В этом году петербургская рок-группа «Скворцы Степанова» отмечает свой девятый День рождения. Перед праздничным концертом основоположники дзен-панка Григорий Зобенко и Алексей Мурашов рассказали об особенностях визуального восприятия, судьбе рыбы по имени Зоя и англоязычной программе.
— Нынче вы отмечаете девятилетие группы. А помните свой первый концерт в рамках «Скворцов Степанова»?
— Григорий: Конечно, помним. У нас это произошло в 2008 году. Это был наш маленький трюк – группа образовалась, мне кажется, в апреле этого года. Отпраздновали День космонавтики и решили полететь с ребятами в космос. Собрались, не имея никакого материала. У каждого из нас до этого была группа, по десять лет…
— Алексей: По двадцать!
— Григорий: По двадцать. Мы пришли на точку и подумали, чего бы мы не стали делать в своих группах. Я выкрутил все ручки на комбике вправо, Леха… А что ты сделал? Я все время на этом месте забываю.
— Алексей: Обычно мы говорим, что я улыбнулся пошире. Или перестал петь.
— Григорий: А первое выступление у нас было на фестивале «Окна открой», и у нас было всего три песни. Нас заставили играть четыре.
— А какая была четвертая?
— Григорий: Четвертая была первой. Мы решили, что на бис можно. Повторили самую успешную песню. Какую там?.. Например, «Бананы». Я помню, что были песни «Барнаульский патент», «Бананы» и «Работа». И какую-то из них мы исполнили два раза.
— Алексей: Строго говоря, у нас на момент отборочных на «Окна открой» было как раз три песни, и нас как-то взяли без всяких демок, без всего. Так поверили, на слово.
— Судя по всему, не зря поверили. А откуда взялись образы? Сейчас вас уже нельзя представить без крыльев, раскраски. Как вы к этому пришли?
— Алексей: В последнее время мы любим делиться таким знанием: 70% примерно человек воспринимает глазами. Поэтому мы и подумали, что музыку играют многие, хорошо играют тоже многие… И глупо не задействовать такой мощный фактор, как образы. Это же такой огромный кусок восприятия!
— Я знаю, что у вас сейчас несколько холодноватые отношения с некоторыми местечковыми организаторами, которые думают что-то вроде: «Взрослые мужики, а выходят в костюмах». А тогда это не воспринималось как-то по-другому?
— Григорий: Всегда так воспринималось.
— Алексей: Нашей группе не давали больше двух месяцев. Нам говорили: «Ну ладно, ребята, сейчас всё хорошо. Но на эту тему нельзя написать больше пяти песен».
— Григорий: А написали 130. Нам всегда очень любопытно наблюдать, как сильно меняются люди после нашего выступления. Когда они нас встречают, они смотрят и думают: «Мужики в крылышках, что за ерунда». А после шоу они настолько меняются… Некоторые из них до сих пор наши близкие друзья, практически братья.
— Алексей: Особенно интересно наблюдать за стаффом. Людьми, которые каждый день работают в клубе, слушают много самой разной музыки. И они, естественно, предвзяты: «Ну, что это такое, что происходит». А потом - обнимашки.
— Практически сразу после старта вы погнали с сетами в Европу. Чем отличается ваш европейский слушатель от слушателя российского?
— Григорий: Слов не понимает. Пока. Всё там происходит энергетическим образом, мы помним про 70% визуального восприятия. А иностранцы, когда не понимают слов - у них уже 90%.
— Алексей: Но есть нюансы. На следующий день не можешь напеть. Что-то прикольное было, вроде заходило, но слова ты не можешь транслировать. Поэтому мы работаем сейчас над англоязычной программой и буквально через две недели едем записывать.
— Здорово! А куда едете?
— Алексей: В Финляндию к нашим друзьям. Даже одну песню на финском запишем.
— Я смотрю, у вас любовь к Финляндии.
— Алексей: Вообще, у нас любовь к разным странам – она перманентная. Сначала у нас была любовь к Польше, потом, наверно, к Германии, какое-то время небольшое. Ну, когда везли.
— Григорий: Мы вообще любим ту страну, в которой сейчас находимся. Если мы едем в Германию, мы любим Германию, если мы едем в Эстонию, мы любим и обожаем Эстонию. В феврале мы играли в Таллине совершенно внезапно, в первый раз. И народ не просто отрывался, он знал наши песни. То есть они были на нашем фестивале – в Нарве мы часто играем. Кто-то был оттуда, кто-то вообще с «Нашествия». Это было очень круто.
