Сергей Каргин — режиссер, актер, продюсер, педагог, обладатель премии «Золотой софит», лауреат Берлинского фестиваля театров для детей, о творческом проекте — арт-пространстве «Сад Искусств» в Санкт-Петербурге.

— Сергей Константинович, как и почему «Сад Искусств» «вырос» в Петербурге?

— Лет восемь лет тому назад мы с женой открыли детскую тренинг-киностудию «АктёрСПб». Она располагалась в маленьком помещении вместе с частной школой. Поскольку по утрам в том же помещении занимались школьники, нам приходилось ежедневно двигать парты туда-сюда, это было нелегко. Однажды, выйдя из метро, я увидел объявление: «Сдается помещение», — зашел, увидел и сразу позвонил жене Анастасии. И мы его сняли.

— Практически «veni, vidi, vici»: пришел, увидел, победил.

— Абсолютно верно. Мы с Анастасией встретились, чтобы вместе посмотреть помещение, и… немножко пришли в ужас. Перед нами был прекрасный трехэтажный дом, но в нем обвалились потолки, всюду была паутина, грязь, дохлые мухи. С потолка и стен свисало множество проводов, потому что прежде этом в здании располагалось архитектурное бюро, в котором у каждого сотрудника был свой компьютер. Однако мы решили рискнуть.

За десять дней мы с моими студентами, которые впоследствии стали в этом здании работать, приступили к подготовке к ремонту. Для этого пришлось все разгромить: мы сняли потолки, ободрали лишнюю штукатурку и лишний бетон со стен, все это вывезли. Затем мы взяли небольшую паузу, чтобы прийти в себя, и после этого всего за месяц сделали ремонт.

1 сентября детская киностудия благополучно открылась в новом здании. Когда на занятия пришли дети, Анастасия все еще спешно домывала полы.

Сначала работала только киностудия, хотя у нас был еще и прекрасный большой зал на третьем этаже. На тот момент на его ремонт не хватило денег, но зато мы поняли, что с детьми, которые посещают нашу студию, в этом зале можно будет ставить спектакли.

В течение года мы делали в зале ремонт: искали подходящие прожектора, проводили электричество, оборудовали зрительские места. На этом деньги как раз и закончились. И наконец зал начал функционировать, и мы провели в нем презентацию книги замечательного петербургского поэта Вадима Смоляка. Потом сыграли детский спектакль, как изначально и хотели. И потихонечку поняли, что надо использовать зал и для других спектаклей, не только детских: я ведь театральный режиссер, и у меня куча учеников, актёров.

Мы назвали этот зал «Ковчег», чтобы в нем было место всем искусствам, восстановили некоторые дипломные спектакли наших бывших студентов, сделали новые. Стали приглашать гостей, познакомились со множеством замечательных питерских поэтов и музыкантов, которые периодически к нам приходят, дают концерты, проводят поэтические вечера. Иногда в нем бывают и выставки, и мастер-классы.

— Кто придумал такие красивые названия: «Ковчег», «Сад Искусств», «Театр Клото»?

— Моя жена Анастасия. Дело в том, что на том месте, в котором находится закрытый двор нашего театра, со стороны Фонтанки, в конце ХVIII века стоял дом виноторговца, и при нем был огромный сад. На Фонтанке тогда было множество усадеб с садами вокруг них, и мы, изучив историю, решили: «Пусть сад продолжает цвести — хотя бы в названии проекта!»

Наш театр называется «Театр Клото», потому что Клото — одна из Мойр, та, которая, согласно греческой мифологии, прядет нить жизни. Из трех Мойр выбрали именно ее, потому что нам предстоит разбираться с этой нитью. Во время постановки спектаклей мы, помимо своей собственной, тоже ведь, в какой-то степени, прядем нити жизни каждого персонажа И пытаемся разобрать подробно каждый завиток и каждый узелок этой общей нити, понять, из чего она состоит, изучить каждый ее волосок.

— В чем состоит разница между «Садом Искусств» и продюсерским центром «САДиК», который вы возглавляете вместе с женой?

