Напишите нам

Есть интересная новость?

Хотите, чтобы мы о вас написали?

Хотите стать нашим автором?

Пишите на: main@sub-cult.ru

Выпустили релиз или сняли клип? Расскажите об этом у нас: main@sub-cult.ru
Павел Карачин

Стихи Павла Карачина остры своей однозначностью. Высказывая точку зрения на повседневные вопросы, поэт представляет нам жизнь в гипертрофированном безумии. Здесь перемешаны отвращение к российской действительности с вынужденным смирением, на выходе дающие подавленность чтеца своими же ощущениями.
Новый сборник «Призраки» – апогей всего описанного – повергает в уныние при прослушивании, но то и была цель Карачина, который признается, что хотел не только заставить массы задуматься своими словами, но и буквально оскорбить некоторые социальные группы. И своё презрение к этим группам автор выражает не просто неприкрыто, а расставляя на них все акценты и ударения, в чём ему помогают музыканты Алина Юдаева и Александр Дороньев, превращая прочтение стихов в напряжённую мелодекламацию.
Получается, что та самая реальность, которая удручает Павла, в то же время становится его главной музой – такой же, как и стихи: обнажённой, больной, но упрямо жаждущей справедливости, пусть и в обречённом на смерть мире. Ведь, как пишет Карачин, хорошо, что дожить до двадцать второго века не придётся.
Провокация, тоска и ненужный пессимизм? Возможно, всё станет понятнее после разговора с самим поэтом, разъяснившим своё видение весьма подробно.

– Начну с, наверное, необычного вопроса – во всяком случае он может показаться таковым. Помните ли вы, как начали писать? В каком возрасте написали первое произведение?

– Да, конечно, помню. Свой первый стих я написал в 1990-ом году в возрасте тринадцати лет. Назывался он «Цинизм» и был посвящен тому, что вещи нужно своими именами называть. Поводом стал вызов на педсовет в связи с тем, что я назвал Катерину, которая «луч света в темном царстве», потаскухой. В то время ребёнку не позволялось иметь своего мнения в подобных вопросах – вот и собрали педсовет. Вернувшись домой, я написал стих. «Цинизм» я до сих пор считаю одним из самых сильных своих стихов, Катерину – потаскухой, и придерживаюсь идеи, что вещи подобает называть своими именами...

Павел Карачин – "Цинизм"

– И правда сильное стихотворение, тем более для 13 лет. С тех пор все началось, и вы стали регулярно писать стихи?

– После «Цинизма» я написал еще несколько стихов, и так бы они и лежали в столе, но судьба свела меня с музыкальным коллективом «Гараж», где я впервые попробовал себя в качестве музыканта и вокалиста. Таким образом, за период с 1990 по 1998 год были написаны 30 текстов в песенном формате и с помощью лидера «Гаража» Ивана Фесенко записаны в домашних условиях два акустических альбома. В 1998 году «Гараж» распался, и я полностью прекратил творческую деятельность до 2008 года. Ну а слово «регулярно» корректно употребить к третьей фазе моего творчества, а именно когда я начал выступать на сцене в 2016-ом году.

– С чем, по-вашему, был связан такой перерыв? Не было вдохновения или желания творить, а, может быть, времени?

– Там была масса причин... Во-первых, я заканчивал институт, и нужно было заниматься «настоящими делами» – работу искать. Во-вторых, я, что называется, «исписался». А в третьих... Когда у творчества нет потребителя, оно обязательно сходит на нет. Искусства для искусства не бывает. А в то время сложилось убеждение, что вся эта писанина никому не нужна. И еще одна проблема была, что греха таить – алкоголь. Андеграундная жизнь того времени (да и современная, вероятно, тоже) предполагала определенную модель поведения. А водка – дама ревнивая и не терпит конкурентов... Она в итоге заберет все. Сейчас, с высоты возраста, я понимаю, что творчество – это труд, в первую очередь. И во вторую, и в третью... А тогда казалось, что достаточно одного «таланта» (намеренно беру это слово в кавычки ибо растолковать данное определение практически невозможно). Так вот, совокупность упомянутых факторов привела к тому, что я решил, что достиг своего уровня некомпетентности в творчестве и пришло время сменить иерархию деятельности...

Павел Карачин
Павел Карачин

– Но вот случилось возрождение – вы вернулись в строй творцов. Как это произошло? Что поспособствовало? В том самом 2008-ом году.

