Сегодня в рамках рубрики «Интервью» мы побеседовали с актером Дмитрием Житковым. Исполнитель роли Ивана Карамазова в спектакле «Иван и Черт» рассказал Порталу Субкультура о своем любимом романе Достоевского, сумасшествии и новом спектакле, репетиции которого сейчас проходят в театре «Мастерская».
– Как ты попал на роль Ивана в спектакль «Иван и Черт»?
– Изначально в этом спектакле его должен был играть Кирилл Кузнецов, но у него были съемки, поэтому Андрей Горбатый позвал на роль меня.
– Кирилл исполняет роль Ивана в спектакле «Братья Карамазовы»?
– Да, с нового сезона я тоже ввожусь на эту роль. На репетициях я делал и Ивана Карамазова тоже, но потом у меня не было дубля на Снегирева, и поэтому я остался им до тех пор, пока не появился дубль.
– Значит, сейчас дубль на Снегирева есть?
Читайте также
– Мы работаем над этим. В августе начнутся репетиции, когда у нас и у Григория Михайловича (режиссер, художественный руководитель театра «Мастерская, – прим.) будет свободное время. Но я очень жду, мне близка роль Ивана.
– В рамках этого спектакля какая роль тебе ближе, Снегирева или Ивана?
– Спорный вопрос. К Снегиреву я уже прижился, изначально его делал и до сих пор играю. Сейчас я держу в голове его монолог и проникаюсь этим человеком. В нем есть что-то от моей мамы, что касается именно любви к сыну. Моя мама очень сильно меня любит. Иван мне близок, может быть, идеями. Но я не настолько умный. (Улыбается.) Не знаю, мы слишком молодые для этого материала, Антон (Момот, – прим.) так говорит. И это правда, потому что там, за этими персонажами, такой багаж, который мы просто так поднять не можем. Нам нужно наживать это, и, возможно, через какое-то время мы сблизимся с этим материалом. Но, а пока мы только касаемся его.
– Про «Тихий Дон» тоже возникают такие мысли?
– Конечно. Но в этом спектакле другая природа чувств. Там все не от ума идет. И мы всем курсом несколько лет воспитывались на этом материале.
– Что было для тебя самым сложным при подготовке роли Ивана Карамазова?
– Я немножечко другой человек, более безбашенный что ли. (Смеется.) А Иван такой интроверт. Особой сложности не было, потому что в романе есть вопросы, которые мне близки. Есть Бог или нет Бога? В жизни Ивана это самый главный вопрос, но не могу сказать, что и в моей тоже. Я не нахожу конкретных подтверждений, но и не вижу четких опровержений этому. Если закапываться в историю Карамазовых, можно с ума сойти, что Иван и сделал. Самое главное для него – это страсть к Катерине Ивановне. У нас в «Иване и Черте» эта тема практически не затронута, но если смотреть в принципе, то у Ивана две проблемы: страсти и реализации себя.
– Смерть Ивана у Достоевского не прописана, но в спектакле он умирает. Согласен ли ты с таким для него финалом?
– Да, я думаю, скорее всего, он умер. Или была применена одна из крайних мер того времени – лоботомия. Ну, или Катерина Ивановна и Алеша согласились на какой-то вариант эвтаназии, потому что, наверное, болезнь Ивана была неизлечима.
– Слишком очевидным будет ответ на вопрос, какой твой любимый роман Достоевского?
– (Смеется.) Слишком. Конечно, «Братья Карамазовы». Я не могу не любить материал, в котором занят.
– Сейчас идут репетиции спектакля по мотивам истории о Билли Миллигане, где ты играешь роль Аллена, расскажи об этом.
– В моем персонаже мы объединили Аллена и Томми. Томми – мастер побега, хотел бы сбежать даже из Ада, если вдруг туда попадет. Ну, а Аллен – это 18-летний жулик. Человек, который забивает на все. Не обязательно, что так в книге, но мы делаем так. Играет на барабанах только для успокоения. Дикий болтун, может рассказать сотни баек, заболтать человека, но при этом сказать самое главное – нас несколько, и у нас есть провалы в памяти.
– Скоро будет показ. Волнуешься?
– Нет. Но за час перед показом буду.
– Пожелай что-нибудь подписчикам нашего Портала и зрителям.
– Не ведитесь на предпочтения других людей. Думайте своим сердцем.
Беседовала Катерина Воскресенская
Фото – Данил Никонов
Понравился материал? Пожертвуйте любую сумму!
А также подпишитесь на нас в VK, Яндекс.Дзен и Telegram. Это поможет нам стать ещё лучше!
