Прогрессив-метал группа из Минска Weesp запела на русском языке. До этого коллектив выпускал исключительно англоязычные синглы и альбомы. Но, справедливости ради, русский в их творчестве тоже присутствовал – в треке «Icarus flight», записанном еще в 2015 году. С тех пор белорусский бэнд отыграл сотни концертов в странах СНГ и Западной Европы, а сейчас взял курс на русскоязычную публику.
Музыкантам не чужды и эксперименты со звуком. Они пробовали мешать и танцы, и инди-рок, и метал, в итоге пришли к постметалу в альтернативном звучании.
Weesp сегодня – это оригинальный стиль, смесь тяжелых риффов с мелодичностью и классическим звучанием синтезатора.
Алексей «Лекс» Фалько (вокал, тексты),
Михаил «Майк» Залуцкий (гитара),
Дмитрий «Митя» Будько (бас-гитара),
Станислав «Стак» Будько (синты),
Максим «Макс» Судаков (барабаны).
В сентябре коллектив презентовал альбом «Боль», альбом не только о личных переживаниях, но и о проблемах общества. Музыканты говорят, что релиз должен был состояться еще весной, но в том числе из-за коронавируса премьеру пришлось перенести. В итоге альбом вышел только осенью. Однако именно сейчас, когда по всей Беларуси идут массовые акции протеста, «Боль» звучит по-особенному душевно и понятно.
О новом этапе в творчестве, ненависти к кремлеботам и о планируемых концертах в России Weesp рассказали «Субкультуре».
«Боль» – это ваш первый русскоязычный альбом, а «Железный край», насколько я понимаю, вообще ваша первая серьезная работа на русском языке. Можно ли это считать новым этапом в вашем творчестве?
Майк: абсолютно точно можно так считать. Мы очень долго пробовали катать туры, сочинять музыку на английском языке, нам это очень нравилось, мы много экспериментировали, сделали тоже много серьезных работ, классных альбомов, но в итоге пришли к тому, что мы хотим попробовать двигаться дальше на русскоязычную публику. Хотели попробовать сделать один первый сингл на русском языке – «Железный край». Достаточно удачно полюбился слушателям и начал распространяться. Мы поняли, движемся в правильном направлении и решили не останавливаться. Так и продолжаем двигаться.
Митя: но на самом деле «Железный край» – это не первая наша работа на русском языке. У нас еще был трек «Icarus flight», он на 50 процентов русскоязычный. Это еще с альбома «The void» 2015 года.
Все ваши предыдущие треки были на английском, именно с ними вы нашли своего слушателя, в том числе покорили западную публику и откатали масштабный тур по Европе. И тут – бац! Запели на русском. В связи с этим целый ряд вопросов. Итак, насколько сложно было решиться на столь кардинальные перемены?
Митя: решались сложно. Точнее все, кроме Лекса, решились быстро. Очень сложно было переубедить нашего вокалиста. Переговоры мы вели примерно год, и он до самого последнего релиза был не согласен с этой идеей. Но теперь ему это очень нравится.
С чем связан этот переход? С переосмыслением своего творчества, желанием развития в этом направлении или больше с вашей аудиторией и белорусскими корнями?
Митя: здесь мы все равно так или иначе катаем больше концертов, чем в Европе. Нас ждали с материалом на русском языке, мы это видели на концертах, когда народ пытался подпевать, но у людей не всегда получалось. Мы решили дать нашей аудитории возможность кайфануть.
Майк: Мы живем в Беларуси и переезжать не планируем, поэтому много времени проводим здесь и нам удобнее ездить в туры по городам СНГ. Тем более нам это нравится, и, когда публика слушает песни на своем родном языке, она больше проникается, больше увлекается. Это супер. Нам это нравится.
Как отличается подход к написанию композиций? Есть ли вообще различия в плане работы над текстом?
