МДТ — театр легендарный, один из лучших в Петербурге, а актёрский ансамбль и вовсе в мировой истории: Пётр Семак, Сергей Курышев, Елена Калинина, Олег Рязанцев, Игорь Черневич... бесконечность. Поэтому после озвученных мнений «Театралов» и «ПТЖ», дифирамб и проклятий в сторону Льва Додина, слухов об уходах артистов, довольно сложно судить без оглядки. Но, слава Богу, критики стараются не читать коллег за неимением времени. И потому, проходя по улице Рубинштейна, дом купца и большого театрала Л.И. Жевержеева, в который попадают только жрецы искусства (коллеги, друзья, несчастные наглые режиссеры, противные театральные блогеры, выбравшие путь висеть, а не стать светом, либо крайне предусмотрительные люди). У МДТ своя, особая публика, и редко кто умудряется попадать из «непосвящённых», разве только туристы, желающие увидеть Елизавету Боярскую, а ранее Данилу Козловского и Ксению Раппопорт.
Театр в принципе вещь довольно непредсказуемая, нервная, а премьеры правильно сравниваются с чувством агонии. Ничего не предвещало беды, и рецензия должна была написаться позже, в середине апреля. Подумал, что пришёл не в тот день — вроде бы «Дядя Ваня», играем Чехова. Но на входе добрые кассиры предлагают красочную программку «Ромео и Джульетта во мгле». Ничего не понимаю. В небольшое администраторское окошко стоит полчища людей до самой стойки гардероба. «Это все по проходкам? Кудряво живем», — думаю, и продолжаю обычный ход. Чтобы на Додина возвращали билеты? Нонсенс! На его спектакли пару месяцев назад Москва оборвала друг другу руки, чтобы увидеть извечный диалог Сергея Курышева и Игоря Черневича в «Палате № 6». Оказалось, некоторое количество нашего народа само по себе отсеялось: артистка заболела, и спектакль немедленно заменили, причём на главную премьеру сезона. Небывалое. Когда на сцену выходят студенты РГИСИ, тем более на сцену Театра Европы. Фантасмагория, но идём дальше.
После третьего звонка напряжённое молчание. На балконе падают бутылки, в тот день уровень неуважения нашей публики был запредельным. Особенно к молодым артистам, пережившим колоссальный стресс, замена большого драматического спектакля на то, что совсем недавно было экзаменом по мастерству. Но к спектаклю.
«Ромео и Джульетта во мгле». Фотограф: Виктор Васильев
Художник Александр Боровский в этот раз превратил сценическое пространство в многофункциональный и вневременной портал, стена превращается и в вышку зоны, место для поцелуя Ромео и Джульетты во время карнавала, скамейки становятся пространством для битв, а пол, застеленный шинелью — кроватью. Условность продолжается и в костюмах каждого из участников спектакля. Боровский перенес на костюмы артистов граффити Никиты Косьяненко, тем самым и одежда становится только декорацией, а эстетика тела — голой правдой любви.
На первый взгляд жанр нового сочинения Льва Додина можно было назвать «спектакль-экзамен», который готовит каждый курс в РГИСИ из года в год. Но тема «Ромео и Джульетты во мгле» — запретная любовь в военное, трудное для всех людей время, как оно разрушает и приближает к себе тех, кто никогда бы не соединился, что берётся из начальной композиции. Несколько раз повторяется диалог Ромео и Джульетты про «снятый грех» с губ, и произведение Шекспира сквозное, только подчеркивающее основные мотивы спектакля. Одинаковый ряд Ромео и Джульетт, мальчиков и девочек, которые соединились в пространстве, когда не было возможности, вызывает и смех, и слезы. Каждый из молодой студии Льва Додина читает дерзко, но нотки грусти и неизбежности конфликта между условными Монтекки и Капулетти пронизывают, после чего под рок-н-ролл переходим от одной истории к другой: еврейская девушка и молодой человек, темнокожий и дочь владельца фермы, турчанка и грек, лейтенант и простая деревенская женщина, артистка-«шалашовка» и заключённый. Остальные же наблюдают, подпевают, иногда недвусмысленно переглядываются как на сатирических картинах Брейгеля и Босха, чтобы через пару минут погрузиться уже в свою историю. По-настоящему надавать пощёчин, либо удушить врага, довериться минутной слабости, что приведёт к неискупаемому страданию.
«Ромео и Джульетта во мгле». Фотограф: Виктор Васильев
Сцены ожидания жён у стен тюрьмы, коммунальные обсуждения, конечно, коррелируются с ожиданием Джульетты Ромео, но она открывает одну из самых пронзительных, сложных эмоционально отрывков, где героев разделяют вышки. И здесь проявляется одна из основных тем режиссуры Льва Додина — тяжкая доля русской женщины, всё время ожидающей, работающей во имя того, чтобы любимый человек вернулся. Вернётся ли он? Не всегда ясно. Действительно, «лучше, чем Шульженко» артистка исполняет песни Лебедева-Кумача, шлягеры своего времени, и на секунду кажется, что и в бараке, и на войне, и в тюремной очереди есть жизнь, хлопки мальчиков и девочек в пальто усиливаются, только распаляют жажду жизни человека. Даже метафора первой ночи в танце под бравурный, бальный вальс, когда молодые люди возносят к небу как птиц своих партнерш, не вызывает отвращения, а только наоборот восхищает нежностью находки.
«Ромео и Джульетта во мгле». Фотограф: Виктор Васильев
Любовь, обосновывающая глупые, беспочвенные конфликты наций и политических взглядов, становится обоснованием существования в принципе. «Неужели должна была случиться война, чтобы мы встретились?» — спрашивает одна из героинь, и недаром нам неизвестен конец каждого из героев, которых исполняли Степан Абрамов, Ярослав Васильев, Денис Ищенко, Александра Конанова, Арсений Муравьёв, Михаил Тараторкин, Александр Шадрин, Михаил Батуев, Милана Вольская, Тимофей Клявер, Алина Кудас, Анастасия Рождественская, Алексей Тезиков, Валерия Юшко, Анастасия Бубновская, Софья Запорожская, Семён Козлов, Данил Кулик, Инесса Серенко, Самуэль Фролов и Виктор Яковенко. Каждый из них неподдельно изобразил недостижимую, первую и, можно сказать, невозможную в понимании других любовь, конфликт и препятствие, чтобы оставаться вместе. Недаром романс «На заре ты ее не буди» заканчивается на первом слоге последнего слова, и звук лопнувшей струны, как в чеховском «Вишневом саду», напоминает о времени, нежности, ощущаемой здесь каждым Ромео и каждой Джульеттой.
Спектакли Льва Додина обладают редким для современного театра свойством. Духовного ощущения — не навязывания прошлого того или иного режиссера, а вневременной композицией. В то же время появляется новое, молодое дыхание в театр, какими в 1985 году были «Братья и сёстры», несмотря на несовместимость хронотопов, цельность и обрывочность двух произведений. Это преемственность и звоночек, что пора бы старым мастерам давать шанс новой «смене». «Ромео и Джульетта во мгле» вызывает чувство очищения, надежды, что завтра всё кончится. Да даже если и продолжится, любить всё равно продолжим, всегда и вопреки. Тянуться к искусству, театру, любимым людям, проростая всей кровью сквозь мглу, всю зиму, заморозки и оттепели.
Понравился материал? Подпишитесь на нас в VK, Яндекс.Дзен и Telegram.
