Радует, что современная российская музыкальная сцена (в принципе) богата не только довольно предсказуемыми (не всегда в хорошую сторону) исполнителями, но и действительно самобытными и цепляющими тем, что они делают, коллективами. Ярким примером этому служит московская группа «Джуна», смешавшая в своём звучании наследие разных ответвлений мировой альтернативной музыки и добавив по зову сердца искреннюю лирику на русском языке.
Как можно было собрать «Ласточку» в 2020 году и что делать, если надоел стандартный строй гитары, а различные вариации понижения на несколько полутонов и дропы — не то пальто, мы постарались разобраться с Наташей и Егором из «Джуны».
— Привет! Спасибо, что нашли время дать интервью «Порталу Субкультура»! Первым вопросом будет тот, который волновал меня всё время знакомства с вашей музыкой! У вас необычный стиль: тут и шугейз, и нью-вейв, и пост-панк, и что угодно. Вы как-нибудь называете свой стиль? Чтобы не ломать головы фанатам.
Наташа: Я бы назвала это «модерновый русский рок».
Егор: Да мы всегда будем пост-панком для шугейзеров, шугейзом для готов, русским роком для панк-рокеров и прочее. В целом это не имеет конкретного значения, хотя, безусловно, некоторые протоптанные характерные рамки всё же сложились.
— У поклонников «Джуны» песня «Автопилот» — одна из любимчиков, насколько я знаю! Но, наверное, не для многих очевидно, о чём она… Не дадите подсказку, а лучше не расскажете всё как есть?
Наташа: Эта песня про сложные жизненные ситуации, которые кажутся порой безвыходными, и существует некий внутренний подсказчик, ведущий человека по нужному для него курсу, когда человек уверен, что все идёт, как надо. Но иногда по разным причинам внутренний автопилот покидает человека, и тогда он беззащитен, слишком осторожен и испытывает постоянную тревожность. Автопилот, а тем более безумный, это великая вещь, главное — ему доверять!
— Как собрать «Ласточку»?
Наташа: Долго не играть, релизнуться, и то не факт. А вообще нужно быть интересными самим себе, тогда и народ должен подтянуться, но всё же бывает по-разному.
Егор: Будем рады, если кто-то поделится лайфхаком!
— А вообще какой у вас с ребятами самый запомнившийся концерт «Джуны»? Расскажете поподробнее?
Наташа: Было много прикольных концертов, запомнился, пожалуй, последний в клубе «Склады», где мы играли с «Июльскими днями». Было много людей, хороший звук, ребёнок прыгал в первых рядах. Понравился тот факт, что публика была самая разношёрстная. И душевная.
Егор: Каждый концерт по-своему запоминающийся. Но лично у меня самые яркие воспоминания о практически всех питерских концертах. Есть в этом городе какой-то необъяснимый вайб, входящий в резонанс с нашей музыкой. Всегда именно там на сцене присутствует чёткое понимание, кто ты, что ты делаешь и зачем.
— Кого из российских групп слушаете? У кого из них «Порталу Субкультура» взять интервью?
Наташа: Возьмите у «Июльских дней», классные. Мало что нравится в принципе.
Егор: Да много классных групп и отдельных исполнителей, даже как-то неудобно называть кого-то конкретно, чтобы не обидеть других. Но с начала нулевых и до сих пор моя любимая российская группа — Tequilajazzz. Не счесть, сколько концертов я посетил.
— Перед интервью Наташа сказала, что сейчас у вас вместо барабанщика — драм-машина. И за историю группы у вас не первый раз проблема с ударником. Почему барабанщики уходят? Высокие требования и строгий подход или что-то ещё? Просто мне нравятся барабанные партии во всех ваших песнях. Если бы я был барабанщиком, то в такой группе играл бы, что мне скажут.
Наташа: Мне кажется, что всё дело в том, что мы не встретили пока своего чела, с которым случилось бы взаимное принятие друг друга. Всегда что-то шло не так. Драм-машина — нелёгкое для нас решение, но самое оптимальное на данном этапе.
Егор: Большая часть ударников, с кем нам приходилось играть, — довольно неординарные музыканты, творческие люди со своим сформировавшимся видением музыки. На первый взгляд, это здорово, но и сложно в то же время: несколько человек в группе это всегда разный музыкальный бэкграунд, вкусы, ожидания. Зачастую подогнать это под общий знаменатель занимает много времени, за которое человек может просто перегореть или решить двигаться в другом направлении — сложно судить. Мне нравятся драм-машины. Не как инструмент, способный заменить живого ударника, нет. Часто приходишь на концерт или слушаешь запись, а партии и звучание «забитых барабанов» выглядят как попытка имитации живого драммера. Это сразу слышно, и это звучит неубедительно. Драм-машины — это другая вселенная, другие правила. Мне это очень близко.
— У вас потрясающая музыка, но похоже, что не на такую широкую аудиторию, которую хотелась бы профессиональному музыканту. Какие вообще у вас планы на творчество в этом плане? Собираетесь идти на меры по расширению ЦА и какие? Просто лично мне всегда обидно за вкусы россиян, когда речь заходит о подобном.