— «Сад Искусств» — это арт-пространство, а продюсерский центр «САДиК» — юридическое лицо. Название «САДиК» мы придумали из первых букв имен нашей семьи: «Сергей, Анастасия, Дмитрий и компания». Дмитрий — это наш сын. Сначала был «САДиК», а потом уже Анастасия придумала еще и «Сад Искусств». И так здорово, что все это соединилось!

— В вашем продюсерском центре есть детская киностудия, расскажите, чему вы в ней учите детей?

— Основные занятия — это тренинги по всем спецпредметам, связанным с актёрским мастерством. Помимо этого мы снимаем учебные фильмы и видеопроекты. Дети сами пишут сценарии, играют в спектаклях, придумывают видеоряд; взрослые помогают только в съемках. Итогом работы становится видеопроект или короткий метр.

В этом отличие нашей работы от того, что делается в театральных коллективах: обычно в них просто играют спектакль, радуя родителей, и на этом все заканчивается. У нас же с постановкой спектакля работа только начинается. Сейчас мы репетируем два спектакля и надеемся скоро их сыграть. Но это будет не финальной точкой, потому что потом начнётся съёмка телеверсий.

Одно из наших направлений — обучение детей работе на камеру. Мы работаем с прекрасным фотографом Рашидой Ахтямовой, провели с ней уже не меньше двадцати фотосессий. Наши фотографии уже не раз побеждали на конкурсах, а дети получают большой опыт работы на камеру, а заодно и фотографии на память для них самих и для родителей. Когда они вырастут, у них будет возможность посмотреть на себя в детстве, это тоже важно.

— Становятся ли ваши выпускники актерами?

— Рано, пожалуй, об этом говорить. У нас есть дети, которые уже снялись в нескольких главных ролях. Одна из наших выпускниц сейчас учится на кинопродюсера. Кто-то собирается учиться звукорежиссуре или операторскому мастерству, некоторые мечтают стать актерами. Судьбы у всех разные, детей много... Посмотрим…

— Почему вы, будучи настолько творческим человеком со множеством собственных проектов, столько времени уделяете именно преподавательской работе?

— Для меня важно, когда ученики продолжают расти, идут дальше, кто-то становится актёром, кто-то превращается в хорошего педагога. Понятно, что не все дети и даже не все студенты пойдут в актерскую профессию. Но среди и тех, и других есть те, кому очень хочется помочь, потому что в них заложено большое творческое начало.

— Кто из ваших учителей в театральном деле привил вам такую любовь к искусству?

— Это был Николай Николаевич Задорожный, величайший педагог, он в свое время закончил ГИТИС, поработал режиссером, а потом приехал в город Волгодонск, в котором я тогда жил, и организовал в нем детский любительский театр. Благодаря Задорожному появилось огромное количество людей, которые работают в театре, в кино по всей России, потому что судьба нас раскидала по стране. И они до сих пор идут по этому сложному пути, каждый по-своему. Я вот поработал в театре в качестве монтировщика, осветителя, помощника режиссера, потом было долгое поступление. Очень долгое, потому что у меня зрение было минус девять, и меня просто по моим физическим показателям в вузы не брали. Тогда я закончил училище и получил таким образом первое актерское образование, а после этого уже поступил на режиссуру.

— Вы родились в Волгодонске, работали в Петербурге, в Новосибирске, ставили Чехова в Японии. Вероятно, вы постоянно ездите по стране и по миру?

— Нет, уже не езжу — с тех самых пор как стал преподавать, то есть с 2010 года. Я, честно говоря, не понимаю тех преподавателей, которые постоянно куда-то уезжают, бросая своих студентов. Нет, надо быть постоянно в прямом контакте с учениками, помогать, потому что это очень ответственно. Это как ребенок, которого нельзя кому-то оставить и уехать на отдых. А когда появился «Сад Искусств», и вовсе стало не до поездок. Зато он работает уже четвертый год, и в нем появляются всякие прекрасные люди, которые помогают нам существовать в наше непростое время.

— По поводу существования в непростое время: меня очень удивило, какие у вас дешевые билеты. Каким образом вы существуете? У вас есть грант или какие-то невероятные спонсоры?

