«Монологи вагины» — скандальная постановка Джулиано Ди Капуа, в очередной раз успешно прошедшая в Санкт-Петербурге. Мы встретились с режиссёром, чтобы выяснить его отношение к шумихе вокруг названия, очередным попыткам запрета спектакля и многом другом!
— Спектаклю «Монологи вагины» 10 лет. Как вы считаете, не потерял ли он свою актуальность?
— Ничуть не потерял, в связи с тем, что половые отношения все больше сводятся к каким-то невнятным клише. Чем больше клипов с жирными рэперами и подтянутыми крашеными дурами, тем становится понятней, что самолюбование достигает предела. Нежность - это вещь не показная, а интимная. И против этого не попрешь. Текст пьесы «монологи Вагины» приглашает задуматься, но задуматься без страдания, весело. Задуматься, чего мы друг от друга хотим, нужны ли мы вообще друг другу. И как бы ни прошли 20 лет с тех пор, как он был написан, по реакции зрителя я могу сказать, что спектакль в России необходим. Многие зрители приходят по два - по три раза. Я знаю девушку, которая смотрела спектакль около 15 раз.
— То есть зрителю не всегда понятно сразу?
— Этот спектакль в Европе и в Америке вызывает бешеное участие - особенно зрительниц. Я говорю в особенности о девочках, потому что тех смельчаков - мальчиков, которые придут и поймут, к сожалению, очень мало. Но сразу ясно, что у тех, кто поймет, будет очень хороший вечер. И они выходят счастливыми со спектакля. Я живу здесь очень давно, поэтому могу с уверенностью сказать, что тут дело обстоит не хуже, чем в Европе. Но через какие тернии к этому «не хуже» идут - это менее весело.
— Как получилось так, что спектакль стал второй российской постановкой? На официальном сайте «Монологов вагины» написано, что спектаклю 20 лет, но Джулиано ди Капуа ставит его 10 лет.
Читайте также
— Есть текст, есть спектакль. Пьесе действительно 20 лет, а спектаклю 10. Постановка на русском языке состоялась в рамках фестиваля «Новой драмы» в Москве. Мой спектакль про победы. И я очень хотел дать надежду, что победа уже близко, так как я занимаюсь искусством, а не политикой. Десять лет - это самое главное доказательство успешного спектакля, что он имеет свое право на существование, имеет свою публику, занимает свою нишу, что он востребован, что его любят, что артистам он нужен, что они в этом растут, что они в этом себя нашли. У нас новый состав: в связи с украинским кризисом мы расстались с одной актрисой. Вообще в последние годы поредели списки в моей записной книжке. Это, как говорится, второе дыхание.
— Какие, на ваш взгляд, произошли самые главные преобразования спектакля за 10 лет?
— Мы начинали вчетвером, остались втроем - это важно. Потому что вначале мы боялись втроем выйти на публику, а теперь понимаем, что обрели нужную силу. Очень сильно выросли актрисы, потому что это все-таки особый жанр – монолог. И какая бы это не была динамичная и искрометная композиция, на самом деле все держится на таланте и на технике актрис. Конечно, есть природные гении, как Леха Никонов, а есть артисты, которые к этому идут через труд, тренинги, опыт. И в данном плане это гениальный прецедент для моих любимых актрис – Натальи Кудрявцевой, Илоны Макаровой, Наташи Парашкиной, Лены Липец. Эти актрисы каждый раз действительно умудряются и мне сюрпризы делать. Спектакль никогда не бывает таким, как был в предыдущий раз.
— А что насчет преобразования спектакля: продолжаете ли вы собирать материалы по этому поводу?
— Я давно хочу дать клич в интернете: «Участвуйте! Давайте сделаем вместе!» Мне самому сложно, я ведь все-таки не на родном языке работаю. А пьесу мы маленькими штрихами, конечно же, поменяли.
— Вы приглашали каких-то актрис на замену?
— Я ищу 10 лет беспрерывно.
— То есть, это не тот золотой состав?
— Нет, это тот самый золотой состав. Но изначально я думал, что спектакль будет платформой для актрис, чтобы каждая смогла высказать себя. И поэтому нет повода говорить: «А теперь то же самое, но только со звездой». В контексте страны, в которой потихоньку возрождается средневековье, начиная с цензуры и заканчивая запретом на ввоз кружевного белья и запретом гей-клубов, спектакль - это своеобразный вызов, политическая позиция. Мы будем его играть, даже если я не заработаю ни копейки. Потому, что так нельзя. Вот опять делают попытку запретить аборт, а значит право на самоопределение женщины – это важно. Как говорила великая Греческая богиня Электра: «Я извергаю твое семя». Я, хотя бы с помощью своего искусства, буду этим запретам противостоять. И даже если я не гражданин этой страны, а живу я здесь уже 19 лет.
— То есть этим спектаклем вы выражаете свою позицию, в том числе и политическую?
— Почему я и уехал из Швейцарии и не поехал в Италию, где все культурные заведения заменили вечным караоке. Не бери кредит, не покупай стиральную машину и не выходи из постели - и ты уже революционер. Я вам говорю, что потихоньку превращаюсь в инфузорию туфельку. Мне не интересны новые машины, мне интересны новые гаджеты, поскольку они действительно инновационные, а часы за 120 тысяч долларов мне не нужны. Для меня лучше лишний час провести в постели с любимой, чем стоять в пробках. И в этом смысле рассуждения и увлечения «Монологами вагины» - это приглашение делать так же. Все равно понты самых богатых не обгонишь. А вот чтобы у тебя девушка выглядела счастливей, чем та, что одета на все миллионы света, – это мне интересно. Итак, жизнь только начинается.
— На какую аудиторию, на ваш взгляд, рассчитан спектакль? Кто ваш зритель?
— Я рассчитывал на молодёжь. Выяснилось, что девочки и мальчики, которые его видели первыми, рассказали о нем своим родителям. В итоге задевает спектакль и женщин от 35 до 50 лет. Они воспринимают спектакль навзрыд и уходят с красными, но счастливыми глазами. Очевидно, у каждой есть, что вспомнить, что пропущено, что ушло навсегда, и что испортилось. И тут конечно хорошо, когда рядом есть понимающий мужчина.
— Почему люди боятся на эту тему говорить? Ведь все занимаются этим. Я никогда не понимала, в чем проблема с геями или с чем-то еще таким. Это ведь просто секс, это не поедание младенцев. Почему это является таким табу и такой актуальной политической темой?
— Вы из другого поколения, Надя. У Фридриха Энгельса есть книга, она называется «Происхождение семьи, частной собственности и государства». И там он говорит, что семья — это самая маленькая ячейка общества, которой легче всего управлять.
— То есть вы хотите сказать, что тебя цепляют за то, чем ты занимаешься каждый день, и этим держат тебя на привязи?
— Да, поэтому я и яростный атеист. И меня отталкивает коммерциализация рок-н-ролла и возрождение церкви после 70-х. Жизнь слишком коротка, чтобы ее посвящать страданиям.
Беседовали Евгений Леонович и Надежда Маркова
Фото Вадим Алексенский, Иван Маркуль
Понравился материал? Пожертвуйте любую сумму!
А также подпишитесь на нас в VK, Яндекс.Дзен и Telegram. Это поможет нам стать ещё лучше!