– Два фактора. Первым явился очередной экономический кризис. За десять лет я сделал относительно неплохую карьеру, женился, вылечился от алкоголизма и жизнь складывалась вполне неплохо. Но 2008-ой год показал, что объективная реальность не позволит тебе чувствовать себя хоть сколько-нибудь уверенно, по-человечески... Только начнёшь голову поднимать из дерьма (простите, но по-другому не скажешь), как обязательно найдётся социально-политический сапог, который обратно тебя в это дерьмо засунет! И так мне досадно стало, что захотелось об этом написать.

Вторым фактором, оказавшим на меня огромное впечатление, стала смерть Егора Летова – человека-эпохи, которого я безмерно уважал и перед которым преклонялся. Дело даже не в творчестве, а в силе духа того, кто в одиночку смог создать целую культуру. Больше такого, не побоюсь этого слова, мессии, скорее всего, уже не появится... И вот, после десятилетнего перерыва я написал стих на смерть Летова и сразу за ним произведение «Круг» – о бесполезности каких-либо поползновений. Буквально через месяц я написал и полностью скомпоновал очень личное и очень образное произведение – поэму «Легенда». Наброски для нее я делал в течение нескольких лет, а здесь как на духу закончил. Вообще, в то время стихи писались очень трудно и подолгу. За период с 2008-го по 2015-ый год я написал около двадцати стихов: циклы «Призраки» и «Двадцать Первый», на основе которых мы и записали последний альбом, презентованный в мае сего года, а также несколько стихов для цикла «Проданный Смех» – этот альбом вышел раньше, в конце 2017-го.

– А что случилось в 2016-ом , когда вы начали выступать на сцене?

– Я познакомился с лидером творческого объединения «О.Б.Е.Л.И.С.К.» Алексеем Моисеевым – организатором поэтических и музыкальных вечеров. Он пригласил меня в качестве участника на одно из мероприятий, где я просто читал стихи. Потом я стал практически постоянным гостем любых творческих вечеров по всей Москве – читал почти каждый день. За этот период были записаны три альбома: «Флагман Гражданской Поэзии», «Волчья Яма» и «Проданный Смех» в студийных аранжировках – сэмплах. Но выступал я по-прежнему один, без музыкального сопровождения, если не считать одного концерта в сентябре 2017 года – там мне аккомпанировали прекрасные люди и музыканты: Любовь Коротченкова на клавишах и Антоха Гумбин на гитаре. Это был получасовой нон-стоп из пяти стихов. Потом мы с Любой сделали еще один нон-стоп уже вдвоем к моему 40-летию, тоже получасовой. Но это были, скорее, разовые проекты: показывались один раз со сцены – и всё.

– Как начали творить с нынешними музыкантами?

С гитаристами Алиной Юдаевой и Александром Дороньевым я познакомился на творческих вечерах, но идея сотрудничества возникла только в начале 2018-го года. Дебютом стала концертная программа «Проданный Смех» на основе одноименного альбома для презентации. Программу сделали к концу марта и она полностью отличается от материала, имеющегося на диске. К сожалению, студийной записи этой программы нет – только записанные лайвы. Решили действовать дальше, и к сентябрю 2018-го года был подготовлен и записан альбом «Никто» – жесткий, провокационный материал, призванный оскорбить все социальные группы, до которых я смог дотянуться. А в мае этого года мы презентовали «Призраков» – материал почти десятилетней давности. Альбом получился, на мой взгляд, самым сильным на сегодняшний день. За четыре года я написал шестьдесят стихов – это для меня очень круто. Сейчас снова пошло на спад, но лишь потому, что я ищу новые формы – хочется делать лучше и лучше. Многие наброски дожидаются своего часа.

Павел Карачин и музыканты
Павел Карачин и музыканты

– Оскорбить социальные группы? Почему стояла такая цель? Какую вообще цель вы хотите достичь своим творчеством?

– Когда-то я лгал себе и окружающим, что своими стихами я пытаюсь кого-то изменить. На самом деле, изменить никого и ничего нельзя. Но можно попытаться найти единомышленников. А ведь всегда приятно общаться с себе подобными. Вот в этом, наверное, и есть основная цель. Хотя это применительно только к публичным выступлениям. Само по себе написание стиха... Ну, представляете себе, вот идете вы ночью по темной комнате, вдруг ударились обо что-то и заорали благим матом. Вот стих и есть этот самый благой мат – реакция на боль и дискомфорт, «вой простреленной навылет волчицы». Отсюда и оскорбления, и ненормативная лексика: когда человек бьется головой о притолоку, он не произносит: «Ах, как мне не повезло!», а другими словами выражает эмоции. Когда все тихо, ровно, уютно – так и орать не о чем и незачем. Поэтому-то я десять лет и молчал...