— Можете сейчас представить, куда вас приведет ваша музыка?
— Григорий: У нас совершенно конкретная цель. Мы хотим играть на европейских фестивалях, стадионах.
— Алексей: Мы в 2008 году загадали себе, что хотим играть на стадионах. Но ведь стадионы у нас уже были – даже наверно в 2012 году. Оглянувшись назад, мы поняли, что у нас уже было всё, и мы почему-то дальше не ничего не загадываем. Сейчас конкретная картинка выглядит как Sziget (один из крупнейших европейских музыкальных фестивалей - прим.ред). Большая сцена, пятьдесят тысяч человек.
— Григорий: И чтобы они еще подпевали. Тут еще важный момент – мы играли в 2012 году в Польше, в Гданьске, на фанзоне. Тридцать тысяч человек. Мы пели две польские песни, и, естественно, нам подпевали. Так нас там чуть не разорвало от эмоций. Но гораздо больше эмоций мы получили буквально в прошлом году – играли на двадцатилетие фестиваля Rock Line в Перми. Там было, конечно, не тридцать тысяч – возможно, десять. Мы семь лет ездили туда регулярно...
— Алексей: Три.
— Григорий: Три? Ну, в моем мире мы семь лет ездили туда регулярно, и нас там знают, и песни наши знают, на радио мы там звучим. Мы приехали туда, были хэдлайнерами, и вся эта толпа пела вместе с нами, и это был гораздо больший адреналин. И именно такого фидбэка мы хотим от Европы. Сейчас мы понимаем, что для того, чтобы он был, надо иметь что-то. У нас пока 130 русских песен. «Ленинград» имеет там успех, регулярно выступает, но фидбэк там всё равно только от русских. Там очень важен текст, и мы хотим, чтобы пели с нами. Пусть хоть одну песню. У нас там такая песня будет, просто бомба.
— Какая?
— Григорий: Называется «Get Up!».
— Это случаем не «Встали и закачали»?
— Григорий: Браво! Но там хороший текст будет, мы его делаем вместе с нашим преподавателем по английскому языку, Сашей Соколовой. Мы втроем занимаемся, и она так прониклась, что не просто там правит текст, а рифмы находит, идиоматические выражения.
— Один из самых популярных запросов в «Яндексе» выглядит примерно так: «Скворцы Степанова котэ». Наверно, главный ваш хит. Вы могли представить, что именно «Котэ» будет самым узнаваемым вашим треком?
— Григорий: Это был случай, когда мы подумали: «Давай создадим хит». И мы создали хит. То есть там наличествует какой-то креативный фактор, вдохновение – без него всё равно ничего не получится. Но в любом случае мы думали, о чем таком написать, чтобы точно было в тренде. Как сейчас, что там – бакланы поклевали крышу «Зенит-Арены». Это тренд на неделю, на две.
— Алексей: А «Котэ» - это уже интернациональный мем.
— Насколько для вас вообще важно, станет песня хитовой, или нет?
— Алексей: А мы не угадываем никогда. Мы, например, песню «Носа-носа», которую народ очень любит, вообще не хотели писать. Она была последняя на альбоме… «Год оленя», да? И мы уже барабаны дописывали в формате «Миш, ну давай, у нас уже осталось пол часа, запиши барабаны. Не понравится – выкинем из альбома». Записали песню, а она – одна из лучших.
— У вас уже довольно обширная дискография, и приходится что-то выкидывать из концертной программы. Есть какие-то песни, которые вы оставили за бортом, и теперь все очень тоскуют по ним?
— Григорий: Вот недавно вспоминал: у нас была отличная песня, гимн фестиваля «Соседний мир». Вот мы сами по ней тоскуем. Недавно поставил своему ребенку, и он сказал, что у него теперь две любимые песни у «Скворцов Степанова». Я говорю: «А какая первая?». А он: «Не помню».
— Алексей: Поскольку за девять лет у нас уже довольно сильно сменилась аудитория, получается, что первые тоскуют по каким-то песням вроде «Бананы», вторые по «Лаппеенранте».
— А как вообще выстраивается ваша коммуникация с фанатами? Насколько сильно их влияние на то, что вы делаете?
— Григорий: Всегда есть влияние. Мы играем «Котэ», мы не хотим, но мы играем. На «Живом» мы вероломно предали своих фанатов и не сыграли «Котэ», и ко мне подходили и чуть ли морду не били. Влияние есть, однозначно, но всё равно хочется играть то, что хочется играть.