Митя: в плане композиции не отличается потому, что музыку мы пишем до написания текста. И мы как писали музыку, так и продолжаем писать. В плане текстов Лекс очень сильно ломался, говорил, что ему очень сложно, но все-такие он переступил этот барьер и стал весьма хорош в этом.
А на белорусском языке у вас есть песни или, может быть, планируются?
Стак: нам уже один из друзей перевел кусочек песни от чистого сердца. Мы решили почему бы и не исполнить живьем одну песню, например на инстаграм-стриме в акустике. Сделаем это на следующем. Может, и запишем попозже. Вообще прямо целенаправленно на белорусском писать сразу не будем, наверное. Но если получим перевод фанатский, который заценим, то запишем точно.
Но вернемся все-таки к альбому: достаточно тяжелые музыка и тексты, моментами навивающие настроение тоски и безысходности, а также по-хорошему кричащее название «Боль». Это ваша личная боль и переживания или ответная реакция на какие-то общественные и политические события?
Митя: мы не планировали чтобы это было реакцией на конкретные общественные и политические события. Тексты были сильно раньше до них написаны.
Стак: но так получилось, что практически все тексты именно про события в Беларуси, или мы интерполируем их значения на текущую ситуацию.
Вы полностью записали альбом еще весной 2020 года. Интересно, что тогда еще не было этих прогремевших на весь мир президентских выборов и потрясающей до глубины души реакции жителей РБ. Почему вы так долго тянули? Не сказать же, что вы ждали того самого момента.
Митя: альбом мы записали весной 2020 года, и мы хотели издать его в мае. У нас была объявлена дата – 25 мая. Потом был COVID, и мы ожидали, что он спадет к лету. Но, как вы знаете, он до сих пор не закончился. Летом мы планировали поддержать релиз концертами, а концерты по итогу отменились. Мы несколько раз переносили релиз, пока не поняли, что так это все не скоро закончится.
Майк: и мы решили подождать сентября, хоть были готовы в мае. И так получилось, что на альбоме почти все песни описывают в той или иной мере происходящие в Беларуси события. Так что до того самого момента не ждали, это совпадение.
Где есть боль, там должна быть и надежда. Это относится и к вашей музыке? Какие ваши ощущения от альбома, какие песни из него наиболее ярко отзываются в вас?
Митя: в последнее время особенно отзывается песня «Настоящим». До всех событий я вообще не понимал про что эта песня. А на самом деле она просто наполнена образами с улиц Беларуси: длинные гудки машин, кружащиеся такси, люди, приезжающие из других городов на демонстрации. В середине песни герой поет, что все оказалось понарошку, у него такое разочарование, что вроде как все происходит вполсилы и останавливается. И он говорит, что это все так думают, но не он, и начинает еще сильнее наваливать. В целом хронология событий в ней отслеживается, хоть она и была написана за месяца четыре до самих протестов.
В феврале журнал «Radar magazine» приводил цитату Лекса (Алексея Фалько): «В «Боль» мы возьмем лучшее от «Black Sails» и «The Void» и ещё добавим перца». На ваш взгляд, удалось осуществить задуманное? И можете раскрыть, что имелось в виду?
Майк: Задуманное осуществить удалось, собрали все лучшее и сделали это еще лучше. Еще более четко выразили свой стиль, атмосферу, которую хотели дать.
В ваших соцсетях, естественно, я в основном заметила положительные отзывы на новый альбом. А как вы относитесь к критике в ваш адрес, если такая поступает?
Стак: Мы выпустили несколько клипов в поддержку альбома. Один клип «Железный край», в нем люди в форме бьют людей, пьют их кровь и получают награды за это. И второй – «Красный коридор», – в котором сравниваются белорусские флаги.
В общем у нас вышло два клипа, они получили там что-то по 100 тысяч просмотров и, конечно же, много лайков и комментариев. Но такое ощущение, что и на тот, и на другой клипы натравили кремлеботов. Есть очень много довольно бессмысленных, но оскорбительных комментариев. И есть комментарии осмысленные, но дико негативные. Например, нас назвали бчб-полицаями (бело-красно-белыми или бела-чырвона-белы в оригинале) и много кем еще.
