Спустя 125 лет со времён премьеры, 210 лет со дня рождения Рихарда Вагнера и месяц после общественно-политических событий в России летом 2023 года, художественный руководитель Мариинского театра Валерий Гергиев объявил о премьере «Нюренбергских мейстерзингеров» в Петербурге. Она проходила в рамках акции «Месяц Вагнера». Эксперимент большой во всех смыслах. Объявить целый месяц тяжелых и по исполнению, и по своему масштабу опер – смелый ход. Длится спектакль вместе с антрактами 5 часов 35 минут, а зная желание маэстро, чтобы его оркестр звучал филигранно,– так могло быть гораздо дольше. Не секрет, что задержки Гергиева связаны с репетициями оперы вплоть до самого времени премьеры.
Мейстерзингеры – средневековое слово. Так называли себя в средневековье поэты-музыканты из бюргерского сословия. Иными словами, ремесленники, обладающие талантом исполнения собственных песен и объединяющиеся в литературно-просветительские общества.
Итак, место действия – Мариинский театр и XVI век в еще разрозненной, всей в княжествах, Германии. Город Нюрнберг и церковь, наполненная по выходным честными немецкими семьями. И сквозь бюргерство проглядывается романтический рыцарь (Михаил Векуа). Он хочет жениться на дочери ювелира Погнера (Евгений Никитин). Как сказал бы профессор Жаринов, «типичная история Хуана и Марии». Но любовная интрига нужна лишь затем, чтобы показать силу поэзии и искусства в жизни обыкновенных людей, у которых нет времени на разбирательство с изящной словесностью. Им нужно здесь и сейчас – в Мариинском театре, в 19 часов ровно. И Ева должна достаться не Вальтеру, а Бекмессеру. Он умеет угодить “начальникам”, и ювелир не против отдать дочь за богатого и состоявшегося музыканта.
Отводя на задний план любовную интригу, перед зрителем возникают мудрые как Боги мейстерзингеры. В церкви они экзаменуют рыцаря Вальтера. Давид (Андрей Попов), ученик самого справедливого из них, пытается за двадцать минут выдать краткий дайджест для желающих поступить в консерваторию или заполучить Еву Погнер (Ирина Чурилова). Мысли Давида направлены на образование, Вальтер же мечтает о любви. Обе арии воплощают в себе творческую синергию, способную выжить при любом мироустройстве, даже когда консервативные музыканты давят песне на горло.
Иное послание опера несет через образ башмачника Сакса (Михаил Петренко), говорящего о свободе творчества и величии немецкой нации. Он – непонятый художник системы, признающий «молодую кровь», реально существовавший драматург. Сакс выступает за ремесленничество и в творчестве, но при этом помогает Вальтеру, редактируя текст его второй песни так, чтобы пронять взрослых «дядь», которые всем все доказали, теперь у них есть право судить и рядить, осуждать новое, не подвергающееся оценке творчество рыцаря. И если бы не последние пятнадцать минут, где Сакс восхваляет не народ, а именно что отдельную нацию, опера могла бы быть попросту замечательной. Но это скорее претензии не к исполнителям, а к писавшему либретто Вагнеру. Посреди мастеров, бронзовых памятников из традиций, Вальтер не может самостоятельно выразить талант, ему нужна форма. Сакс – это мудрец, осознающий, что никто не умаляет его признания, попросту приходит другое время, другая музыка и другой талант. И у башмачника хватает мудрости и глубины облечь его в форму, дать основу понимания мейстерзинга, но не закидывать постулатами.
Экзамен для мейстерзингера – это путь в тайную кузницу таланта, возможность общаться с близкими по перу и духу людьми. В средневековой Германии авторитет доказывался не дипломом бакалавра филологического факультета, а делом, и любое мастерство священно. Подражать пению птиц может каждый, но как изобразить зиму в музыке? Как сделать так, чтобы слушателю стало холодно и его сердце растопилось от жара любви абсолютно посторонних людей? Без знакомств внедриться в постороннюю организацию, многолетнюю семью песенников вызывает не просто трудности. Нужно где-то стать такими, как они, а где-то не высовываться. Как сказал бы Довлатов, «умение жить». Но, увы, спрятать талант в конъюнктуре у Вальтера не получается.
Вальтер как раз отражает одну из черт настоящего гения – его текст не могут исполнить так, как задумал он сам. Антагонист Бекмессер, один из мейстерзингеров, (Ярослав Петряник) просто не понимает, что за песня перед ним, из-за чего ищет похожие по звучанию слова, и все это образуется в одну большую чепуху. Старшему поколению свое время и свое место, новому – свое. И дружба между Саксом и Вальтером подтверждение тому, что не стоит бояться вовремя уйти.
После спектакля зрители не добегут до закрытия метро, но пять с половиной часов удивительной режиссерской работы, декораций и, наконец, оперы стоят того, чтобы прокатиться домой на такси.
Фотографии Мариинского театра
Понравился материал? Подпишитесь на нас в VK, Яндекс.Дзен и Telegram.
