Спектакль Григория Козлова «Братья Карамазовы» на сцене театра «Мастерская» идет пять часов. Первые три часа мы застываем от ужаса идей вседозволенности, а где-то на четвертом находим Андрея Дидика. Актер, музыкант и композитор, – в этом спектакле он играет роль Ракитина. И пока до начала следующего акта есть время, Андрей рассказал Порталу Субкультура о собственной рок-группе, любимой музыке и постановке по фрагменту «Братьев Карамазовых», не вошедшему в основную инсценировку одноименного спектакля.
– Расскажи, как ты стал актером.
– Я всегда хотел быть актером, но очень далеко жил, на Камчатке, поэтому поступить в театральный не было возможности. Я ушел в армию на год, а, когда вернулся, поступил в Дальневосточный Государственный Технический Университет. Параллельно занимался музыкой. В 2004 году мы с моим лучшим другом Иваном Грибенюком создали группу «Без эмоций», в которой и играем до сих пор. После того, как я закончил первый университет, подумал, что надо попробовать поступить в театральный. На тот момент мне было 24 года, я приехал и попал в последний набор. Мне сказали, что поступить шансов мало, потому что и так уже приняли много студентов. Но, несмотря на это, мне очень повезло: я с первого раза поступил на курс к Григорию Михайловичу Козлову. Спасибо ему за это огромное. Я стал актером, потому что, наверное, очень хотел этого. Но я продолжаю заниматься музыкой, это моя отдушина. Актер – действительно нелегкая профессия, и я надеюсь,что когда-нибудь у меня получится это делать хорошо. (Улыбается.)
– Насколько тебе близки персонажи, которых ты играешь?
– Ну, как сказать... Если брать, допустим, Прохора (Спектакль «Тихий Дон», – прим.), то это чистой воды наблюдение за конкретным, реально существующим человеком. Я попытался присвоить его себе, и для меня эта роль особая. Что касается Ракитина (Спектакль «Братья Карамазовы», – прим.), то это моя противоположность как человека. Он мне не близок, но сыграть такого персонажа мне, как актеру, очень интересно. Это просто кайф.
Читайте также
– Расскажи о своей группе.
– Группа образовалась в Петропавловске-Камчатском двенадцать лет назад. Ну, она то образовывается, то разобразовывается. Пока учился в академии, заниматься группой времени не было. Одно время попробовал играть с «Дунаевский Orchestra», но это ничем не увенчалось. Сейчас, когда учеба закончена, и расписание спектаклей в театре установлено, я активно занимаюсь музыкой. Мы играем в стиле поп-рок, скоро выпускаем альбом.
– Где пройдет его презентация?
– Мы договариваемся с клубами, есть несколько вариантов, но пока точно еще неизвестно. Могу сказать, что презентация будет этим летом.
– Время фестивалей под открытым небом. Ты выступал на каких-нибудь из них?
– В 2009 году в Казани проходил фестиваль,и мы на нем заняли первое место. Точнее, мюзикл, в составе которого мы играли, он полностью был под наше живое исполнение. Музыканты из моей группы играли на фестивалях «Воздух», «Окна отрой».Вообще сейчас проводится очень мало фестивалей. Можно постоянно играть в клубах, но в этом нет смысла.
– Каким составом играете?
В группе играют музыканты, не относящиеся к театру. Мои друзья, с которыми я и начинал десять лет назад. Это Максим Гребенча – барабаны и Иван Грибенюк – бас-гитара и вокал, так как в группе не только мои песни, но и его тоже, которые он сам исполняет.
– Как проходили съемки клипа на песню «Крыши-сны»?
– Меня через Вконтакте нашли киевские ребята и попросили сыграть им эту песню для их канала. Для видеоряда было сделано очень много фотографий, из которых Георгий Воронин потом смонтировал клип. Вот так просто...
– Какую музыку слушаешь сам?