Но всё-таки есть один шанс на миллион, что кто-то услышит, ужаснется и изменится. Я знаю случай, когда законченный наркоман под влиянием абсолютно мрачной, чернушной песни (не моей) устыдился, испугался и вернулся к нормальной жизни. Страх и стыд – лучшие мотиваторы для изменения личности. Я пить бросил потому, что мне стало страшно и стыдно. А «позитив», намеренное замалчивание, искажение проблем, желание приукрасить, на мой взгляд, просто вредно! Такое искусство создает превратную картину мира, иллюзию защищённости и делает человека беззащитным.

– А как рождаются темы для ваших стихов? Что вдохновляет, как появляется новое?

– Только ежедневные наблюдения. Люди и всё, что с ними связано: слова, поступки, пейзажи. Формой же может служить всё, что угодно: животные, герои кино и литературных произведений. Неисчерпаемым источником формы являются религиозные мифы – отличные образы, а главное, узнаваемые. Когда-то я пошутил, что лучший сюжет для стиха: взять Колобка, обрядить его в форму штандартенфюрера СС и отправить в каменный век биться с Путиным на аренах «Мортал Комбата» под надзором Святой Инквизиции. В этой шутке огромная доля истины. В моих стихах присутствуют Штирлиц, Колобок, Иван-дурак, змей Горыныч, больничный ангел, все известные демоны, Харон, Конек-Горбунок, Кассандра и много еще кто. А сами сюжеты – повседневные, настолько обычные случаи, что мы уже даже перестали их замечать.

Павел Карачин
Павел Карачин

– Действительно ли вы видите мир столь мрачным, как в сборнике «Призраки»?

– Я действительно вижу мир так. Важно вот что: я пишу стих, когда вижу проблему и могу относительно четко сформулировать своё к ней отношение. Когда чувствую дискомфорт. Иные спрашивают: «А почему ты не делишься радостью?» Радость – товар настолько редкий, штучный и индивидуальный, что разбрасывать его направо и налево не пристало. Еще момент: не каждой проблемой я стану делиться. Поэтому я не пишу, например, любовной лирики. Я считаю, что мои амурные переживания – вопрос интимный, а выставлять интимные вопросы на всеобщее обозрение и поругание – позорно. А социальные проблемы так или иначе касаются всех и у всех примерно одинаковые. Бытует мнение, что настоящий поэт не может опускаться до бытовых вопросов и должен воспевать исключительно духовные темы и душевные терзания. Значит, я не настоящий... Но я никому ничего не должен – пишу, что хочу и как хочу.

Еще момент. Очень многие стихотворцы начинают распространяться о собственных проблемах (душевных, любовных, социальных, каких угодно) с целью вызвать сочувствие к самому себе. Так вот, слово «жалкий» в русском языке во все времена считалось ругательством и показывать себя жалким пусть даже и в стихах недостойно и невозможно!

– Ваши стихи можно было бы назвать остросоциальными?

– Да, наверное, творчество можно назвать «остросоциальным». Сам я называю его «социальной чернухой с элементами мистики».

– Правильно ли ваш посыл воспринимает публика? Бывали ли случаи возмущения и полнейшего непонимания?

– Бывали, и очень часто. Доходило иногда до рукоприкладства. Поначалу меня это даже забавляло: «оскорблённые» все на одно лицо – скверно одетые, пьяные и с печатью неизмеримой глупости на физиономиях. Атака клонов, не иначе... Я им даже стих посвятил – «Аспект» называется. Он есть как раз на альбоме «Никто». Однако, примерно года за полтора всё это начало утомлять, и теперь я стараюсь не выступать перед случайной публикой. По большей части, мои концерты закрытые и ориентированы на людей, которые осведомлены о том, что именно им предстоит услышать. В случае же появления перед непосвященными – на фестивалях, например, я заранее стараюсь выдать в рекламных постах максимум информации для подготовки потенциального зрителя. В конце концов, кому не понравится – просто не пойдет или выйдет курить...

– В одном из интервью с вами, которое я читала, вы говорили, что любите русский рок. А какие именно коллективы или исполнители нравятся?