— Нет, никакого гранта у нас нет. И спонсоры предпочитают помогать уже раскрученным брендам... Практика показывает, что почему-то дорогие билеты сейчас покупают только в том случае, если театр государственный. Почти все частные театры держат цены на свои спектакли примерно в том же диапазоне, что и мы: от тысячи до полутора. Но знаете, к нам приходит совершенно особая публика. Многие приходят не один раз, а несколько или даже постоянно, мы, естественно, начинаем общаться и дружить. Приезжают и из других стран: из Германии были зрители, из Швейцарии.

Один раз пришли люди со странным акцентом, рассказали, что они прибыли из Израиля, что не любят большие театры: специально ищут маленькие, такие, чтобы актеры были рядом со зрителями. Я спросил: «А как вы нас нашли?» «По афише, — отвечают они, — вот как раз люди пишут, что у вас очень маленький зал, и мы сразу бегом к вам».

— Скажите, а вы можете каким-то образом отличить именно «своих» зрителей в толпе? Например, видите, что люди идут по направлению к театру, и вы сразу понимаете: вот эти к нам, а эти, скорее всего, мимо?

— Слушайте, нет. Мы в театр приходим заранее, с самого утра, поэтому, конечно, перед спектаклем не видим, кто к нам идет по улице. Но когда я открываю дверь и встречаю гостей, то я часто замечаю уже знакомые лица и понимаю: да, да, это именно наша публика.

Это очень интересно, поскольку мы сейчас стали в силу финансовых причин сдавать наш зал в аренду разным театрам. И вы знаете, у каждого театра своя публика. Это действительно так, да! Вот, например, у нас арендовали зал под спектакль, сделанный по компьютерной игре. И пришла совсем другая публика, я такую в первый раз увидел. И так с каждым спектаклем, с каждым поэтическим вечером: у всех свои зрители.

— Вы сдружились тесно с кем-нибудь из тех, кто к вам приходит выступать?

— Буквально две недели назад состоялся вечер в поддержку нашего арт-пространства, причем предложили его провести артисты, которые арендовали у нас площадку для своего концерта. Все, кого они пригласили принять участие в вечере, откликнулись и пришли, концерт длился четыре часа, артисты сменяли друг друга, пели, читали вслух, разве что не танцевали. Они просто пришли и целый вечер провели с нами, это было так прекрасно. Поэтому я считаю, что они все наши друзья. Жалко, что мало было зрителей. Но я надеюсь, что поскольку мы транслировали вечер онлайн и его до сих пор можно посмотреть в сети, то многие смогли прослушать весь концерт, ознакомиться с творчеством исполнителей, выбрать среди них «своего» и приходить на его концерты постоянно.

— Каким образом вы выбираете произведения для постановки, есть ли у них нечто общее и каков принцип отбора?

— Первое требование: я всегда выбираю очень сложные тексты, потому что с ними интересно работать. Хочется ломать мозги и себе, и зрителям. Я с детства люблю читать очень сложные книги и однажды обнаружил, что все мои любимые писатели входят в десятку тех авторов, которых никогда не дочитывают до конца. Например, это Томас Пинчон с его заковыристыми романами, мне очень интересно в этом разбираться.

Второе мое требование к тексту — это возможность дать моим бывшим студентам то, что мы, возможно, не успели им дать в процессе обучения. Это яркое существование героя, его характерность и так далее. Вот почему в репертуаре нашего театра появилось в какой-то момент сразу несколько комедий.

Ведь изначально мы создавали этот театр после моего первого выпуска в Санкт-Петербурге в 2015 году, это был именно театр для стажировки, чтобы дать возможность ребятам еще что-то освоить, а потом уже отправлять их в «большую жизнь».

— То есть театр был задуман как учебный, но потом постепенно сменил функцию?

— Да, но сейчас он уже профессиональный, поскольку все, кто в нем работают, закончили учебу. И речь уже не о стажировке для учащихся, а о расширении возможностей актеров. В том числе поэтому я и тексты выбираю такие сложные.

— Среди людей, которые выступают в вашем арт-пространстве, много известных поющих поэтов, таких, как Константин Арбенин, Саша Ветров, Евгений Пальцев, Дмитрий Панов. А существует ли какая-то особая специфика именно у выступлений таких поэтов в театре? Чем они отличаются от более привычных выступлений в клубах?