— Алексей: Хочется играть либо что-то совсем свежее – то, чем мы живем в данный момент, либо что-то забытое, что ты переосмысливаешь заново – тот же «Супер-шмель» или «Дэвид Блэйн». Они с какими-то новыми смыслами всплывают, это интересно.
— Ваша музыка сейчас стала несколько легче. Вроде как, вы отошли от вполне себе тяжелых риффов к эдакой «летней» музыке.
— Алексей: От чего мы отходили, так это от ска. Оставили, разве что, местами, отголосками. Но в целом мне кажется, что получилось что-то такое более педальное, более клавишное звучание, что ли.
— Григорий: Протяжное, мелодичное. Сейчас мы тяготеем к большей мелодике. И разной мелодике. У нас даже появились песни типа «Константин», где мы делаем совсем нетривиально. Больше мелодизма, и здорово, что и Фима что-то свое предлагает. То есть это не является такой диктаторской историей, как во многих российских группах, когда есть один лидер, который расписывает всем партии. Это скучно. А у нас командная работа.
— У нас недавно состоялся такого же рода разговор с Рустемом Булатовым, и речь зашла о том, что в России очень любят минорную музыку. А ваша музыка…
— Григорий: Она не на Россию.
— …очень позитивная и солнечная.
— Григорий: Есть такое исследование. Есть страны восточные, есть западные. И в них по-разному воспринимают музыку и грув. Если сильная доля – это Запад, это Россия. Мы все воспринимаем такой прямолинейный грув, будто забивают гвозди. А Восток воспринимает по-другому. Они любят, чтобы было из-за такта, слабую долю. Туда же и регги, например. Чуть только потеплее – сразу слабая доля. И вот мы любим эту слабую долю.
— По этому поводу Тэм и любопытствовал. Где в холодном Петербурге припрятана ваша солнечная батарея?
— Григорий: Мы слушаем другую музыку и вдохновляемся другой музыкой. Не той, что появляется здесь. Возможно, мы плохо копаем, но то, что на поверхности в российской музыке – оно не цепляет. Зато отлично цепляет музыка с Альбиона, американская, балканская – там, где потеплее. Хотя, в Альбионе холодно… Всё, нет никакой аксиомы! И мы не говорим, что русская музыка плохая, сами слушаем. И грустную.
— Раз уж вышли на тему тоски и печали: у вас есть максимально антикризисная песня «Жопа 2.0». Можете вспомнить какие-то кризисы внутри «Скворцов Степанова»?
— Григорий: Девять лет прошло, ну как ты думаешь, конечно!
— Алексей: Например, мы писали мюзикл с другим звукорежиссером. Выпускали мы его с Юрой Смирновым, а начинали с Денисом Неволиным. Так получилось, что Денис не смог закончить запись, а у нас остается месяц до презентации. Или даже две недели. Записаны все партии, но мюзикл не сведен. Вообще. И мы думаем: «У нас презентация, будем видимо без пластинки презентовать». Мы сели с Григорием кофе попить, думаем: «И что делать?». И нашли Юру Смирнова. И тогда это был качественный скачек на три ступеньки.
— Григорий: Каждый кризис выводит тебя на новый уровень. Об этом и песня. А так, кризисы, если внутренние, то всегда на энергетическом уровне. Всякие были ситуации, и каждый из нас наверно когда-то хотел уйти из группы, только у одного это получилось. Мы недавно поняли, почему мы не уходим из «Скворцов Степанова» и вряд ли уйдем: мы верим в то, что мы делаем. Это настолько нас объединяет, что каждый кризис – это «Жопа 2.0». «Счастье, когда приходит жопа».
— Девять лет – это, конечно, круто. Перейдем к теме Дня рождения. Я сам был свидетелем того, как Грише подарили фартук и поваренную книгу на концерте в «Космонавте». Самый безумный подарок из тех, что вам подогнали фанаты?
— Алексей: Мне дарили стриптизершу. В торте. Где-то году в 2010 в клубе MOD. Мы отмечали мой День рождения, и на какой-то песне выкатывается огромный торт, и из него выскакивает стриптизерша. Ну, или просто танцовщица Go-Go. Я был сильно удивлен.
— Григорий: Был очень приятный подарок – собственно, поваренная книга. Там такой хитрый ход: внутри были мои фотки с сыном, и для меня это очень важный момент. Очень смешно девчонки пытались выведать рецепты, там такие заходы были: «Что-то ты давно не пишешь никаких рецептов!». А я и не хочу писать, я готовлю, много готовлю. Мне нравится, как я готовлю.
— Есть какой-то коронный рецепт?
— Алексей: Плов!