Наташа: Никто из нас пока что не имеет подобных амбиций и решительности заниматься этим, я была бы рада менеджеру группы. Все мои попытки найти такого человека оказались провальными когда-то. Я считаю, что попадание «Головы-тюрьмы» на «Наше радио» немного помогло расширению аудитории, хотя мы лично ничего для этого не делали.
Егор: Ну, то, что есть на данный момент, — тоже результат труда и не далось просто так. Классно, когда прилагаешь усилия и получаешь какой-то результат на выходе. Менеджера у нас никогда не было, но, если такой человек появится, будем рады.
— У вас когда-нибудь опускались руки, хотелось завязать с музыкой? И что посоветуете музыкантам, попавшим в такую ситуацию?
Наташа: Достаточно много раз я испытывала подобные чувства, но, к счастью, они были преходяще-проходящими. Так как другого, более радостного, для себя творческого занятия мне не найти. Если человек действительно любит музыку и хочет ей заниматься, он пройдёт через все провалы и неуспехи, главное — любить своё дело и быть уверенным в том, что делаешь.
Егор: Никогда не хотелось завязать с музыкой, и всегда было время на неё. Если возникает ступор — это нормально. Нужно просто подождать, отвлечься, вдохновиться чем-то другим.
— Я знаю, что у тебя, Наташа, есть очаровательная дочка Саша. Насколько трудно быть мамой-музыкантом, то есть совмещать музыку и семейную жизнь? Хочешь ли ты, чтобы Саша тоже стала музыкантом? И на каком инструменте она могла бы играть? Как Саша относится к тому что ты делаешь? Она гордится тобой?
Наташа: Сложно совмещать музыку, семью и полноценную работу. Ну и туры я для себя большие не рассматриваю пока что. Дочь больше любит рисовать, и я этому рада. Музыка требует большой отдачи, многочасовых занятий, не так-то просто объяснить это семилетнему ребёнку. Любое творческое дело само по себе прекрасно, и, если она захочет заниматься музыкой, буду ей всячески в этом помогать.
— Как художник художнику. Наташа, что у тебя за строй и чем стандартный не угодил? Ещё я знаю, что у Егора он отличается от твоего. Комфортно ли вам в этом плане заниматься сочинением и игрой вживую?
Наташа: EAEC#AE
Этот строй был придуман во времена большой любви к Sonic Youth, которые, как известно, очень любили перестраивать свои инструменты. Стандартный строй мной был исчерпан довольно быстро, и мне хотелось иных гармоний. Мне было 18, когда я придумала свой. Он прошёл через все мои группы и был мной отлично изучен. Вживую всё и придумывается, а как иначе?
Егор: У нас строй совпадает всего в одной песне, которую мы почти не играем живьём. Вообще, конечно, все эти альтернативные строи — куча хлопот. На концертах это постоянно перенастройка гитары между песнями, либо приходится возить несколько инструментов, заранее настроенных как надо. Пытался транспонировать партии в стандартный строй — не звучит. Нет тех резонансов и обертонов от открытых струн. Так что приходится каждый раз ухищряться. Обычно схема выглядит так: заканчиваешь песню, включаешь гитарный лупер, записываешь небольшой фрагмент, который играет по кругу. Это может быть какой-то атмосферный эмбиент гитарный или нойз. В это время перестраиваешь гитару и начинаешь новую песню. Ничего хуже нет, чем стоять в тишине, секунды кажутся вечностью, пока крутишь колки на гитаре, лишь бы скорее настроиться.
— Наташа, расскажи, пожалуйста, про твой проект «Мак». Что он для тебя значит? Это черновик «Джуны» или что-то большее и интимное?
Наташа: «Мак» — это попытка обрести себя после долгого самоотчуждения. Ну и, конечно, именно этот проект мне внушил уверенность, что я могу сама писать песни на русском языке.
— У «Джуны» давно не было релизов. Расскажите о своих планах! И ждать ли полноформатный альбом, а не EP?
Наташа: Готовим альбом, который будет в себя включать шесть абсолютно новых треков и два ранее выпущенных, немного ремикснутых.
Егор: Может, восемь, может, больше, как успеем. Материала накопилось много, нужно всё это как-то собрать воедино и закончить. Всегда появляется желание что-то улучшить, дополнить, нужно уметь вовремя останавливаться и зафиксировать.
— И последний вопрос: Наташа, ты согласна с мнением, что все песни о любви? Почему? И что для тебя музыка?
Наташа: Все мои песни о любви? Песни о разном, мне нравятся мрачные волшебные сказки, нравится фантазировать на тему жизни за гранью земного бытия. О любви тоже есть, в основном о несчастливой. Альбом «Тюрьма», например, полностью посвящён одному человеку, с которым у меня было очень драматичное расставание. Музыка для меня — это возможность рассказывать людям и самой себе о вещах, которые хранятся где-то очень глубоко, рисовать картины аккордами, звуками и словами. Это очень интересно.
Понравился материал? Пожертвуйте любую сумму!
А также подпишитесь на нас в VK, Яндекс.Дзен и Telegram. Это поможет нам стать ещё лучше!
