Алматинская рок-группа RASPUTNIKI представила дебютный альбом «Бессмертные».
Несмотря на то, что RASPUTNIKI – группа очень молодая, они уже успели заявить о себе на казахстанской андеграундной сцене. За плечами у ребят тур по городам России, концерты в маленьких провинциальных клубах, по-настоящему гаражные выступления – все, что должен испытать рок-музыкант в лучших традициях жанра.
RASPUTNIKI – это гаражный рок/стоунер, но стоунер очень современный: хотя альбом «записан вживую в алматинском подвале», звучание на это совсем не намекает. Жирный роковый саунд с весомыми качающими риффами оттеняет иногда совсем воздушный и попсовый вокал, который, впрочем, тоже иногда становится по-стоунеровски шаманским – например, в треке «До Дна». «Да, пожалуй, мы играем жесткую грязную гаражную обкуренную попсу», – соглашаются сами музыканты, не боясь соединять настоящую мощь андеграунда с современной танцевальностью.
Альбом «Бессмертные» – о том, что понятно и близко каждому, кто когда-нибудь чувствовал себя молодым, отчаянным и бесстрашным. «Пока держу ее руку, мы бессмертные», «Ты подарила мне танец, теперь мне конец» – намеренно бесхитростная лирика альбома, треки с названиями «Полигамия», «Танец», «Поцелуй», «Get Drunk» не оставляют сомнений: RASPUTNIKI притащили тебя на праздник безусловно грешной, но такой живой и веселой молодости.
Жажда жизни – вот, пожалуй, главное впечатление, которое остается от прослушивания пластинки. Название «Бессмертные» она носит далеко не зря.
По случаю выхода первой пластинки «Субкультура» поговорила с музыкантами об андеграунде, коровах и жизни настоящего рок-н-ролльщика.
– Начнем с путешествий. Каким вам запомнился тур с «Музыкой независимости», в который вы ездили с еще несколькими российскими и казахстанскими группами?
– Наши маленькие провинциальные выступления и туры позволяют забыться – это трипы буквально. Там мы состоим на 99% из падали и на 1% из воскрешения. Люди поют и танцуют с нами во имя того самого однопроцентного воскрешения на самопальных концертах. И это бывает красивым.
Когда полностью отвечаем за гиг, стараемся выставлять и гитарных команд, и электронных. Чтобы были как можно более разные истории.
– Что такое настоящий «казахстанский андеграунд»? Он отличается от российского?
– То, что нам нравится в казахстанском андеграунде, стремится быть упоротым и сексуальным + пытается дать всему этому хоть один новый оттенок. Не стесняя себя ничем, даже слушателем.
От России отличается, пожалуй, тем, что у нас еще более зашкварно петь на русском. Чем мы и занимаемся, потому что на других языках выходит хуже. И Боли у нас пока нет. Ни в прямом, ни в переносном смысле (прим. ред. – имеется в виду российский андеграундный фестиваль «Боль»).
Можно посмотреть видос местного гига и попробовать отличить, кто играет из России, а кто из Казахстана. Народу и нам, в общем, похер, главное – чтобы трогало.
– Как вы вообще понимаете слово «андеграунд»? Сегодня его бывает не так-то легко отличить от мейнстрима.
– Фак, да мы реально играем гиги в подвалах для двухсот-трехсот человек со входным билетом в три доллара, просыпаясь на улицах под дверями фастфуда. На мейнстрим не тянет просто. Зато эти концерты порой отрывают голову сильней «многотысячных лайвов без порева в сортирах».
– Считаете ли вы, что рок-н-ролл – это не музыка, а стиль жизни?
– Мы порой очень хреново себя ведем в жизни. Маркер «рок-н-ролл» слишком комплиментарный для этого. От рок-н-ролла у нас только кожаные куртки гитаристов. При этом мы называемся RASPUTNIKI, потому что мы как-то так и живем. И в смысле путей, и в смысле прожигания, и даже в смысле Распутина. Но вряд ли в этом есть что-то прям крутое.