— Какое блюдо готовите на 9 сентября в «Зале ожидания»? В прошлый раз это было безумное чаепитие. Чего ждать в этот раз?
— Григорий: Я не могу раскрывать всех секретов, потому что… Их нет! Да нет, на самом деле мы, конечно, готовимся, и в этот раз мы постараемся тоже сделать визуальную историю. Немножко «Нева Свет» поучаствует, немножко наши новые друзья, которые помогали нам снимать клип. Я думаю, мы сможем удивить. Мы сможем удивить, и для этого нам сейчас приходится очень много работать.
— Раз уж речь зашла о клипе, что стало с рыбой?
— Григорий: Мы ее похоронили. Ее звали Зоя. А вообще это всё было тяжело, мы допоздна снимали последние сцены на лодочке, все очень сильно продрогли. И дождь ливанул, и холодно было, и уже все были просто до изнеможения доведены. И вот мы сняли. И рыба лежит. Зоя. И я говорю: «Как-то надо похоронить, попрощаться». Привязали мы ее там на Крюковом канале, сказали: «Спасибо тебе, Зоя». Я где-то уже рассказывал, как мы ее покупали – это, конечно, отдельная история. Мне очень интересно, посмотрела ли клип продавщица, записала же даже название. Но наверно забыла. Но вот если где-нибудь на Первом канале покажемся, то точно узнает. «Это моя шлейка!». У нас еще есть куча бэкстейдж-кадров в ресторане, где мы надеваем на рыбу эту шлейку.
— У вас же там было довольно много актеров. На энтузиазме работали?
— Григорий: Да. Это Варя Князева (режиссер клипа - прим. ред.) умудрилась заразить не только нас, она заразила целую кучу профессионалов, и в итоге всё было профессионально сделано. У нас даже квадрокоптеры были. Еще была история про скейтеров: снимаем у фонтана, девять утра, воскресенье. Мне было очень сложно уговорить четырех скейтеров приехать в девять утра на Московскую часик покататься для съемки. И когда мы приехали – а они были первые, надо отдать им должное – нам сказали, что фонтаны включают в одиннадцать. И вариантов других нет. Мы скейтерам сказали: «Давайте просто поснимаем». У нас наверно километры отснятой пленки с их трюками. В одиннадцать таки включили фонтаны, и мы успели снять так, как задумывалось, но фактически этот клип – плод работы огромного количества людей. И у нас готовится новый клип.
— Ого! Поймали волну?
— Алексей: Как минимум, на какое-то время.
— Григорий: Это очень круто. В энергетическом смысле результат хороший. Но вот именно в процессе мы прямо кайфовали.
— Алексей: Съемки – это вообще очень увлекательная история. Прошлый клип мы продумывали сами, но пришли к выводу, что профессионалы должны заниматься своим делом.
— «Послезавтрамэн»? Так он когда вышел, в 2013 году?
— Григорий: Да, длинный перерыв. Но мне кажется, мы наверстаем. Буквально сегодня обсуждал всё это уже со съемочной группой. Уже появилось две песни-кандидата, но я не буду говорить, какие, пусть это будет большая интрига.
— Алексей: Это же как происходит, приходят обычно люди и говорят: «Давайте снимем клип». И первый вопрос, который задаешь: «На какую песню и какая идея?». А если идеи нет, то зачем? Номинальный клип нам не интересен, и поэтому у нас их мало.
— Кажется, у Тома Йорка была цитата: «Для меня все песни – как дети. Но кто-то из них останется со мной навсегда, а кого-то я отпущу на войну». Какие песни вы бы оставили рядом, а какие бы отправили странствовать?
— Алексей: Для каждого из нас каждая наша песня воспринимается абсолютно по-своему. Например, песня «Белка», которую Гриша принес года два назад, просто никак не заходила. Я говорю: «Гриха, объясни, о чем эта песня? Пока я ее не пропущу через себя, я не смогу ее честно играть». И вот мы такого добиваемся. Он уже трактаты пишет… Так и не объяснил.
— Григорий: Но трактат же написал! В любом случае, определяет конечно зритель, слушатель. Но на войну я бы отправил новую песню.
— Алексей: Новые – на войну! Мы никогда не стеснялись даже какими-то полусырыми песнями делиться, потому что ограняются они именно на концерте. Сколько бы ты не репетировал, на базе песню до конца не довести.
Фото: Данил Никонов, Евгений Суперикин
Понравился материал? Пожертвуйте любую сумму!
А также подпишитесь на нас в VK, Яндекс.Дзен и Telegram. Это поможет нам стать ещё лучше!