– Всего не перечислишь. «Гражданская Оборона» и все, что относится к сибирскому направлению – это альфа и омега истины для меня. Если бы я не услышал Летова, то, наверное, вообще никогда ничего не писал бы. Из мэтров: Шевчук, Кинчев, «Наутилус» до распада. Мне повезло – я побывал на «Последнем Плавании» во Дворце Съездов в 1996-ом году. Очень люблю рок-бардов: Башлачева, Непомнящего... Жаль, настоящих творцов с каждым годом все меньше остается. Из ныне здравствующих в первую голову готов назвать «Адаптацию». Ермен Анти – практически последний глашатай социального направления. Я очень горд своим знакомством с ним и тем, что мое творчество ему нравится. Из современных бардов – Александр «Бранимир» Паршиков. Великолепная команда «Голос Омерики»: несмотря на кажущуюся веселость и бесшабашность, Родион очень важные и острые темы поднимает!

Отдельно хочу похвастаться своим знакомством и не побоюсь этого слова, сотрудничеством, с Ником Рок-н-Роллом. Мы довольно часто участвуем в одних концертах. Человек-легенда, образец для подражания во всем! Когда-то в далеком 1991-ом году я купил кассету с «Покойным Менем». Мог ли я тогда подумать, что буду стоять с этим человеком на одной сцене, общаться, дружить? Невозможно! Скоро у Николая выходит новый альбом – жду с нетерпением!
Не люблю развлекательщины. Очень много команд, у которых есть все: музыканты-виртуозы, ресурсы для продвижения, нет только одного: смысла в песнях. Или смысл этот сводится к настолько примитивным, убогим радостям, что диву даешься! В одном из интервью Летов сказал: «Автор должен постоянно находиться в ожидании того, что за эту конкретную песню его убьют. И если он все-таки споет, значит песня настоящая». Абсолютно с этим согласен!

Павел Карачин
Павел Карачин

– А что касается литературы? Вы часто приводите цитаты классиков, в интервью, да и в стихах я заметила. Кто из авторов вам близок?

– Я, возможно, вас удивлю, но я не люблю классическую литературу, а стихи читать – в смысле, книги – вообще терпеть не могу. Поэзию я воспринимаю только на слух. Возможно, это связано с тем, что я пользуюсь методикой чтения – не помню, как она точно называется – когда захватываешь взглядом всю страницу целиком, а не читаешь каждое слово одно за другим. С поэзией такое не особо проходит. Так вот, я считаю, что классика полностью морально устарела. Нет ничего глупее, чем прочесть фразу: «Пульхерия Ивановна зацепилась кренолином за канделябр», не зная ни что такое канделябр, ни что такое кринолин. И вопрос не только в понятиях: построение фраз, даже пунктуация нам уже чужды. Не говоря уже о проблемах, которые там поднимаются. Иногда сторонники классики приводят в пример иностранцев: дескать, Достоевского и Толстого читают взахлеб за рубежом – только мы не ценим... Ну, во-первых, я не уверен, что читают. Во-вторых, нет гарантии, что эти чтения – не просто эпатажный интерес к культуре «медвежьей страны»: «Во, смотри – они и писать умеют...» А в-третьих, не стоит забывать о том, что читают-то всё-таки в переводе. Точно так же, как мы читаем Конан Дойла или Жюля Верна. Переводят современники, поэтому словарный запас и построение фраз осовременено. А англичане точно так же пренебрежительно относятся к Шерлоку Холмсу, как мы к Базарову. И вообще, классиком считается тот, кого достаточное количество умных дяденек решили считать классиком и включили в школьную программу – агрессивное внедрение. А если судить по долговечности произведений, то Чейз, Стаут и Чандлер не теряют популярности уже почти сто лет.

Полностью перечитал и перечитываю время от времени Кинга, Баркера, Маркеса, Стаута, Спиллейна, Паланика. Из отечественных: Глуховский, Лукьяненко, Пелевин.
«100 лет одиночества» я прочёл не менее сотни раз и знаю практически наизусть. То же самое с «Раковым корпусом» Солженицына. Из новинок огромное впечатление произвела книга «Дом в котором».

– Поэзию воспринимаете только на слух… Поэтому вы пришли к мелодекламации? Считаете, что так восприятие будет лучше?