– Я люблю Земфиру, то есть то, что она делала раньше. Нынешнее творчество мне не так близко, как музыканту… Слушаю «Мумий Тролль», Найка Борзова, Корнея – гитариста Земфиры, ну и вообще, как бы это странно не звучало, почти всю музыку. Я имею в виду рок и поп-рок, который был до 2005-го года, зарубежный, естественно. Люблю очень Джона Майера, он очень хороший музыкант и мой любимый гитарист. Мне нравится стиль, в котором он работает. Да и вообще он крутой, что тут говорить! Когда на Камчатку приезжала группа «Мумий Тролль», мне посчастливилось познакомиться с ними. Проходил музыкальный фестиваль, на котором они были хедлайнерами. Лагутенко, скорее всего, нас не помнит, но мы тогда провели с ними очень много времени. Общались, короче – было круто!
– Недавно у Земфиры был концерт в Санкт-Петербурге.
– Да, я был. Она очень круто работает. Это безумно высокий уровень. Ну, и это же, в конце концов, она… Земфира!
– Назови топ 5 фильмов, которые за последнее время произвели на тебя впечатление.
– Не могу сказать, что за последнее время меня что-то торкнуло. Я очень сильно люблю Де Ниро, поразил фильм «Спящие» 1994-1996 года. Очень люблю Коэнов... Ну, как-то так. Да и вообще я почти все свое время провожу в театре.
– Тогда о нем и поговорим. Ты написал музыку для многих спектаклей «Мастерской».
– Все началось с того, что, когда я учился на втором курсе, Максим Студеновский попросил меня помочь ему написать музыку для спектакля «Товарищ». С ним же мы написали музыку для «Карлсона». Моя музыка есть в спектаклях «Тихий Дон», «Братья Карамазовы», «Иван и Черт». А сейчас мы с Ларисой Маркиной делаем «Чехова», написал музыку к этому проекту.
– К слову о музыкальном оформлении «Тихого Дона», я нашла у тебя Вконтакте видео про сатанюков.
– Это мы сочиняли про товарища, который очень сильно отличался. Да мы часто делаем такое… Просто по-доброму сочиняем смешные и добрые песни про наших коллег. В этом случае я и Антон Момот.
– Ну вот, а посмотреть негде. В инстаграме у тебя всего четыре записи.
– Инстаграм для меня – это вообще какое-то зло. Я не очень люблю социальные сети. Вконтакте сижу, потому что там я могу что-то посмотреть или добавить свою музыку, чтобы люди могли ее послушать. Мне кажется, что из социальных сетей через статусы или фотографии мы узнаем о людях все. То есть буквально: мы встречаемся с ними и все о них знаем. А о чем тогда разговаривать? Человек – это тайна, и, когда я прихожу к нему, мне должно быть интересно что-то узнать об этом человеке. А зачем узнавать, если я и так уже все знаю? О чем мне с ним общаться…
– В спектакле «Иван и Черт» ты играешь роль рассказчика. Как вырабатывалась такая необычная подача, например, краткого пересказа поэмы о Великом инквизиторе?
– Каждый спектакль – это открытие. Вообще все получилось благодаря Андрею Горбатому. Он говорил мне, как видит эту сцену, а потом я говорил ему, как вижу ее я. Андрюха умеет правильно ставить задачу, поэтому я сразу его понимаю. Он намного младше меня, но в этом плане намного мудрее. Именно потому, что я ему доверяю, многое получается.
– Как пришла идея написать музыку к этому спектаклю в таком вольном стиле?
– Мы репетировали этот спектакль год, и за это время я там кем только не был! О музыке тогда речь не шла, речь шла о том, чтобы сделать что-либо в принципе. Потом, когда пьеса была написана, Андрюха (Андрей Горбатый, режиссер спектакля «Иван и Черт, – прим.) сказал мне: «Нужно что-то кабацкое!» Поэтому что-то такое и родилось. Я написал партию для контрабаса, скрипки и аккордеона. А потом уже просто развивал эту тему. Андрюха что-то корректировал по ходу, и, таким образом, все получилось. Все привыкли к тому, что Карамазовы – это груз, а мы сделали спектакль-противодействие, и это работает!
Беседовала Катерина Воскресенская
Фото – Андрей Мо
Понравился материал? Пожертвуйте любую сумму!
А также подпишитесь на нас в VK, Яндекс.Дзен и Telegram. Это поможет нам стать ещё лучше!
