Каждому, кто смотрел на ТНТ шоу «Импровизация. Команды», наверняка запомнилось её имя. Александра Перевертайло с первого же выпуска влюбила в себя сотни людей. Её ценят за прямолинейность и смелость в юморе, отмечая то, как девушка не боится шутить на многие темы, которые не принято поднимать в обществе. В интервью мы поговорили с Сашей о её основной работе, истории в юморе и планах на будущее.
— Саша, многие, кто знает тебя по проекту «Импровизация. Команды», даже не в курсе, что ты работаешь в музее истории религии. Какая у людей обычно реакция, когда они узнают об этом?
— Обычно люди очень удивляются тому факту, что я работаю в музее. Многие из них вообще никогда не слышали про музей истории религии, хотя мы — единственный в России музей, который занимается данной проблематикой. Наверное, у людей не сходится в голове, как один человек может заниматься и юмористической, развлекательной деятельностью, и таким «скучным» делом, как работа в музее. Это им кажется, что скучным, а на самом деле — нет. Но это больше моё личное мнение, ну и мнение тех людей, которые бывали когда-нибудь у меня на экскурсиях.
— А как вообще зародился интерес к этому, ведь история религии — довольно сложная, на мой взгляд, тема для изучения?
— Интерес зародился ещё с детства. Бабушкины походы в церковь со мной дали не совсем те плоды, которые, наверное, она хотела видеть. Я не стала человеком веры, но стала человеком науки. Этот интерес развивался у меня с детства, и, когда я поступила на другую специальность, примерно к четвёртому курсу я поняла, что занятие чем-то другим, что меня не интересует, мне не приносит никакого удовольствия. Поэтому и свой диплом я тоже писала на подобную тематику — о Папском Престоле. И пока я писала диплом, я проходила практику в библиотеке музея истории религии, где меня периодически привлекали в качестве волонтёра на всякие музейные программы. Меня запомнили, и после того, как я закончила университет, в сентябре мне позвонили и спросили, не хотела бы я стать экскурсоводом. Ну а куда ещё пойти с таким интересом, как у меня? Какая может быть работа? Вот такая, в музее. Сложно сказать, где ещё можно применить на практике то, чем я занимаюсь. Конечно, было сложно. Когда я пришла в музей, я мало что знала, но годы самообразования дали свои плоды.
Читайте также
— Что приносит больше дохода: основная работа в музее или юмористические проекты?
— Вопрос, конечно, интересный (улыбается — прим. ред). Я, наверное, в плане финансов человек очень неграмотный, потому что я не записываю свои доходы и расходы. Зарплата, которую я получаю в музее, конечно же, фиксированная, нам приходят платёжки, и я это всё вижу. А вот доход с юмористических мероприятий, как правило, нефиксированный. Он может отличаться каждый месяц в зависимости от шоу, от корпоративов, поэтому сказать сложно. В какой-то месяц юмор может принести больше денег, в другой — зарплата в музее. Хотя она у меня маленькая, и это я даже преувеличила. Она очень маленькая, потому что раньше я работала на всю ставку, а теперь работаю на 0,6. Да и у меня любая работа для души, не для заработка.
— Если говорить о комедии: когда ты впервые выступила на сцене в качестве юмориста? Помнишь этот день?
— Я помню своё первое выступление, естественно. Это было в далёком 2013 году. Я случайно увидела в группе «ВКонтакте» объявление об открытом микрофоне, пришла туда, посмотрела и решила для себя, что через неделю я выйду на эту сцену с каким-то материалом. Я целую неделю писала что-то типа стендапа про актуальные новости на тот момент, какие-то две шутки там были, зал посмеялся. После мне предложили помощь другие комики, так как выступление им понравилось. Все юмористы тогда собирались в сообщества и друг другу помогали писать, разгонять идеи. Вот так начался мой путь в юморе.
— Как пришла к решению попробовать себя в юмористической импровизации?
— После того, как я занималась стендапом, у меня был перерыв в несколько лет. Я не занималась вообще никаким юмористическим жанром. Случайно через команду «Фантастические» узнала, что у нас есть импровизация. И когда я вышла на сцену в первый раз, это было, как… вот если долго не есть сахар, а потом попробовать, ты чувствуешь невероятную эйфорию. Вот здесь то же самое. Я вышла на сцену, пошутила, зал посмеялся, и я поняла, что это определённая зависимость, поэтому юмор вернулся в мою жизнь, чему я несказанно рада. Спонтанно получилось.
— Ты перешла в команду «Тайные» из команды «Синие». Расскажи, как это произошло?