Честно говоря, больше особо негативных комментариев не получаем от своей музыки. Они, конечно, бывают, но их немного, и они в основной массе теряются. А вот когда их там 50% и больше, то на них уже обращаешь внимание и начинаешь думать, что что-то не так. Вроде бы все было хорошо, а под видосами дичь. Потом понимаешь, что это кремлеботы гадят нам в комментариях. В принципе к этому все уже привыкли и уже просто спам фильтр у всех на глазах, все только смеются над этим и шлют их нах прямым текстом. С этим мы поддерживаем и россиян и белорусов – слать подальше кремлеботов. Спасибо.
А как насчет акустики? У «Красного коридора» и «Железного края» уже представлены инструментальные версии, а можно где-то послушать в таком исполнении остальные композиции?
Стак: пока конкретных планов на еще один акустический альбом нет. Сейчас мы работаем над очередным новым альбомом, думаю после его релиза мы скомпилируем акустический альбом из этих двух, как мы это уже сделали с «Crystal Clean Waters».
Кстати, в прошлом году вы говорили, что как-то исполняли треки в акустической обработке прямо на улице, сейчас вы еще практикуете такое?
Митя: мы были в туре, играли на улице в Гамбурге и в Праге в акустической обработке наши треки. Это было за несколько часов до концерта в клубе, продавали там билеты на наш концерт, мерчугу. Все это было не хуже, чем сам концерт, людям нравилось, люди подходили и подходили, слушали. Нам тоже кайфово так играть, в этом особое удовольствие.
Отдельно хочется отметить речитатив в треке «Кто мы есть». Цепляет. Кому и как пришла в голову идея использовать речитатив? И, если не ошибаюсь, там два разных голоса и это не голоса Weesp.
Стак: мы эту песню сперва записали на английском, называлась она «Who We Are». Это песня-представление, презентация. В нашем стиле ты не можешь как в рэпе, например, рассказать, что я вот такой, езжу на тачке и шкуры не слазят с моего члена, к сожалению. Это будет как минимум странно. Сама песня весьма метафоричная, поэтому мы хотели немножко добавить представления вот таким текстом. Там каждая строчка начинается со слова мы, хоть там больше про человечество в целом, а мы ассоциируем себя со всеми людьми.
А про голоса. Один чувак – это наш знакомый шоумен Александр Сериков, второй – вокалист наших друзей, хардкор группы Lastborn Виталий Шалак. Очень хорошо получилось вместе, на мой взгляд.
У вас уже есть клип на «Красный коридор», будут ли видео на другие треки?
Майк: Клип на «Красный Коридор» у нас на акустическую версию, которая не вошла в альбом. Еще мы уже выпустили клип на песню «Железный Край». И еще мы готовим клип на песню Мотыльки. Он уже полностью готов и ждет своего релиза. Возможно, в то время как выйдет это интервью мы уже его выпустим, следите за новостями (не вышел - прим. ред.).
Закончим наше интервью на позитивной ноте: где и когда вас можно будет увидеть живьем в ближайшее время? Приедете к нам, в Россию?
Митя: Мы точно не будем играть концерты, пока у нас в Беларуси революция. Когда она закончится, мы начнем по полной делать тур. У нас уже идут переговоры с несколькими площадками. Мы точно приедем в Россию: и в Питер, и в Москву, и в Калининград. По Украине и Беларуси прокатимся, это уж точно.
Майк: В общем ждите, все будет. Это были Майк, Митя и Стак, группа Weesp. Всех любим, уважаем, всем Weesp.
Понравился материал? Пожертвуйте любую сумму!
А также подпишитесь на нас в VK, Яндекс.Дзен и Telegram. Это поможет нам стать ещё лучше!