— Выступающие сами говорят о том, что да, конечно, они привыкли к клубам. Но когда они приходят к нам — боже мой! Театральный зал — это другая атмосфера, другое дыхание, другой свет. Планка повышается, все звучит совершенно иначе.

Всем зрителям я бы советовал, если они, конечно, любят своих исполнителей, слушать их именно в театральном зале. Я сейчас говорю не о нашем театре, а о любом: если те, кого вы любите, выступают в театральном зале, а не в клубе, идите туда. Потому что вы услышите песни и стихи по-другому, это фантастическое звучание, и оно совсем иное. Мы ведь, после того, как запустили гостей, вместе с ними всегда заходим в зал и слушаем. Мы были с Анастасией на концертах в клубах и можем сказать, что с гораздо большей радостью слушаем тех же людей тогда, когда они выступают в нашем зале. Потому что это другое откровение, другой монолог.

— Неужели у вас хватает времени еще и на то, чтобы слушать всех выступающих? Вы отдыхаете хоть когда-нибудь?

— Честно говоря, нет. С тех пор, как мы открыли «Сад Искусств», за четыре года не было ни отпуска, ни выходных. С одной стороны, это очень тяжело, с другой — получаешь удовольствие от того, что вокруг хорошие люди, получаешь заряд от их энергии.

— А что объединяет этих хороших людей? Вот, например, в декабре у вас будет выступать рок-музыкант Кирилл Комаров…

— Мы с Кириллом совершенно случайно познакомились на презентации книги стихов Вадима Смоляка, поскольку они друзья. Кирилл читал свое стихотворение, и я тогда выпросил его книжку, которую он принёс с собой. Это такая прекрасная поэзия! Хочется, чтобы её слушали все. А дальше пошли один автор за другим. Арбенин, Ветров, Пальцев, тот же Смоляк — я их слушаю просто взахлеб, это прекрасная поэзия. Я в ней для себя открыл целый мир. И сейчас я рад тому, что у нас есть возможность дарить этот мир и другим.

Поэзия и театр — это два разных творческих мира, которые существует параллельно друг другу. Я на концерты иногда приглашаю своих коллег-актёров. И когда они приходят к нам на вечера, у них буквально открываются глаза. Это огромная творческая вселенная, хочется, чтобы ее знали все. Ведь я с детства люблю поэзию.

Кстати, в прошлом году мы с Анастасией придумали новую программу — «Поэзия не для всех», я читаю стихи разных поэтов. Провели вживую несколько творческих вечеров, а потом программа ушла в онлайн. Я создал подкаст на Яндекс Музыке, который называется «Поэзия не для всех», а также выкладываю эти стихи в соцсети. Не знаю, хорошо я это делаю или плохо, мне просто нравится читать стихи, и я надеюсь, что это еще кому-то понравится.

— Руководить театром — нелегкое занятие: вероятно, среди творческих людей часто возникают противоречия…

— Возникают, конечно — как и в любой семье. Однако затем они разрешаются, а иногда и не разрешаются, и в этом случае люди идут дальше уже своей дорогой. Но я думаю, это нормально, когда у человека начинается собственный творческий рост и появляется стремление к самовыражению. Не стоит тратить на конфликты время и свою жизнь. Своя дорога — это всегда прекрасно. Я даже учащимся первого курса говорю: «Ребята, ищите свой путь, прокладывайте его сами. Потому что это гораздо интереснее, чем, например, сидеть в каком-нибудь государственном театре и ждать, когда тебя «распределят».

— Вы как-то назвали «Сад Искусств» творческим коворкингом. Почему?

— Потому что хочется, чтобы в нем все действительно находили свое место и чтобы всем было интересно. Поэтому мы пускаем в него всех, кто занимается творчеством и, скажем так, одинаково с нами дышит. У нас три репетиционных зала, театральный зал. В них приходят, репетируют, выпускают спектакли, потом играют у нас премьеры. Поэтому «Сад Искусств» — это скорее всего именно содружество.

— У вас проходят очень разные мероприятия, от однодневных выставок книжной иллюстрации до читки пьес. Есть ли у «Сада Искусств» какое-то одно направление, которое можно назвать решающим?

— Главное — это чтобы в нем всегда было живое творчество.