– О чем для вас дебютный альбом? «Бессмертные», «До Дна», «Полигамия», «Танец», «Поцелуй», «Get Drunk» – все эти названия намекают на гимн молодой, безумной и поэтому бессмертной молодости.
– Название альбома «RASPUTNIKI – Бессмертные» просто звучит пафосно и вызывающе. «Бессмертных» не считаем заглавной песней. У каждого из нас свои «любимчики» и «постылые» среди треков. Были записаны песенки и послабее, но мы их выкинули, оставили девять, чтобы было удобней постить ВКонтактике.
Треки – да, про нашу нечистую, все не поддающуюся экзорцизму молодость. При том, что нам за тридцать.
– Почему среди песен с такими названиями внезапно появляется трек «Нефть»?
– У басиста женщина реально уехала на месторождение на длительный срок. Довольно пошлая, сексистская, но свежая аналогия – женщина становится все темней, словно нефть, которую хочется зажечь. И трек явно крутой.
– На обложке вашего альбома буква «т» выглядит как крест, который можно понимать и как кладбищенский знак, и как символ воскрешения. Кто придумывал обложку и что в ней заложено?
– Мы снимали видос, и басист черной изолентой наскоро налепил эту надпись RSPTNKI на большой барабан. Вряд ли он хотел какой-то крест – так просто сделали его пальцы в тот момент. В общем, фрагмент кадра видео. Скоро его покажем полностью.
Корона – потому что в нашем городе похожие логотипы были у «пацанских районов». А гитарист просвещен в этом вопросе, и в алматинском центре очень уверен.
Над короной горизонтальная линия, типа корона либо похоронена под землей, либо просто валяется. Бессмертие можно обрести и в смерти. А может, и мы сбросим чью-то корону. А может, и нам выбьют зубные коронки. А может, это единство церкви и власти. А может, молитва короля. Когда вот так за пару минут набрасываешь обложку – запросто может получиться забавная многозначительная херня, при этом вполне отражающая настроение альбома и даже отсылающая к лого SLAVES (прим. ред. – имеется в виду британская панк-группа новой волны Slaves).
– Почему фотосессия к альбому похожа то ли на вестерн, то ли на сельскую идиллию: там вы в окружении коров и уток?
– Нам хотелось, чтобы на фото были пафос, провинциальность, мистика, юг и ирония. Кончались теплые дни, и мы отправились к другу на ферму. Там хорошо и просто. Ехали обратно с окнами нараспашку, допивали то бельгийское пиво из белой бутылки и слушали альбом. Подумали, что было бы хорошо, если бы откуда-то из такого состояния его слушали люди.
– В одном из комментариев к альбому ваш стиль назвали «поп-стоунером». Это похоже на правду: мощные риффы сочетаются у вас с иногда действительно «гаражным», а иногда по-попсовому легким вокалом. Чем вы вдохновлялись, на что ориентировались, когда искали свой звук?
– У нас все трое слушают жанровое всё, часто ненавидя то, что нравится другому. Мы соединились из фронтменов групп, играющих и тяжелый гараж-панк, и электронно-гитарный рэпчик, и этно-хаус, и плаксивый инди, и даже каверы на перестроечную русскоязычную синти-эстраду. В итоге мы хотели, чтобы наша музыка была наглой и воспринималась легко.
Когда сдавали на мастеринг, указывали ориентирами по различным техническим параметрам Slaves, Kasabian, Royal Blood, Death From Above 1979, но звук все равно получился какой-то другой.
– В одном из видео вы говорите, что музыка – это дело, которое вам ничего не принесет, и каждый музыкант в какой-то степени кладет себя на ее алтарь. Зачем это вам?
– Люди хотят себя куда-то складывать. Из алтарей нас пока больше всего влечет этот.
– Можно ли сказать, что для вас музыка – это не работа, а скорее отдушина для самовыражения?
– Пожалуй, у нас не связано ни с работой, ни с отдушиной, ни с самовыражением.
Это просто как трах. Кто-то может без этого, но не мы.
Понравился материал? Пожертвуйте любую сумму!
А также подпишитесь на нас в VK, Яндекс.Дзен и Telegram. Это поможет нам стать ещё лучше!
