная в наше время». Сейчас про условности говорить не приходится. Вопрос очень простой: как неравнодушному к окружающему миру артисту делать музыку без релокации и самопредательства?
— Острый момент, да. Способов может быть много, каждый неравнодушный сам выбирает свой путь согласно качествам и возможностям. Я лишь могу предложить свой, и он уже обозначен выше в ответах. Язык символизма! Пришло время «молчать, чтобы стать одинокими стаями». Символ «молчать» в данном случае очень ёмкий. Многогранный. «Молчать — не значит не думать». Или «То, для чего нет слов у людей, не существует для них». Ну или любые варианты, куда приведёт сила мысли Человека, который послушает песню «Молчать». Кстати, мы её перевыпустили. Она стала ещё более яркой.
— Как ты относишься к музыке, оторванной от социальной действительности, когда творчество — это эскапизм, а не сублимация?
— Я не считаю, что творчество должно быть однобоко «умным». Важны разные жанры. Развлекательный жанр — тоже важная часть познания. Мозг, чтобы усвоить информацию, должен расслабляться и отвлекаться. Проблема в процентном соотношении и в границах дозволенного в каждом отдельном жанре. Я против пропаганды: секса, наркотиков, нетерпимости, жестокости, расовых дискриминаций, против оголтелого примитивизма на грани «дебилизма». Но если эскапизм — это мейнстрим, я против такого мейнстрима, а не против эскапизма. Если культура вредит человечности — я против такой культуры.
— Три песни из репертуара, с которых ты рекомендуешь начать знакомство с NADИ.
— «Молчать», «Атлантида», «Маленький Ребёнок» — это важные песни, но каждая в своём жанре. И всё-таки, чтобы познакомиться с нашей философией музыки и смыслов, нужно послушать весь альбом «ТЕОРИЯ Пяти Секунд» — «Время Человека» и NADИ — 10 синглов 2019-2023 гг.
— В 2020-м ты сказала нам, что у тебя нет творческой амбиции — ты пишешь, потому что не можешь не писать, говоришь, потому что не можешь молчать. Это всё ещё так?
— К сожалению (для продвижения в массовый сектор), это до сих пор так. Но к великому счастью — для сохранения своей целостности. Я страдаю, но люблю себя такой, какая есть. Без боли невозможно понять грани души. Лучше, если эта боль только душевная.
Но главное, на чём я стою, — я верю в Человека. Не в этом, так в другом веке мы станем разумными, мыслящими личностями. Свободными, но понимая границы других людей. Осознанными и способными делать выбор, брать ответственность за поколения. Творческими, созидающими красоту и комфорт жизни. Будем стоять на самой главной ценности — на любви к жизни. Жизнь — единственная значимая ценность. Остальное — декорации. И жизнь не бывает за счёт других жизней. Это всё уловки и политика, в которой важна только собственная жизнь, а не жизнь других.
Понравился материал? Пожертвуйте любую сумму!
А также подпишитесь на нас в VK, Яндекс.Дзен и Telegram. Это поможет нам стать ещё лучше!