— До «Синих» была ещё команда «Имперские», моя самая первая команда. О ней мало кто знает, но мы участвовали три сезона в сцене «Питер», и в сцене «Москва». Мы играли на «Харде» один раз, но сразу вылетели в 1/4. Потом наша команда прекратила своё существование, как и команда «Провинциальные», и вот с Олей Митрофановой и Мишей Хохряковым мы сделали команду «Синие». Потом я действительно перешла к девочкам, мне позвонила внезапно Аня Захарова, а мы даже не общались с ней особо, и сказала: «Саш, у нас есть четвёртое вакантное место, мы хотим видеть тебя». И потом было две недели, когда я думала, переходить мне или не переходить. Очень сложное было решение, но я всё-таки перешла, не зная, как оно будет, сойдёмся ли мы характерами, это ведь женский коллектив. Решение было сложным, но я его приняла. И слава богу, что я его приняла! (смеётся — прим. ред.)
— С девочками быстро нашли общий язык?
— На самом деле да, но нас ещё и объединяла общая цель — работа в четвёртом сезоне «Импровизации. Команды». Мы очень хотели достичь хорошего результата, и моя задача была как раз полностью отработать и оправдать своё появление в этой команде, с чем, считаю, я справилась. Девочки тоже так считают, не только я. Они до сих пор говорят, что я — самое лучшее их приобретение. Ну а они — моё. Причём все девочки очень разные, и с каждой из них у меня сложился свой тип взаимодействия.
— Ты сейчас, можно сказать, развиваешь юмористическую сферу Петербурга. На тебе держатся такие форматы шоу, как «Алкоимпров» и «Чёрная импровизация». Чувствуется ли груз ответственности при подготовке к этим шоу?
— Ну, я бы не сказала, что я развиваю юмористическую сферу Петербурга. Просто я тот амбассадор, который поучаствовал в московском алкоимпрове и потом подумал: «Зачем мне ехать в другой город, если я могу делать это всё у себя». И 20 сентября 2022 года у нас был первый алкоимпров. С тех пор мы периодически делаем такие выступления. Это что-то другое, потому что есть баттлы и сольные выступления, а алкоимпровы и чёрные импровизации для меня больше как возможность соединять людей из старых и студенческих команд, где много талантливых ребят из двух миров, которые раньше не пересекались. И для меня важно налаживать связь между новыми и опытными юмористами, чтобы не было какого-то разрывами между ними. Я готовлюсь к шоу, пишу форматы, собираю людей, слежу за ними. Этим нужно управлять. Для меня важно, чтобы на сцене всё шло так, как должно, несмотря на то, что это импровизация. Какая-то канва и дисциплина должны быть. И этим нужно управлять мне. Ответственность имеется, безусловно.
— Есть ли хотя бы какие-то отдалённые идеи для новых шоу?
— Пока идей для новых шоу нет, но будем думать, будем стараться. Есть ребята, которые придумывают разговорные форматы, мы тоже будем в них участвовать, содействовать, помогать. Летом будем что-то новое запускать, это точно.
— Сейчас и алкоимпров, и чёрная импровизация проходят на территории «Поправки» (Popravka Bar). Хотела бы ты собрать большой зал Comedy Place на этих форматах импровизации?
— На самом деле — нет. И алкоимпров, и чёрная импровизация идеально подходят под «Поправку», а «Поправка» под них. Это камерно, это по-домашнему, по-свойски. Это бар, поэтому накладывается определённое разрешение в плане юмора, что очень важно для этих форматов, где люди находятся в состоянии алкогольного опьянения. Большой зал Comedy Place не подходит под эти форматы. Это для сольных выступлений, для баттлов больших, но алкоимпров и тем более «чернуху» я в таком зале с колоннами не вижу. Эти форматы находятся там, где они должны быть.
— Саша, напоследок такой вопрос: как людям, которые хотят попробовать себя в жанре импровизации, переступить через свои страхи и зажимы?
— Это можно целый курс сделать, да люди и делают целые курсы по импровизации, в которых тренируются преодолевать свои страхи. На самом деле, страхи никуда не уходят. Я каждый раз переживаю и даже боюсь. Но что отличает храбреца от труса? Трус просто боится, а храбрец боится, но всё равно делает. Нужно не бояться показаться смешным. Пусть люди смеются. Не получилось, и ладно. Не нужно бояться ошибок, ошибок на самом деле нет. Всё то, что человек делает в импровизации, — правильно. Любые ошибки, которые делает человек на сцене, являются возможностью для его партнёра сделать из этого шутку, и это прекрасно. Мы можем ошибки перерабатывать в достоинства. Импровизация — это маленькая модель жизни. Каждый раз, выходя на сцену, мы проживаем маленькую жизнь. И нам очень нравится, когда люди эту жизнь с нами разделяют, активно участвуя в каждом мероприятии. Нужно не бояться не только выходить на сцену, но и активничать из зала.
Понравился материал? Пожертвуйте любую сумму!
А также подпишитесь на нас в VK, Яндекс.Дзен и Telegram. Это поможет нам стать ещё лучше!