– Да нет, не поэтому... Меня бы, в принципе, устроила латентная популярность – чтобы стихи читали. Выступления на сцене – производственная необходимость, работа на публику. Сейчас модно рассуждать об искренности в искусстве. Но искренность – это писать, а когда вышел на сцену, ты у же артист – обязан сделать так, чтобы зрителю было интересно. Или вот, допустим, «Призраки». Стихам десять лет, я их писал в определённой ситуации, настроении и состоянии. Теперь всё изменилось, в конце концов, я стал старше на десять лет. Чтобы донести смысл, я должен вернуться в то состояние. И так на каждом концерте. После крупных выступлений я по два дня пластом лежу. Но я понимаю: чтобы не утонуть в трехмиллионном болоте пользователей «Стихов.ру», следует как-то привлекать внимание. Под лежачий камень вода не течет, а ресурсами агрессивного внедрения такими, как школьная программа, я, к сожалению, не обладаю. Да и потом, социальное направление рока умирает, уступая месту бессмысленному розово-позитивному словоблудию. А я хочу, чтобы это направление жило. Поэтому и записываю альбомы, распространяю диски. А музыкальное сопровождение нужно для облегчения восприятия. Очень сложно слушать голый текст долгое время. Тем более, что в нашем случае Алина с Александром создают музыкальные произведения, которые имеют огромную ценность сами по себе, даже без слов...
К слову, я выпустил и распространил пять сборников стихов общим количеством свыше трех тысяч. И книги на концертах расходятся значительно лучше, чем диски.

Карачин и музыканты
Карачин и музыканты

– В сборнике «Призраки» есть стихотворение, в котором вы говорите, что хорошо, что мы не доживем до 22 века. Вы правда считаете, что всё становится только хуже?

– Разумеется. Более того, то, что мы не доживет до двадцать второго века – практически факт. С каждым днём совершенствуется оружие, способное уничтожить планету за считанные часы и попадание подобного оружия в руки безумцев – вопрос уже даже не вероятности, а времени. Возможно, прямо в эту секунду кто-то нажимает кнопку или распыляет заразу. А дальше – тотальное вымирание и полное одичание оставшихся. Как говорится, неизвестно каким оружием будет вестись третья мировая война, но четвертая – совершенно точно камнями и палками. Перенаселение планеты приведет к психозу и самоуничтожению. Я смотрел какой-то голливудский блокбастер, где была озвучена очень интересная мысль: человечество – вирус в организме планеты. И, соответственно, есть два варианта исхода в таком случае: или организм справится, уничтожит вирус и оздоровится, или вирус убьет носителя. В любом случае, ничего особо хорошего не предвидится...

– Задам последний вопрос. А существует ли идеальный мир? Смогли бы вы пофантазировать?

На мой взгляд, моделью мира, наиболее близкой к идеалу, можно назвать Золотой Миллиард. Меня часто спрашивают в этой связи: «А сам-то ты, думаешь, попадешь в него?» Я не думаю, а совершенно уверен, что попаду. «Ты что, лучше всех?» А не надо быть лучше всех – надо быть лучше восьми прочих, а я навскидку назову десятка два тех, кого превосхожу по всем без исключения параметрам. Так что я в этом Миллиарде еще на двух стульях разлягусь.

А если совсем серьезно, то, как ни жаль, идеальный мир – это мир, где нет людей. Человек имеет свойство, как и любой паразит, изгаживать и впоследствии уничтожать все, к чему прикасается. Сколько экосистем, видов флоры, фауны загублено человеком?! И что вместо этого? Мобильное излучение и бетонные пустыни...

Понравился материал? Пожертвуйте любую сумму!

А также подпишитесь на нас в VK, Яндекс.Дзен и Telegram. Это поможет нам стать ещё лучше!

 

Добавить комментарий

Для того, чтобы мы могли качественно предоставить Вам услуги, мы используем cookies, которые сохраняются на Вашем компьютере. Нажимая СОГЛАСЕН, Вы подтверждаете то, что Вы проинформированы об использовании cookies на нашем сайте. Отключить cookies Вы можете в настройках своего браузера.
Согласен

О проекте

© 2011 - 2024 Портал Субкультура. Онлайн-путеводитель по современной культуре. Св-во о регистрации СМИ ЭЛ № ФС 77 - 66522. Проект предназначен для лиц старше 18 лет (18+).

E-mail: main@sub-cult.ru

Наши партнёры:

Приложение Фонбет на Андроид

Яндекс.Метрика